Дожить до завтра - Марина Серова

Мне срочно нужен был Гром. Где-то сейчас, под утро, он должен заехать в поселок с партией сахара. Я тихо вползла в сиреневые кусты, развернулась и помчалась к Грому — его дом был по пути движения группы. Учуявший чужака тети-Дусин пес заворчал, несколько раз гавкнул и, лениво потянувшись, вышел посмотреть, кто это шарашится по ночам в его дворе.

— Тихо, Абрек, тихо, — прошептала я, и пес, еще раз зевнув, уселся у калитки, полностью перекрыв своим чемоданообразным туловищем путь к отступлению.

— Кто там? — отозвалась тетя Дуся на мой отчаянный стук.

— Теть Дусь, Андрей Леонидович дома?

— В Махачкале Леонидыч. Не приезжал еще сегодня, — недовольно произнесла хозяйка и выглянула из-за занавески, чтобы рассмотреть, что за женщина спрашивает ее постояльца в три — или сколько там — часов ночи.

Это в мои планы не входило, и я, перемахнув через невысокий штакетник, выскочила на улицу. На какой-то момент тучи снова набежали на полную луну, и я помчалась домой, стараясь побыстрее проскочить открытое посторонним взглядам пространство. И только забежав к себе в комнату, я перевела дыхание.

Я снова достала калькулятор, набрала «0147.3126+» и нажала сброс. Теперь, если на таком расстоянии ретрансляторы сработают, у Грома в машине включится «неработающий» датчик топлива, и он все поймет.

Я отошла к поленнице и села на теплое, шершавое бревно. Ответный сигнал должен был пробиться и сквозь стены дома, но я не хотела рисковать. Через четыре минуты калькулятор «самопроизвольно» выбросил на табло «0147.1385». Это означало, что Гром сообщение принял и будет в Светлом в пять утра. Я посмотрела на часы — было 03.24.

В конце улицы послышался рокот двигателя, и я спряталась за поленницей. Через какие-то мгновения по асфальту пронеслись — один за другим — два «УАЗа». «Это не для вас ли боевики „зачистку“ делали?» — прошептала я и перебежала поближе к штакетнику. Машины завернули направо, и было слышно, как они остановились. Хлопнула дверца, и через мгновение «УАЗы» вынырнули из-за поворота, промчались мимо меня и уехали туда, откуда приехали.

Нежданные визитеры серьезно меня обеспокоили — ничего подобного прежде не происходило. Похоже, Светлое на моих глазах попало в сферу особого внимания боевиков, и могло случиться так, что Грома схватят раньше, чем он что-нибудь предпримет. Но главное, примерно там, где хлопнула дверца одного из «УАЗов», находилась калитка, ведущая во двор семьи Щукиных.

Я перебралась через забор, перебежала улицу и пошла вперед, скрываясь от яркого лунного света под кронами вишен и абрикосов. В окнах Щукиных горел свет, но разглядеть, кто приехал, я не могла — все окна были закрыты занавесками. Я отошла на другой конец участка — подальше от собаки — и перемахнула через забор. Прокралась вдоль штакетника к сараю и обошла дом кругом, пытаясь найти незашторенное окно. Таких в доме не было. Тогда я пробралась к дровянику и стала ждать. Дом, несмотря на глубокую ночь, жил полноценной жизнью: слышно было, как хлопают створки мебели, звенит посуда, бегает по комнатам младшая девчонка Катя, кто-то разговаривает… А керосинки горели чуть ли не в каждой комнате.

Минут через сорок входная дверь открылась и из нее вышел пожилой чеченец. И его сопровождал… Купец! В свете встающего солнца я узнала его сразу. Это действительно был тот самый мужик, вышедший с прапорщиком Зиминым из ресторана «У Наташи»! Все было банально: крутой торговец оружием поймался на такой обычной человеческой слабости, как семья.

«Тихо, — сказала я себе, — тихо, Багира, расслабься. Расслабься и жди». Купец даже не стал провожать чеченца: просто выглянул, потоптался на крыльце, что-то тихо сказал на прощание и сразу же скрылся за дверьми. Я глянула на часы: 04.48. С минуты на минуту должен был появиться Гром. Я так же, как и пришла, выбралась на улицу и помчалась к себе домой. Ситуация складывалась препаршивая: Купца надо было брать, и немедленно, а Ахмар — в руках у боевиков! А тут еще и Грома нет.

Я добралась до дома и уселась возле Мухтара на бревнышко. Пес положил мне на колени свою голову да так, сидя, и задремал — он был очень стар.

— Багира, — тихо позвали меня со спины.

Я оглянулась: прямо за мной сидел на корточках Гром. Пес заворчал, но так и не проснулся.

— Гром, — жарко зашептала я. — Ахмара взяли!

— Я понял. Куда его повезли?

