Раб. Часть 1 и 2 - Нидейла Нэльте

— Вы, может, тоже хотите полежать?

Чёрт, и что ему ответить? Сказать, что не хочу — так и предлагать не станет. Сказать, что хочу — приказом сочтёт или вообще место освободит…

— Кто первый занял, тот и молодец, — смеюсь. Улыбается.

Смотрю на неё, чего же ты ждёшь от меня? Конечно, положено госпожу уложить и самому на земле пристроиться, но ведь не приказывает, сидит на ступеньке, улыбается… Так и будешь дурак дураком стоять?

Чёрт, как же мне хочется ещё раз тебя обнять, с тех пор, как вернулась, ни разу не попыталась, я уже не знаю, что ужаснее, когда мне тебя нельзя обнимать, или когда ты сама ко мне не прикасаешься, как же мне этого не хватает… И вообще впервые ко мне вышла, я же дождаться не мог. Не отпущу теперь.

— Я уже много лежал, — говорю, ругаю себя, думаешь, она тебя останавливать будет? Не мечтай… Всё-таки рискую предложить: — Могу подвинуться… если вы не захотите насладиться в одиночестве.

— Да разве бывают наслаждения в одиночестве? — смеётся. — Наслаждение вдвойне приятнее, когда есть с кем разделить.

— Это точно, — улыбаюсь. Странно как-то, поднимается, подходит, будто и не хозяйка вовсе, будто переживает, а не имеет полное право распоряжаться — что мной, что гамаком. От этого ещё больше хочется прижать её к себе, потому что осознаю, насколько хрупок этот миг, словно любое моё движение может спугнуть гостью с соломенными волосами, и останусь я здесь один, и не с кем будет разделить это наслаждение…

Возвращаюсь в гамак, отставляя сетевик на гравиносе чуть в сторону, помогаю ей лечь, ощущаю пробегающую по телу дрожь, как же давно не обнимал тебя, вот чёрт, хорошо, что одеяло здесь же, укрываю обоих, чтобы ничего не заметила.

Совсем не уважаешь себя, дурак. Она развлекается с кем хочет, а ты продолжаешь желать её до умопомрачения…

Скажи мне, пожалуйста, где ты была той ночью… подтверди, что никаких других мужчин у тебя нет… Демон подери, сам не представлял, насколько это, оказывается, для меня важно!

— Нужно уголок поискать, — говорит, — давай глянем, что они тут предлагают?

Смущаюсь, подаю сетевик, неудобно как-то окошко перед её носом закрывать, я же не ожидал, что она выйдет, да ещё и со мной что-то искать захочет.

— Антер? Ты не думай, могу и свой принести…

— Зачем же, — говорю. — Есть же сетевик. И он тоже ваш, — добавляю, кто меня за язык тянет. Вздыхает:

— Он твой.

Молчу. Что я, буду с тобой спорить?

— А я ваш, — всё-таки не удерживаюсь. Ну да, дурак, знаю. Но ведь возразить-то ей на это нечего. Снова вздыхает почему-то.

— Я не собираюсь контролировать, чем ты там занимаешься, — сообщает наконец. Кажется, краснею.

— Ничем не занимаюсь, — говорю, откуда снова этот тон. — Просто…

Отдаю сетевик. А то решит ещё что-нибудь… Чёрт, гадостное тело, опять оно краснеет.

Тали чуть поворачивается, гамак качается, прижимаю её к себе, чтобы не вывалилась. Хотя, кого я обманываю. Это она пусть думает, что о безопасности госпожи переживаю, а мне до боли хочется прижать её к себе. Как же я соскучился, Тали…

Пытаюсь отвлечься хоть чем-то. Антер… уж и не ожидала, что позовёт, думала, сейчас место уступит и уйдёт к себе. Чёрт, его рука под головой… как же мне тебя понять? Твои действия, твои пожелания?

Нужно поискать гарнитур: совместное дело, с одной стороны, сближает, а с другой — не даёт углубиться в размышления. Что это он там прячет, прямо неудобно как-то, словно влезаю на личную территорию, куда меня не звали, нужно было своё окошко принести, а его сетевик ему оставить. Хм. Не считает он его своим… Ну, пользуется, и ладно. Остальное потом.

Подаёт, нужно, наверное, отвернуться, предложить всё свернуть, грёбаное моё любопытство, я же умру, если не узнаю, что он делал… Ведь сам подаёт, я же не приказывала… Не могу отказаться, коза, так хочу всё о нём знать.

Чего угодно ожидала, да хоть красавиц в бикини или без, ведь нормальный взрослый мужчина, привыкший, между прочим, к физической разрядке. Даже если она и отвратительна психологически… Но, похоже, Амира ещё не успела выветриться из его головы, никаких красавиц, от которых стоило бы так краснеть. Боже мой, смотрю на него, совсем смущается глаза отводит. Он тут, оказывается, каркасные бассейны рассматривал, из тех, что во дворах устанавливаются. У нас садик небольшой, конечно, но при желании можно и разместить.

Так тепло вдруг на душе становится, милый мой мужчина, господи, какой же ты классный! Я тебя просто обожаю…

— Бассейн хочешь? — улыбаюсь. — Или так… просто рассматривал?

— Ну… рассматривал, — говорит. — Нас же не видно теперь, но я… ну я не собирался вам говорить… и вообще никаких планов на вашу территорию не строил. Просто…

Да какая, к чёрту, моя территория — наша она! Я так хочу, чтобы она была нашей…

— Почему же? Замечательная идея, жара такая стоит…

— Когда дождя нет, — хмыкает. Тоже не могу сдержать улыбку.

Рассматриваем уже вдвоём, выбираем, вроде успокаивается, как же мне нравится обсуждать с ним какие-то бытовые мелочи, да что угодно! Переходим на обеденные уголки, даже трехмерную схему делаем, чтобы бассейн и стол друг другу подходили, решаем между шезлонгами и диваном, но лень берёт своё: кому эти шезлонги нужны, а вот развалиться на диване — самое то. Смеёмся, господи, как же давно мы с ним не смеялись так легко, неужели ему настолько противна была мысль, что я с кем-то ночь провела? Ну да, а ты как думаешь, противна, конечно. Для него, наверное, вся эта тема противной представляется…

Темнеет; наконец, останавливаемся на варианте, который нам обоим нравится, смутная мысль о финансовом отчёте отметается до лучших времён, ну не оставят же меня без финансирования? Буду мотивировать необходимостью идти в ногу с модой. Эх, агент Там, использование казённых средств в личных целях…

Всё заказано и оплачено, Антер отодвигает сетевик и повисает пауза. Поудобнее пристраиваю голову на его плече.

— У тебя там рука не затекла? — интересуюсь.

— Нет, — отвечает. Ну и ладно, даже если обманываешь, не хочу я отсюда вставать.

— Тали… — вдруг спрашивает. — А ты когда-нибудь влюблялась?

Ещё как влюблялась, просто насмерть, прямо не представляю, что делать буду, когда настанет время отпустить тебя и уйти своей дорогой…

— Или таринским женщинам это не пристало? — добавляет внезапно. Словно ледяной водой окатил.

— Ты считаешь меня таринской женщиной? — интересуюсь. Что-то резко захотелось встать и сбежать к себе. Таринская, твою мать, госпожа.

— Ну… — замолкает. — Извините, госпожа, не хотел вас обидеть…