Солдаты Вселенной. Лучшая военная фантастика ХХ века - Пол Андерсон

Ф’лар посмотрел на встревоженное лицо лорда. Этот пожилой человек происходил из семьи Фэкса и находился под сильным влиянием Мерона; всю жизнь он учился на кровавых деяниях своего родственника, но не обладал достаточным умом, чтобы превзойти его.

Ф’лар усмехнулся.

— Сколько времени носится черная пыль по твоему холду, Нессел? Несколько недель? Причинен ли какой-нибудь вред?

Нессел нахмурился.

— Я хотел бы взглянуть на твои карты, предводитель Вейра, — сгладил ситуацию Ларад Телгарский. — Можно ли с их помощью точно определить время появления Нитей над нашими ходцами?

— Да, — подтвердил Ф’лар. — И вы должны знать, что всадники прибудут незадолго до начала атаки. Однако нужны дополнительные меры — и ради этого я собрал вас на Совет.

— Постой, — прорычал Корман Керунский. — Я тоже хочу получить такие карты, как у тебя! И я хочу знать, что означают значки на них — все эти полосы и линии. Я хочу…

— Конечно, ты их получишь. Я собираюсь поручить мастеру Робинтону. — Ф’лар склонил голову, повернувшись к одному из самых уважаемых членов цеха арфистов, — проследить за копированием карт и разъяснить, как пользоваться ими.

Робинтон, высокий сухопарый человек с угрюмым морщинистым лицом, низко поклонился. Ироническая улыбка заиграла на его губах при виде того, с какой надеждой глядели на него лорды. Его ремесло, как и занятия всадников, до сих пор частенько подвергалось насмешкам, и внезапно вспыхнувшее уважение забавляло мастера. Он тонко воспринимал юмор и обладал живым воображением. К тому же обстоятельства, в которых очутился неверующий Перн, были буквально воплощением жестокой иронии, а потому в нем проснулось врожденное чувство справедливости. Мастер отвесил присутствующим глубокий поклон и кротко заговорил:

— Воистину ваше доверие, милорды, оказано достойным.

Его голос был глубоким и ясным, слова звучали удивительно четко.

Ф’лар с трудом удержал на языке готовый сорваться ответ и лишь бросил на старого арфиста острый взгляд, чтобы показать, что он понял двойной смысл фразы. Как и Ларад, который внимательно посмотрел на мастера и откашлялся.

— Итак, у нас будут свои карты, — произнес Ларад, опережая Мерона, открывшего было рот. — И когда посыплются Нити, нас прикроют всадники. О каких же дополнительных мерах ты говоришь? К чему они?

Все глаза вновь обратились к Ф’лару.

— У нас один Вейр, а раньше их было шесть.

— Но говорят, что Рамот’а отложила больше сорока яиц, — сказал кто-то в глубине комнаты. В его голосе звучал неприкрытый страх. — Разве этого не достаточно?

— Сорок драконов, не достигших зрелости, — разве это много? — возразил Ф’лар. В душе он надеялся, что его южное предприятие все же будет успешным. — Правда, драконы растут быстро, и сейчас, когда Прохождение только началось, а Нити падают не слишком часто, сил у нашего Вейра хватит — конечно, если вы будете помогать нам на земле. По традиции, — он снова поклонился в сторону Робинтона, хранителя древних заветов, — вы, лорды, отвечаете только за свои жилища, которые, я не сомневаюсь, должным образом защищены голым камнем и огненными ямами. Однако наступает весна, и возвышенности покрываются зеленью, а на пашнях восходят злаки. Один Вейр не в состоянии патрулировать такую огромную площадь. Силы драконов и всадников не беспредельны.

Испуганный и злобный шепот пронесся по комнате.

— Вскоре Рамот’а опять поднимется в брачный полет, — сухо продолжал Ф’лар. — В прежние времена королевы начинали откладывать крупные выводки за много Оборотов до начала Прохождения и к критическому моменту Вейры всегда были в полной готовности. К несчастью, Йора была больной и старой, и Неморт’а не могла…

Внезапно его перебили. Кто-то в глубине комнаты зло произнес:

— Вы, всадники, слишком важничаете… и слишком мало занимаетесь делом. Мы погибнем из-за вас!

Поднялся шум.