— Его повели в сторону колхозных садов. Наверное, к винным погребам! И еще: Купец — здесь!

— Охо-хо! — вздохнул Гром. — Где он — у Щукиных?

— Да.

— Один?

— Проводил какого-то чеченца. Сейчас с семьей…

Гром глянул на часы.

— Значит, так. Я — за Ахмаром. Если до восьми утра не появлюсь, бери Купца сама, ты справишься. Группу вызывай сейчас же, на девять утра.

— В поселок?

— Ни в коем случае! Нам еще стрельбы не хватало! На четвертую площадку. Я пошел.

Гром растворился в кустах, и я, не теряя времени, прошла к себе в комнату. Взяла калькулятор и набрала вызов группы сопровождения: «0148.3049+». Мне совершенно не нравилось нарушение заранее оговоренного порядка: я опознаю Купца, а группа захвата берет, но иногда только импровизация и способна спасти положение.

— Юля, — раздался за дверью голос дяди Лехи. — Ты не спишь?

Я быстро нажала «сброс», сунула калькулятор обратно в сумку и открыла дверь спальни.

— Нет, дядь Лех.

— Что, скоро уходишь? — печально поинтересовался он.

— Как получится.

— Ладно. — Дядь Леха помешкал и добавил: — Ни пуха, ни пера…

— К черту! — отозвалась я.

Через пять минут я отобрала все необходимое: деньги и документы — в лифчик, финку — в свою опустевшую дамскую сумку; перекинула сумку через плечо и вышла на улицу. Здесь уже вовсю светило солнце.

Я направилась прямо к дому Щукиных — только со стороны огородов. Внимательно осмотрелась, быстро и деловито пересекла открытую местность. Здесь, в саду, была беседка, из которой просматривалось все, что мне нужно: главный вход, веранда, зады дома, часть окон. Меня в беседке заметить было практически невозможно: крупные виноградные листья плотно покрывали всю эту легкую деревянную конструкцию. Пока мне оставалось только ждать.

В семь утра занавеску в спальне отодвинули, и я заметила промелькнувшую женскую фигуру в ночнушке. Затем во двор вышла Катька и, сбегав в туалет, направилась к курятнику. Затем вышла и мать. Видно было, что женщина довольна кратковременным приездом зятя. Некоторое время дощатые «удобства» на задах дома были заняты, но потом все снова стихло. Наконец из дома вышла старшая дочь Женя. Она встала на крыльце, глянула, прищурившись, на солнце, подошла к собаке, потрепала ее за холку и скрылась в сараюшке рядом с дровяником. Я глянула на часы: было уже 08.03. Гром не появился, вся ответственность легла на меня.

Проникнуть в дом незамеченной было невозможно хотя бы потому, что у крыльца бродил, звеня длинной цепью, огромный кобель. Я могла забраться в окно, но в деревнях окна, как правило, накрепко замазаны, и проникнуть через окно бесшумно я вряд ли смогу. Вот-вот должен был посетить уборную сам Купец, и, если за ним не станут внимательно наблюдать женщины, я его возьму прямо здесь, за домом. Я вдруг подумала, что моя позиция не очень удобна, и перебралась из беседки поближе к дому — за кучу дров. Здесь обзор был хуже, но брать посетителя уборной отсюда было, без сомнения, проще.

Пес что-то учуял и поднял лай на весь двор. Я вжалась в стену дома.

— Тихо! — заорал на собаку какой-то мужчина. Сердце мое екнуло: в этом дворе, кроме Купца, мужчин не было.

— Лорд! Кому я сказал — молчать!

Но пес не успокаивался. Слышно было, как его пнули под брюхо, и пес завизжал и смолк. Мужчина засвистел какой-то мотив, заскрипел половицами крыльца и тронулся в мою сторону — я слышала шлепанье тапочек по асфальтовой дорожке вдоль дома. Я еще сильнее вжалась в стену, когда из-за угла дома появился… Он! «Объект» спокойно направлялся к «удобствам».

Моя душа ликовала: в этот момент я готова была обнять и расцеловать весь мир, включая облаявшего меня пса. Купец шел в белых пижонских брюках, и, когда он скрылся за скрипучей дверью почерневшего от времени и многолетнего созерцания человеческих потуг строения, я дикой кошкой беззвучно проскользнула по тропинке к заветной двери и превратилась в слух, быстро отстегивая от своей сумочки ремень и доставая финку: и то и другое мне было необходимо прямо сейчас.

Когда зашуршала газетная бумага, я быстро просунула финку в огромную щель между дверью и косяком, откинула крючок и распахнула дверь настежь. «Объект» оторопело смотрел на меня, не понимая, что этой бабе здесь надо в самый ответственный момент. Додумать я ему не дала.

Получив точный удар в область шеи, «объект» откинулся назад, с силой ударился затылком о деревянную стенку и осел туда же, откуда только что пытался привстать.