Семнадцать мгновений Вейдера - Alma

Нет, вся группа…

А я тебе зачем?

Вот… заело…

Эх ты! – Энекин рассмеялся. - Заело…

Раскрутить рукоять маленького учебного меча – дело одной минуты. Штука практически безопасная, но если рванёт, то шума и слёз не оберешься. Ага, так и есть – пружина активатора погнута.

Орехи ты им колол, что ли?

Малыш замотал головой, хитро прищурившись:

Неее… Он уронился…

Уронился… Что ж ты, рыцарь? – вставая, Энекин протянул маленькому джедаю его не по годам серьёзную игрушку. – Держи и больше не роняй.

Уй! Точно работает! – малыш активировал клинок и поводил им из стороны в сторону. – Спасибо, Эни! – и вдруг смешавшись. – Простите, мастер Скайуокер…

Да ладно тебе… Удачи, малыш!

Взлохматив пятернёй падаванские вихры, Энекин развернулся к лестнице и собрался было бежать дальше, как вдруг внезапно промелькнувшая мысль заставила его остановиться:

Погоди-ка! Ты говоришь – вся группа, но с вами ведь должен быть кто-то из старших? Сами же вы Храм на кирпичи разберёте.

С нами был магистр Винду, но его срочно вызвал к себе господин Верховный канцлер. Я сам слышал, как он говорил по комм-линку…

«Ситх!!!» Энекин скатился по лестнице, влетел в кабину турболифта, с размаху ткнул в кнопку, пискнувшую от подобного с собой обращения, и сполз по стене, глядя на мигающий в углу огонёк видеокамеры. «Только этого мне и не хватало. Мечтать надо меньше, Эни! Ты понимаешь, ЧТО ты наделал? Ситх! Ситх! Ситх! Называется, вспомнишь – оно и явится…Стукнуться, что ли, головой о стену – может поможет?» К счастью для кабины лифта, она достигла нижнего уровня и выпустила взъерошенного джедая на волю.

Кроваво-красная пелена перед глазами… Здесь всё было этого страшного оттенка, оттенка огня войны… нет… рек огня… рек крови… И этот человек перед ним – он тоже был в ответе за это. В ответе за то, что его, Энекина, братья в Силе, гибли, не успевая понять – ЗА ЧТО? За что, за какие такие грехи всё это происходит именно с НАМИ? За что его, Энекина, дети родятся на войне? Дети, которым было суждено стать первыми Скайуокерами, рождёнными свободными людьми? Это не та свобода, о которой он грезил… Не тот мир, в котором он хотел жить…

Кто был прав, кто виноват в этой бойне в угоду заигравшегося гения? Удар, ещё удар, блок… Тело, ставшее за годы тренировок послушным инструментом, действовало само по себе, и всё, что он видел сейчас – глаза своего Врага, смотрящие в лицо смерти. Страшные безумные глаза. Каким-то краем сознания Энекин понимал, что точно такие же глаза смотрят сейчас и на Винду. «Ещё чуть-чуть и сейбер взорвётся прямо у меня в руках…» О себе Скайуокер не думал – казалось, его несла на своих крыльях какая-то неведомая досель сила. Нет… Один раз с ним уже было такое, но вспоминать не хотелось… слишком больно…всё ещё слишком больно… Учитель… Энекин вспомнил Оби-Вана… Равнодушие… Отчуждённость… Сухие, насквозь мёртвые строки Кодекса… «Где ТВОЙ Мир, джедай Скайуокер? Где?! Где он, ситх его побери?!! Где твоя мечта?!! Лежит грудой мусора – никому не нужной, никем не разгаданной…»

Блок, поворот, удар, ещё удар, и ещё, и ещё… Энекин наступал, против воли заставляя Мэйса пятиться…

Теперь Энекин мчался по одному из вспомогательных коридоров здания Сената. Коридоры предназначались для личной охраны Верховного канцлера и обслуживающего персонала и были устроены так, что в случае непредвиденных обстоятельств за спиной Палпатина в мгновение ока имела возможность вырасти целая рота «болванов-в-красном», как про себя окрестил Скайуокер личных гвардейцев главы Республики. Или для того, чтобы «лис мог уйти незамеченным», как любил говаривать Йода, дёргая ушами и громко стуча палочкой.

«Интересно, а где они? Болваны?» Коридор оказался странно пустым, хотя обычно гвардейцы стояли через каждые несколько шагов. Палпатин явно избавлялся от лишних свидетелей… «Свидетелей чего?» Энекин замедлил шаг, восстанавливая сбившееся во время быстрого бега дыхание и обдумывая, что к чему. Начало дня не предвещало ничего хорошего. «С чего бы это магистр Винду бросил всё и помчался к Канцлеру? Неужели?.. Похоже, что-то пошло не так, и наш хитрый лис решил переиграть партию. Чей же ход следующий?»

