Библиотека - Дмитрий Сафонов

Видимо, Ксюша это поняла. Она больше не стала ни о чем расспрашивать. Через несколько минут Юля услышала ее напряженное сопение. Ксюша вертелась, чесала в голове, сопела и что-то тихо бормотала себе под нос. Но Юля так и не услышала, чтобы она перевернула страницу.

– Вы к кому, молодой человек? – спросила Стратонова вахтерша: дородная тетка с малиновым румянцем на квадратных щеках.

– Я? К Юлии Рубцовой. Из триста пятнадцатой.

Тетка окинула его внимательным взглядом. Стратонов внутренне сжался. "Наверное, узнала меня. Прошло всего три года с тех пор, как я бегал к Наталье. Правда, я чаще лазил по пожарной лестнице. Но это осталось незамеченным: я ведь ни разу не попался".

Видимо, черты лица Стратонова показались тетке знакомыми. Она колебалась еще несколько секунд, и, желая отсечь ненужные вопросы, Стратонов сказал:

– Я из милиции. Оперуполномоченный Стратонов Евгений Александрович, – он опустил руку в нагрудный карман рубашки и вытащил красный уголок удостоверения.

Внутри тетки словно что-то щелкнуло. Она изменилась в лице, пытаясь натянуть на него подобие приветливой улыбки.

– А-а-а! Людмила Игнатьевна меня предупредила. Людмила Игнатьевна – это наш комендант, – пояснила она. – Проходите, пожалуйста.

– Спасибо!

Стратонов пересек холл, про себя отметив, что здесь все осталось по-прежнему: тот же продавленный диван, те же шаткие стулья и даже те же самые вечно засыхающие цветы в треснутых горшках.

Он размеренно поднялся на третий этаж, стараясь не потеть. Официальное лицо, обливающееся потом – это как-то неубедительно и жалко выглядит.

Он вошел в коридор третьего этажа. Стены были окрашены в нежно-голубой цвет.

Наталья жила тогда на четвертом, в четыреста шестой комнате. Он всегда пролетал третий этаж, не задумываясь и ничего вокруг не замечая. И только теперь обратил внимание, что на третьем и четвертом этажах стены были покрашены в разные цвета. На четвертом основным тоном был розовый.

"А на первом?" – попытался вспомнить он. Ведь он только что был там, неужели не вспомнит? В бледно-зеленый. Точно. Первый этаж – бледно-зеленый.

Интересно, зачем потребовалось красить разные этажи в разные цвета? Ну, только если кто-то путался в написании цифр, указанных на табличках: "1-ый этаж", "2-ой этаж", "3-ий этаж", и так далее.

Деталь. Мелочь. Но он не придавал ей значения. "Хорош оперативник, не придающий значения деталям", – подумал он и пообещал себе впредь быть внимательнее к мелочам.

Он нашел дверь с номером 315 и постучал. Негромко, но уверенно, чтобы у обитательниц комнаты не возникло никаких сомнений: их беспокоят вовсе не по пустякам.

– Да! Войдите! – послышалось из-за двери.

Стратонов вошел.

– Добрый день! Скажите, могу я видеть Рубцову Юлию… – он помедлил и сказал, – Валентиновну, – переводя взгляд с одной девушки на другую.

Одна была стройная, симпатичная, с заспанным (или заплаканным) лицом; другая, упитанная простушка, смотрела на него безо всякого выражения; примерно как чистильщик обуви смотрит на знак интеграла.

– Это я, – просто сказала симпатичная.

Стратонов улыбнулся и отвесил легкий поклон. Он покрутил головой, озираясь по сторонам, и девушка его поняла – показала на табурет, стоявший рядом со столом.

– Пожалуйста.

– Благодарю.

Стратонов сел, ощущая, как рубашка прилипла к вспотевшей спине: как он ни старался, а подъем на третий этаж сделал свое мокрое дело.

– У нас тут жарко, – оправдывающимся тоном сказала девушка.

– Да, я заметил, – натянуто улыбнулся Стратонов.

Повисла пауза. Пухлая девушка смотрела на него с нескрываемым интересом; словно он приготовился доставать из черного цилиндра лопоухих кроликов.

– Я из милиции, – сказал Стратонов. Эти слова он говорил настолько часто, что перестал уже видеть в них какой-то смысл. – Оперуполномоченный Стратонов Евгений Александрович. Я буду заниматься вашим заявлением.

Юля сразу как-то подобралась; она взяла куртку от спортивного костюма, валявшуюся на кровати, и накинула на плечи.

– Да. Очень хорошо.

– Не могли бы вы поподробнее рассказать мне о том, что случилось? – Стратонов достал блокнот и приготовился записывать.

Сначала Юля говорила сбивчиво и путано. Время от времени она смотрела на толстушку, и та утвердительно кивала. Постепенно Юля успокоилась и смогла рассказать об исчезновении соседки довольно связно.

Стратонов поблагодарил ее, сказал, что заглянет еще в триста четвертую, где проживала Эльвира Латыпова, и попрощался.

Ему удалось боком дойти до двери – так, чтобы девушки не видели мокрую рубашку на спине. Затем он быстро прошмыгнул в коридор.

В триста четвертой его ожидал менее радушный прием. Однако он и не рассчитывал на гостеприимство.

Он быстро заполнял блокнот и украдкой смотрел на часы: надо еще успеть в деканат.

– Ну что ж, спасибо. Вы мне очень помогли.

Он вышел в коридор и внезапно поймал себя на мысли, что сейчас он уже не смущался своей потной спины. И дело было не в том, что она вдруг высохла – просто… Просто Юля Рубцова выглядела… Нет, наоборот. Он не хотел выглядеть перед ней…

"Одним словом, она тебе понравилась, так?" – сказал какой-то ехидный внутренний голос.

– Ну, уж это чересчур, – он вдруг заметил, что говорит вслух.

Стратонов обернулся. В коридоре никого не было. И даже если бы кто-то был: кому какое дело? Может, его слова относились к двум пропавшим девушкам?

"Надо идти в деканат. Взять фотографии и домашние адреса. Позвоню родителям и узнаю: вдруг они вернулись домой? Или не делать это сегодня – чего понапрасну беспокоить предков? Нет, придется. Ну, в крайнем случае, подожду до вечера. Да. Это самый правильный выход. Подожду до вечера, вечером снова загляну в общежитие, узнаю, вернулись ли девушки. Если нет – тогда позвоню. Или все-таки завтра?".

Он знал, почему хочет еще раз зайти в общежитие. Но не хотел себе в этом признаваться.

Конец ознакомительного фрагмента.