Гнев дракона. Эльфийка-воительница - Бернхард Хеннен

Элеборн смущенно откашлялся.

— Конечно. Прошу прощения, — он встал с камня, но становиться рядом с Ливианной не захотел. Ее присутствие внушало страх. Она… Над поляной скользнула тень. Жужжание пчел стихло. Арфистка завершила игру нестройным аккордом. Над землей воцарилась мертвенная тишь.

Внезапно Элеборн почувствовал, что магическая сеть исказилась. Ливианна обернулась к нему. Она тоже заметила это.

— Он идет, — просто сказала она.

Внезапно Элеборн растерялся, не зная, куда деть руки. Между деревьями появилась тень. По-прежнему не было слышно ни звука.

— Мне кажется, что он хочет сначала поговорить с тобой наедине, — Ливианна жестом велела ему уйти с поляны. — До скорого.

Последние слова снова сопровождались чувственной улыбкой. Что это все значит? Она знает что-то, скрытое от него? Все это было непонятно и неприятно Элеборну. Происходившее здесь было против всяких правил! Почему она посвящена во что-то, что касается его?

Испытывая неловкое чувство, он направился к опушке леса. Он почувствовал ауру силы еще до того, как увидел Небесного. Тень исчезла.

Элеборн спустился к ручью по мягкому, пологому склону. Странный рассеянный свет поглощал все тени. Казалось, он исходил сразу отовсюду.

— Почему вы боитесь меня, благородный Элеборн? — раздался внезапно голос у него в голове. — Я знаю, что вы сделали в Глубоком городе. Мои братья тоже. В отличие от большинства из них, я ценю то, что вы проявили сострадание. Именно по этой причине я решил вызвать вас из Белого чертога, — голос пронизывал его насквозь мягкой, теплой силой, подобно тому, как вода наполняет пустой сосуд. Страх ушел.

— Спуститесь к ручью и идите влево, благородный Элеборн. Вы найдете меня у источника.

Эльф повиновался. Он нашел поросшую мохом расщелину, из которой бежал ручей. Прямо рядом с ней в камнях была выбита ниша. Там стояла фигурка из бирюзы размером с ладонь, изображавшая стройного мужчину с огромными глазами. На ней лежали гирлянды из сплетенных цветов. Одуванчики и маргаритки, завядшие цветы мака. Больше всего васильков.

В нише сидел стройный эльф в небесно-голубой тунике, задумчиво перебирая цветочные гирлянды. Несмотря на то что он сидел, взгляды их были на одном уровне.

— Я знаю, что требую от вас многого, благородный Элеборн. Вам известно, что эльфы Голубого чертога служат нам хорошую службу в Другом мире. Похоже, один из них потерял свою цель из вида. Он находится там слишком давно и начинает мыслить как человек. Вы должны заменить его. Однако это долгий и опасный путь, который потребует от вас полного отрицания себя и поведет вас в такие пропасти, которые вы даже не можете себе представить. Вы пройдете этот путь для меня?

Элеборн колебался.

— А при чем здесь Ливианна? Разве она не служит одному из ваших братьев?

Небесный улыбнулся, и Элеборна захлестнуло чувство глубокой уверенности. И как он мог быть настолько глуп, что подумал, будто его наставник не знает, что делает?

— Вы понимаете разницу между иллюзией и превращением?

— Иллюзия — это обман зрения. Превращение создает новую действительность.

— Я доволен тем, что вижу, похоже, вы были прилежным учеником Парящего наставника. Иллюзия — это обман зрения. Ее нужно поддерживать с помощью постоянного заклинания. Тот, кто посмотрит на нее Незримым оком, не сможет не заметить сияние магической сети и созданной противоестественной структуры. А превращение — это глубокое вмешательство. Оно создает новую реальность. Преимуществом является то, что магическая структура очень быстро становится незаметной. Впрочем, в этом есть риск для превращаемого. Если превращение продлится слишком долго, он может утратить свое истинное Я.

Элеборн догадывался, к чему все идет.

— А переодевание?

— Переодевание опасно. Тот, кто посмотрит на тебя Незримым оком, увидит, что ты эльф, если ты вызовешь его подозрение.

— Значит… я должен стать настолько человечным, чтобы не привлекать к себе внимания, — Нандалее рассказывала ему о людях. О грязи и вони. О том, как они разрушают мир, в котором живут, и пачкают все прекрасное. И вот таким он должен стать! Как Небесный может требовать от него такого? Его, который страстно желает сделать мир прекраснее? Который любит создавать преходящие структуры из воды и света, единственная цель которых заключается в том, чтобы радовать глаз и сердце наблюдателя.

— Я выбрал вас, благородный Элеборн, потому что вы сомневаетесь. Потому что цените красоту. Потому что вы не станете легкомысленно убивать и, тем не менее, учились делать это лучше, чем эльф Голубого чертога, и поэтому вы призваны. Я не скрываю от вас, что может настать день, когда вы убьете нашего лазутчика и должны будете заставить его тело исчезнуть. Потому что, если он попадет в руки девантаров живым, вред, который может произрасти из этого, будет бесконечно больше, чем польза, которую принес нам ваш предшественник.

Элеборну вдруг показалось, что слова Небесного уносят его в темные, лишенные света глубины его души. Дракона тревожила возможность того, что эльфа, который долго служил небесным змеям, придется убить. Но это придется сделать.

— Мы не можем заключить с вами союз, как обычно поступают тогда, когда небесный змей выбирает эльфа Белого чертога. Это заклинание пришлось бы разрушить ради вашей же маскировки. Вы также не сможете выбрать пегаса и приручить его, как того требуют обычаи. Все это должно подождать, поскольку время поджимает. Вы возьмете на себя эту миссию, благородный Элеборн?

И, не дожидаясь ответа, Небесный положил руку ему на грудь. Она казалась тяжелой и прохладной на ощупь и проникла внутрь, не порвав кожу. На миг он застыл. Казалось, он прислушивался к какому-то далекому разговору. Наконец он улыбнулся, и Элеборн почувствовал невероятное облегчение.

— Это все, что я должен был знать. Вы именно тот, кем я вас считал. Идемте со мной. Вы не разочаруете меня. Мы пойдем к Ливианне.

— Дозволено ли мне узнать, какое отношение она имеет к моей миссии, Небесный? — Он старался говорить униженным тоном. Элеборн понимал, что ему не пристало так выпытывать эту информацию. Однако он не доверял наставнице Белого чертога.

— Вам знакомо заклинание, с помощью которого мы вбираем в себя воспоминания детей человеческих?

Элеборн кивнул. Такое заклинание он точно не станет сплетать никогда. Оно питалось жизненной силой детей человеческих и в одну ночь превращало молодого человека в старика.