Анатом - Вера Юдина

— Хвост? — не поверил своим ушам Иштван, — объяснитесь, будьте любезны.

— Странный отросток, который она сама обнаружила у себя, случайно. Сначала это был едва заметный бугорок, на спине, внизу, в том самом месте где заканчивается позвонок. Позже он начал расти.

— Кто знал об этом?

— Никто. Только я и моя дочь. Как вы думаете, можно ли о таком вообще кому-либо говорить?

Иштван помолчал несколько минут, а замет сказал:

— Этой ночью убили графа Марыжкина, вам эта фамилия не знакома?

Князь задумался и отрицательно покачал головой. Он не лгал.

— У графа была одна особенность. — решил уточнить Иштван, — внешне он был похож на человека, но при осмотре наш доктор обнаружил у него жабры в области шеи и перепонки между пальцами.

Князь был явно поражен услышанным. Он достал из кармана трубку и закурил.

— Ваша дочь не могла без вашего ведома обратиться к врачу?

— Возможно. Последнее время, она пыталась отвоевать свою независимость от моего слова. Она активно, даже с остервенением, пыталась вырваться из под моей опеки. Я грешным делом боялся, что она замуж выскочить за какого-нибудь пройдоху. А теперь только понимаю, это был обычный подростковый бунт, и лучше иметь неугодного зятя, чем мертвую дочь. Вы думаете, что ее убили из-за этой особенности?

— Завтра утром мы все узнаем. Если наш преступник придет за телом графа, значит именно эти странности являются его целью. — уточнил Иштван. — А теперь мне пора. Я не смею вас больше задерживать.

— Иван Аркадьевич, вы помните, что у вас осталось четыре дня?

— Помню князь. Помню и сдержу свое слово.

— Четыре дня, Облич, четыре дня. Дальше я не стану разбираться в обстоятельствах, вы же знаете мои методы. — князь поднялся и пожал Иштвану руку, — Саша проводит вас.

Князь вышел.

Покинув дом князя, Иштван пытался собрать все ниточки воедино. В городе появился кто-то, кто охотиться на уродцев, (так Иштван про себя назвал открывшиеся странности двух убитых). Этот преступник был более опасен, чем целая армия революционеров, так как он действовал по строгому расчету, не отступая от своей цели. Почему-то Иштван был уверен, что завтра все пройдет так, как надо и преступник непременно явиться за своей жервтой.

После Мухина он направился в дом Великого князя, но не застав там Екатерину Дмитриевну, решил ехать на Гороховую. Надо было спланировать завтрашнюю операцию, продумать все до малейшей подробности, чтобы не случилось осечки, и преступнику не удалось скрыться.

Глава 11

На следующий день, во всех газетах появилась заметка о похоронах графа Мурыжкина, с указанием времени и места. Все только и говорили, об этом несчастном, никто не мог вспомнить, где и как с ним познакомился, но многие в один голос утверждали, что граф был истинным аристократом. Раз его похороны освещены в прессе, значит человеком он был небезызвестным. Граф и при жизни не мог мечтать о такой славе, которую он получил после смерти, благодаря ловкой работе сотрудников сыскного отдела.

К полудню, как и было указано в газете, похоронная процессия из группы переодетых агентов Департамента, прошествовала с гробом к кладбищу.

Иштван с Димитриевым шли сразу за гробом, внимательно рассматривая прохожих. Когда процессия была на месте, священник провел церемонию. Гроб с покойником опустили в землю, и по крышке глухо застучали комья грязи перемешанной с песком. Этот последний звук, сопровождающий умершего в последний путь, был символичным гимном оглашающим его смерть. При этих звуках, даже самые стойкие и крепкие, невольно крестились.

— Он не придет. — Оглядываясь по сторонам, разочарованно заключил Димитриев.

Иштван также зорко смотрел по сторонам. У него было предчувствие, он знал, что кого-то встретит, и был очень удивлен, когда среди каменных надгробий, увидел Екатерину Дмитриевну, идущую под руку с братом, по параллельной тропинке.

— Я скоро, — бросил Иштван другу и направился наперерез паре.

Увидев сыщика, Катя слегка растерялась, Иштван прочитал удивление в ее взгляде. Николай же в отличии от сестры, отреагировал спокойно. Он протянул руку и с вежливой улыбкой на губах сказал:

— А, Иван Аркадьевич, весьма рад нашей встрече.

Иштван удивился, он никогда не был лично знаком с отверженным князем, но как человек благородный по воспитанию, ответил на рукопожатие.

— Не удивляйтесь, — с улыбкой сказал Николай, — Мы с вами не знакомы. Но я наслышан в вашей славе и заслугах перед Империей. К тому же сестра рассказывала о вас.

Катя смущенно отвела взгляд.

Иштван вежливо ответил:

— Надеюсь только хорошее?