Как наяву он увидел личные апартаменты Палпатина, отблеск огня камина на панелях тёмного дерева – канцлер любил повторять, смеясь, что бесконечно можно смотреть на три вещи – как течёт вода, как горит огонь и как кто-то работает. Последнее искренне удивляло Скайуокера – работоспособность главы Республики поражала. Казалось, этот человек никогда не устаёт и успевает быть в курсе всех дел каких бы областей управления государством они не касались: будь то обстановка на фронтах, очередной обвал акций крупнейших предприятий на биржах или неожиданный поворот подводных течений в политическом море. Всё было ожидаемо, предсказуемо и управляемо. Находясь рядом с Канцлером денно и нощно, Энекин понял – настоящая Игра всегда ведётся за кулисами. За Палпатином стояли не только олигархи и свора финансовых воротил, но и армия осведомителей, тайных агентов, шпионов и совсем уж отбросов общества. Канцлеру оставалось лишь дёргать за нужные ниточки, и фигуры послушно приходили в движении. Они пользовались определённой свободой – в пределах расчерченной чёрными и белыми квадратами доски. У каждой из них был свой путь и своё собственное предназначение. Фигуры думали, что выбирают они, но на самом деле выбор принадлежал владельцу нависшего над их миром крахмального манжета с запонками простого металла. Один неверный шаг – и старинная костяная безделушка будет небрежно брошена в ящик стола, лязгнет тяжёлая крышка и о ней… забудут… Вот и сейчас… Канцлер рассеянно крутит в руке бокал тёмного набуанского вина, наблюдая за сидящим напротив телохранителем.

Ваш ход, мой юный друг…

Энекин думал. Если он «отдаст» Палпатину одну из значительных фигур в надежде выстроить собственную линию игры, будет ли это его собственное решение? Или этот шаг уже давно предугадан и просчитан невысоким седовласым человеком со странно доброй улыбкой на спокойной лице?

На везение или интуицию в этой игре рассчитывать не приходилось – только логика и жёсткий трезвый расчёт.

Скажите, господин канцлер, тот человек, который приходил к вам сегодня хм… по боковому коридору – он ведь преступник?

Фигура продолжила свой путь по доске. Ответный ход со стороны Палпатина последовал незамедлительно. «Слишком быстро… Что это? Обдуманный заранее шаг или он решил проиграть ради приличия? Явно не ошибка…»

Почему вы так решили, Энекин?

«А если так?»

За его поимку назначена награда… Вами… «Так, а с ладьёй придётся таки проститься, и какой ситх меня за язык тянул?»

Неужели? – стук крышки ящика. – А вы очень наблюдательный молодой человек. Я рад, что не ошибся в своём выборе…

«Канцлеру понадобился наблюдательный телохранитель? С чего, спрашивается?»

Видите ли, джедай Скайуокер… «И выделил слово джедай…» Невозможно выйти чистым из грязной лужи – этот человек владеет нужной мне информацией.

А потом?

А что потом? Мои агенты следят за ним. Как только Республика перестанет нуждаться в его гм… услугах – его препроводят на Кессель. С почётным эскортом…, - Палпатин издал сухой звук, похожий на смех. - Всякая тварь в этом мире для чего-то да создана, мой юный друг…

Верховный канцлер Республики пригубил вино и поднёс бокал к свету:

Посмотрите, какой глубокий насыщенный цвет – оно прекрасно, не правда ли?

«Ну и что мне отвечать? Вино как вино… Наверняка урожая какого-то там затёртого года…Ладно, проехали».

Вы хотите сказать, что цель оправдывает средства?

А вы хотите сказать, что это не так?

Я задал вопрос, господин канцлер, и хотел бы услышать на него ответ.

Даже так? Вы настойчивый молодой человек. Если хотите, да. Это не отвечает вашему Кодексу, не так ли?

Кодекс – ничто, если человек не ведёт себя сам.

Оооо! Какая мысль! Признаюсь вам, я был худшего мнения об уровне образования, дающегося в стенах Ордена. Впрочем, вы ведь с детства отличались некоторой… любознательностью… Ваш ход.

«Решили поиграть в слова? Или словами? Тоже неплохо…»

Скайуокер мысленно раскланялся с пешкой и пообещал себе впредь быть внимательней.

Понимаете ли, Энекин, вопрос в том, что первично – цель или средство? Для меня однозначно – цель. И, думаю, она вам известна…

«Хотелось бы ошибиться…»

Вот вы отдали ладью – не просто так, правда ведь? Вы быстро схватываете и, наверное, уже поняли, что я стараюсь просчитать свои ходы, как собственно, и ваши, настолько вперёд, насколько это возможно. Наука логики в действии, так сказать. Впрочем, об этом мы говорили ещё в одно из наших первых занятий. Так вот, Энекин, скажите, если бы вместо этой бездушной безделушки стоял живой человек с одной стороны и мир и процветание нашей Галактики, за благо которой мы оба – и я, и вы – несём ответственность, с другой? Принесли бы вы жизнь человека или любого другого разумного существа на алтарь Республики также легко, как несколько минут назад распорядились судьбой этой ладьи? Сложный вопрос, не так ли? Наверное, сейчас вы спрашиваете себя: имею ли я право распоряжаться жизнями и судьбами тех, кому по долгу своему обязан служить? А скажите, разве не благим делом будет вырвать сорняк, проросший средь ценных культур, высушить его и скормить сено домашнему скоту – так он принесёт пользу, выполнит своё предназначение? И можно ли считать это – злом?