Гнев дракона. Эльфийка-воительница - Бернхард Хеннен

— Как ты нашел мой клан? Что я оставила? — в отчаянии спросила она. — И где они теперь? — Она должна это знать. Осознать степень своей вины. Понять, за что умрет. За что умерли Бегущие с ветром.

Тролль непонимающе глядел на нее.

— Мы нашли твой клан без тебя.

— Но откуда вы узнали, что я из клана Бегущих с ветром? Что я пропустила, что привело вас на этот след?

Король троллей покачал головой.

— Я не понимаю.

— Где вы нашли знак оленя? Тотем моего рода. Он был на одной из моих стрел?

Тролль фыркнул.

— Мы, тролли, не глупы. Глупцы вы, если так думаете. Мы охотники, как и вы. И наша шаманка может плести темные заклинания. Может заставлять мертвецов говорить. Может делать видимыми следы с помощью магии. Мы пошли по следу ветряных саней. Очень далеко. К твоему клану нас привел старик, Нандалий.

— Дуадан… — Она не верила своим ушам. — Как… этого не может быть… Это ведь была я!

— Тролли не глупы! Заклинание проявило след ветряных саней. А заклинание охоты привело тебя сюда. Я знал, что ты придешь. И нас предупредили насчет тебя. Ты молодец, шла на свет, зажженный для тебя. Ты последняя, — он провел ладонью по странным наростам на своих щеках. — Все здесь. От каждого мизинца по кости. Твой род мертв, навеки. Все! Они не вернутся. Их души навеки будут во тьме. Привязаны ко мне. Даже когда я буду лежать в могиле. Очень сильное заклинание! Только ты сможешь уйти. Если не будешь кричать.

Потрясенная Нандалее глядела на наросты. Под двумя из них увидела зарубцевавшиеся порезы. Неужели он действительно засунул кости себе под кожу? Она открыла Незримое око. В тот же миг она получила удар по лицу, настолько сильный, что голова откинулась назад.

— Не плести заклинания!

Губы Нандалее лопнули. По подбородку потекла кровь.

— Где мой клан?

Король троллей отвернулся.

— Ты пойдешь к ним. Скоро. А теперь довольно разговоров. Подготовьте ее. Покончим с этим.

О конских яблоках и идеальной власти

Золотой смотрел на заснеженный северный склон Кенигсштейна. Он стоял у поручней «Голубой звезды», того зачарованного корабля, на котором путешествовал по небу Певец. Альва на борту не было. И никто не хотел ему рассказывать, где он. Может быть, Певец что-то знает? Может быть, он бежал от него? Уже два дня находился он на борту поднебесного корабля. С самого своего посещения двора Бромгара, короля троллей. Он явился к нему в облике эльфа, что обеспечило некоторую смуту, пока он не включил свой шарм.

Глубоко задумавшись, Золотой провел рукой по лицу. Оно казалось чужим на ощупь. А ведь он часто принимал этот облик, путешествуя среди детей альвов. Лицо чесалось, словно по нему ползали мухи. Может быть, он допустил ошибку? Он улыбнулся. Нет! Просто непривычно.

Он самодовольно рассматривал трех эльфов у теснины. Они удивили его. Потеря Гонвалона в качестве мастера меча стала тяжелым ударом. Он действительно убил чудовище Кузнеца плоти. Но какой ценой! Оба мауравани сидели рядом с ним и пытались отпилить серповидный коготь, пробивший тело. Пока еще Гонвалон был жив…

Золотой слышал, о чем говорили эльфы. Как отчаянно совещались, боролись за уходящую жизнь Гонвалона. С севера надвигались черные грозовые тучи. Им нужно уйти в ущелье, найти укрытие. Но они не хотели бросать Гонвалона в беде. Отчаянные глупцы. Жаль, что он не сможет насладиться этим зрелищем до самого конца.

Золотой мог слышать и то, о чем говорили тролли внутри горы. Говорили они немного. В основном о еде и охоте. Нандалее попалась на удивление быстро. Значит, она все же не такая уж особенная, как считает его брат, Дыхание Ночи. Все сложилось более-менее так, как он предполагал. Теперь будет пир в духе троллей. Он никогда еще не был свидетелем их жутких ритуалов. Пожалуй, нужно быть троллем, чтобы верить, будто впитаешь в себя мудрость врага, если съешь его мозг. Он улыбнулся. Интересно, закричит ли Нандалее?

Палуба за его спиной затрещала. Он обернулся, и его хорошее настроение улетучилось. К нему направлялась закутанная в тряпки фигура. На ней было желтое платье с красными цветами, поверх него — толстая подбитая жилетка кричаще-зеленого цвета. Над поеденным молью лиловым шарфом торчал острый бурый нос. Колючие черные глаза-кнопочки неотрывно смотрели из полутени розового платка. Сата, воплощение дурного вкуса и наглости. В отсутствие Певца командовала на «Голубой звезде» она. На миг ему пришла в голову идея призвать порыв ветра, который смел бы кобольдшу с палубы. Он никогда не поймет, как можно доверять такому созданию командование чем-то большим, чем парой половых тряпок. Альвы сходят с ума. Иначе это объяснить нельзя. Нужно было включить Певца в свой список.

— Мы поднимемся выше, чтобы уйти от бури, — из-за намотанного вокруг шеи шарфа голос ее звучал глухо и невнятно. Может быть, шепелявит она для того, чтобы позлить его. Поразительно, но она обладает абсолютным иммунитетом против его шарма. Только позавчера он вошел в крепость троллей в облике эльфа, и, несмотря на то что эти безмозглые великаны до глубины души ненавидят эльфов, повели они себя смирно, словно щенки. Они даже хотели пригласить его на небольшую трапезу, устроенную ими после получения известия.

— Ваш мастер меча умирает.

Он поглядел на надвигающийся грозовой фронт и снова подумал о внезапном порыве ветра. Закрыл глаза и полностью сосредоточился на эльфах у теснины. Гонвалон очнулся от беспамятства. Начал настаивать на том, чтобы идти в Кенигсштейн вызволять Нандалее. Великолепно! Хрипя, с серповидным когтем в груди, он собирается бросить вызов войску троллей. Гонвалон всегда был немного не от мира сего, но сегодня он превзошел сам себя. И обычно такие рассудительные и эгоистичные мауравани всерьез задумались об этом. Последний акт этой драмы будет интереснее, чем он предполагал.

— Мелочная мстительность и вуайеризм не к лицу хранителю мира, назначенному альвами, которого некоторые даже называют Светом Небес.

— Тому, чтобы наблюдать издалека и не вмешиваться в судьбы детей альвов, я научился у своих создателей.

— Неужели небесные змеи мнят себя точным подобием создателей и намерены вести себя соответственно?

Вся его сосредоточенность улетучилась. Он обернулся к кобольдше, стоически выдержавшей его взгляд.

— Для маленькой старухи, задачей которой является выметание конских яблок с палубы, ты слишком дерзишь.

— Поскольку вы совершенно точно определили мою задачу, вам должно быть ясно, почему я ищу разговора с вами.

Золотой растерялся. Некоторое время недоверчиво смотрел на кобольдшу, затем звонко расхохотался. Постепенно он начинал понимать, почему Певец держит это создание. Она уморительна. Он стар почти как мир и до сих пор никто не осмеливался разговаривать с ним в таком тоне. Это новый опыт. А дни, когда он узнавал нечто новое, стали поразительно редки. Он отомстит ей и представит ее вниманию неожиданный спектакль.