Катя бросила на сыщика спокойный взгляд, и не было в ней больше той строптивости и открытого кокетства, она была настоящей дамой гордой и спокойной. Брат так действовал на нее, или атмосфера царства умерших душ, Иштван не знал, но такая Катя ему нравилась.

— Вы здесь кого-то навещаете? Спросил Иштван, обращаясь к Николаю.

Николай кивнул, и указал в сторону мавзолея, в соседнем ряду.

Иштван узнал императорский герб, и увидел имя — это была мать Кати и супруга Великого князя Дмитрия Николавича. Она погибла в прошлом году, упав на охоте с лошади. Нелепая смерть, самой смиренной и терпеливой женщины Империи, участвовавшей во всех благотворительных акциях, активно помогающей беднякам, поразила тогда все русский свет. Все только и говорили, о ее несгибаемой воле и значимости ее персоны для государя.

День ее смерти будет только завтра, зачем же Катя пришла на кладбище сегодня? — подумал Иштван, но вслух свои мысли озвучивать не стал.

— Завтра будет годовщина, соберутся все родственники, — отчего-то поспешила пояснить Катя, прочив в его глазах немой вопрос. — Вы же знаете, что по некоторым обстоятельствам, мой брат не может присутствовать на поминках. Поэтому мы решили навестить маму заранее.

Иштван посмотрел в добрые, лучистые глаза князя. Ему было искренне жаль этого смелого и прекрасного человека. В один момент рухнуло все, к чему он так долго шел. Как все же любовь наказывает своих детей. В прошлом блестящий воин, с далеко идущей перспективой, а ныне отец, муж, и весьма счастливый, но лишенный всего человек.

— А вы кого-то хороните? — спросил Николай, указывая в сторону свежей могилы, возле которой толпилась группа агентов, возглавляемая Димитриевым.

— Да. Один знакомый мне граф, Марыжкин, — ответил Иштван, — не слыхали о таком?

Николай задумался.

— Что-то знакомое, но лично его не знал.

Тут Катя просияла:

— Конечно знакомое, Ники, о нем же все газеты пишут. Граф приезжий, скончался накануне.

— Вы были знакомы с графом? — с явным интересом спросил Николай.

— Немного. — ответил Иштван.

Николай улыбнулся, и обратился к сестре.

— Я думаю нам Катя пора. Не смеем больше задерживать вас, Иван Аркадьевич, — Николай протянул руку, и когда Иштван ответил рукопожатием, отверженный князь чуть крепче сжал его ладонь. — Желаю вам успеха!

Иштван расцеловал Кате ручки, и собирался уходить, когда Николай окликнул его:

— А чем вы заняты сегодняшним вечером? — спросил он.

— Полностью свободен. — обернувшись, ответил Иштван.

— Не желали бы вы составить нам с Кити компанию в Александровский. Сегодня моя жена впервые после рождения сына будет выступать. А она могу вам сказать, просто неподражаема в роли Кати из «Грозы».

Иштван задумался на лишь мгновение, и согласился.

Катя просияла, и кокетливо дотронувшись до краешка своей шапки, сказала:

— Я буду ждать вас, Иван Аркадьевич. Заезжайте за мной вечером, в семь.

— Я буду. — ответил Иштван.

Он по привычке отдал честь князю и развернулся, возвращаясь к своей процессии.

Димитриев заметил приближение друга, и подошел.

— Это тот о ком я подумал? — спросил он, указывая на князя.

— Да.

— Жалко его, — печально протянул Петр, — хороший человек. Я не знал его лично, но глубоко сочувствую.

— А чему ты Петя сочувствуешь, он счастлив. — Иштван осмотрелся, — что-нибудь странное заметили?

— Нет. Тихо все.

— Оставить в мавзолее одного агента, одного у входа, а одного в сторожке со служителями. Чтоб все были на чеку. Предчувствие у меня, что он придет.

Когда все агенты были расставлены на своих местах, Иштван отправился домой чтобы подготовиться к вечеру. Он никогда не был театралом, и странно чувствовал себя скрепленный данным словом.

Для вечера Иштван решил одеться по форме, в мундир полковника, лаковые сапоги до не приличного начищенные и военный шинель. Перед выходом, стоя перед огромным зеркалом, он смахнул с плеча невидимую пылинку и вышел.

Глава 12

Вернувшись домой, Катя весь день провела в тревожных мыслях. Она не знала как вести себя с Обличем, после тех нелепостей, что были между ними, она терялась в мыслях. Ей казалось, что своим таким поведением, она дает барону надежду, но всем было понятно, что ей не позволят вступить в марганистический брак. Она на примере брата видела. Какими могу быть последствия. А с другой стороны, как считала Катя, Облич ведь не был каким-то офицериком, он был хорошего дворянского рода, старинной фамилии.