Жданов - Алексей Волынец

У Жданова болезненное, слегка отёкшее лицо, его сильно мучает астматический кашель. Временами он закуривает специальную лечебную папиросу — становится как будто легче…

Жданов делает пометки в маленькой записной книжке… Жданов очень внимателен ко всем деталям оперативной и разведывательной сводки. Через час телеграф передаст её в Ставку.

— Фашисты явно меняют метод осадного огня по городу, Андрей Александрович, — докладывает полковник Одинцов.

— А именно?

— Сегодня они опять выпустили по Свердловскому району за десять минут огневого налёта сто один тяжёлый снаряд и всё — по заводу "Севкабель".

— Третий раз подряд?

— Да. Прежняя тактика бессистемного огня по разным улицам и зданиям сменилась тактикой сосредоточенных и более методических ударов.

— Разрушать город по клеткам? По графику?.. — Жданов перестаёт задавать вопросы, молча смотрит на план Ленинграда, на точки, обозначающие новые места поражения. — Переход нашей артиллерии к таким дуэлям, в итоге которых полностью уничтожались бы осадные орудия врага, требует по крайней мере 10—12 тысяч снарядов тяжёлых калибров ежемесячно. А Ленинград получил в феврале и в марте по 2,5 тысячи. Одинцов предлагает не только просить у Ставки больше тяжёлых снарядов, но и посылать солдат на те заводы Ленинграда, где есть оборудование и нет рабочих, чтобы увеличить производство снарядов в самом городе. А где взять необходимую электроэнергию? Единственная действующая 5-я ГЭС, ещё подающая чуть-чуть тока для выпечки хлеба и других самых насущных нужд, сама под прицельным огнём фашистов. Они знают, что там последний энергоисточник города.

Записная книжка Жданова, где он ищет иногда ответа на многие и многие вопросы, не говорит, откуда можно снять одну-две тысячи киловатт для производства тяжёлых снарядов…»{448}

Начальник артиллерии Ленфронта полковник Одинцов в будущем станет одним из основателей Ракетных войск стратегического назначения. В годы же блокады его главной задачей была борьба с осадной артиллерией противника — под Ленинградом в 1942—1944 годах развернулась беспрецедентная во Второй мировой войне артиллерийская дуэль. На протяжении двух лет тяжёлая и дальнобойная артиллерия вермахта обстреливала осаждённый город. Ленинград привык изо дня в день жить и работать под этим методическим смертоносным огнём, вычисляя безопасные стороны улиц и регулярно меняя места остановки общественного транспорта, к которым пристреливались немцы.

Контрбатарейная борьба станет важнейшей задачей, и в ней Жданов не был только высокопоставленным наблюдателем. Начальник штаба артиллерии Ленфронта, командир Ленинградского гвардейского артиллерийского корпуса прорыва генерал Н.Н. Жданов так вспоминал о своём однофамильце: «Пожалуй, самым активным поборником уничтожения немецких батарей был А.А. Жданов, который не только следил за контрбатарейной борьбой, но и в зависимости от положения на фронте и общей ситуации войны предлагал соответствующие методы борьбы. Так, например, А.А. Жданов предложил самостоятельные артиллерийские операции, смысл которых заключался в том, чтобы не только уничтожать наиболее активные батареи, но, самое важное, взорвать снаряды на огневой позиции до их применения батареями немцев в обстреле Ленинграда и тем самым лишить эти батареи возможности участвовать в разрушении города»{449}.

Дошедшие до нас стенограммы выступлений Жданова на совещаниях ленинградского руководства в годы войны показывают вдумчивого аналитика и стратега блокадной обороны. В июле 1942 года, выступая на заседании бюро Ленинградского горкома, Жданов следующим образом определяет внутренние задачи города: «…Превращение Ленинграда в военный город заключается в том, чтобы в Ленинграде осталось лишь то количество населения, которое нужно непосредственно, во-первых, на удовлетворение насущных нужд фронта и флота и, во-вторых, на удовлетворение насущных нужд населения, и чтобы это население было достаточно мобильно, чтобы в любой момент могло на винтовку сменить свою профессию, оборониться от штурма, потом опять взяться за работу, чтобы оно было мобильное, самодеятельное, а не беспомощное, могущее держать в руках себя и помогать другим в деле организации обороны…

ЦК считает, что для этой цели нам в Ленинграде более 800 тысяч народа иметь нецелесообразно. Сейчас мы имеем 1 млн. 100 тыс., 300 тысяч вывезем, останется 800 тысяч. Это есть, примерно, лимит населения, который в наших сложных условиях мы можем и кормить и питать и который достаточен для разрешения основных вопросов»{450}.

Северный периметр блокады держали финские войска. И Жданов не забывал оказать военное и политическое давление на Финляндию. Внутреннее положение союзника Германии после года войны резко ухудшилось. И до войны Финляндия ввозила часть хлеба из других стран. В военное время сократилась посевная площадь и снизилась урожайность. Финскому правительству приходилось отправлять большое количество мясной и молочной продукции в Германию. Кроме того, мобилизация в армию вызвала острый недостаток рабочей силы в деревне. В это время советские войска нанесли ряд контрударов на Карельском перешейке. Оценивая значение этих местных боёв летом 1942 года, Жданов говорил: «Мы знали, что часть финской армии ушла на полевые работы, мы имели сведения из Финляндии, что страна устала, находится на грани экономического банкротства, очень сильны антивоенные настроения. Мы решили напомнить, что война продолжается, и держать в напряжении… С этой целью была проведена операция…»{451}

Через год, на собрании актива ленинградской партийной организации 17 мая 1943 года, анализируя обстановку на фронтах, Жданов говорил так: «Немцы могут ещё где-либо кинуться на новую авантюру. Они ещё достаточно сильны для этого. Враг может начать наступление и на наш город. Из чего можно судить, что немцы готовятся к штурму Ленинграда? Об этом, во-первых, свидетельствуют многочисленные высказывания в печати и радио нейтральных стран. Несомненно, часть этих высказываний нейтральной печати инспирирована немецкой разведкой… Тем не менее все эти разговоры о наступлении на Ленинград внушают нам определённые опасения и должны вызывать насторожённость…

На других участках советско-германского фронта немцы часто действительно выравнивали фронт для того, чтобы занять выгодные позиции. Здесь, на Ленинградском фронте, даже там, где у них позиции невыгодны с военной точки зрения, они не выравнивают фронта, они цепляются за каждый вершок земли. Чем это объясняется? Это объясняется в первую очередь значением, которое имеет для них Ленинград. Немцы понимают, что если под Ленинградом они будут разгромлены, то, во-первых, Финляндия немедленно выходит из игры, второе, они вынуждены будут немедленно убираться из Прибалтики и из Норвегии, война, таким образом, приблизится непосредственно к границам Восточной Пруссии»{452}.