— Вините себя. — Спокойный голос Робинтона прорезал негодующие выкрики. — Вы оказывали Вейру уважения не больше, чем конуре стража порога у ворот ваших холдов! А теперь, когда в ваши дома забрались воры, вы готовы обвинить в своих бедах зверя, полумертвого от голода? Но вы же сами загнали стража в конуру и кормили объедками — только за то, что он пытался предупредить вас. Пытался заставить готовиться к вторжению. Что же, теперь вы прибьете его? — Арфист перевел дух, оглядывая комнату сверкающими глазами. — Нет, слабость Вейра — на вашей совести, и нельзя ставить ее в вину всадникам, которые честно исполняли свой долг в течение сотен Оборотов, сохраняя род драконов… Кто из вас проявил щедрость в отношении Вейра? Кто поддержал его? Я знаю от своих арфистов, как часто избивали их за пение старых Баллад — а ведь они тоже исполняли свой долг! Так что теперь, любезные лорды, вам, в ваших каменных холдах, остается только корчиться от стыда да смотреть, как Нити пожирают урожай на ваших полях!

Робинтон встал и гордо выпрямился.

— Нет никаких Нитей! Арфисты пугают нас! Все это сказочки! Старые сказочки! — тонко провизжал он, в совершенстве подражая голосу Нессела Кромского. — Эти всадники сосут из нас людей и зерно. — Теперь голос Робинтона имитировал монотонный вкрадчивый тенор, который мог принадлежать лишь Мерону. И вдруг арфист загремел: — А теперь горькая истина ясна всем — и проглотить ее так же трудно, как чертополох! За те почести, что вы оказывали Вейру и всадникам, право же, не стоит защищать ваши владения — и пусть смертельный дождь Нитей превратит их в пыль!

— Битра, Лемос и мой холд всегда выполняли свой долг по отношению к Вейру! — выпалил сухой жилистый Райд, владетель Бендена.

Робинтон повернулся к нему и смерил лорда долгим сверкающим взглядом.

— Да, вы исполнили свой долг… Из всех Великих Холдов — только вы трое остались верны! Но остальные! — И его голос загремел негодованием. — Я, арфист, знаю, что вы думали и говорили о Вейре! Я слышал даже самые первые шепотки, когда вы только начинали готовить нападение на Вейр. — Он резко рассмеялся и указал длинным пальцем в лицо Винцета. — Где бы вы были сегодня, лорд Винцет, если бы Вейр не вышвырнул вас прочь от своего порога, хотя для этого ему пришлось взять вашу леди в заложницы? Где были бы вы все?! — И его указующий перст очертил круг виновных, включивший всех лордов до единого. — Вы осмелились восстать против Вейра, потому что Нитей больше нет, не так ли? Но Нити — Нити падают!

Он уперся кулаками в бока и обвел собравшихся пристальным взглядом. Ф’лар готов был аплодировать. Да, этот мастер недаром возглавлял цех арфистов, и следовало благодарить судьбу, что такой человек являлся сторонником Вейра.

— А теперь, в этот критический момент, вы пытаетесь протестовать против мер, которые предлагает Вейр ради Вашей же безопасности? — Вкрадчивый голос Робинтона источал иронию. — Слушайте, что говорит вам предводитель Вейра, и избавьте его от мелочных придирок! — Арфист повернулся к Ф’лару, и тон его внезапно изменился; теперь он был полон уважения: — Ты просил нашего содействия, любезный Ф’лар? Какого рода помощь мы должны оказать?

Ф’лар откашлялся и удовлетворенно кивнул.

— Мне нужно, чтобы холды следили за своими полями и угодьями во время атак и после прохода Нитей. Все места, где Нити опустились на землю, должны быть найдены, помечены, а Нити — уничтожены. Чем быстрее это будет выполняться, тем легче справиться с угрозой.

— У нас нет времени рыть огненные ямы по всей территории… к тому же мы потеряем половину пахотных земель! — воскликнул Нессел.

— Раньше пользовались другими способами. Я думаю, наш мастер-кузнец должен знать о них. — Ф’лар поклонился в сторону Фандарела.

Мастер-кузнец славился не только своим искусством, но и внушительным внешним видом. Его массивные плечи заставили соседей потесниться на своих стульях. Он поднялся, похожий на огромный древесный ствол, и засунул ладони за широкий пояс, охватывавший его тело в том месте, где полагалось находиться талии. Его голос, привыкший перекрывать рев пламени в горнах и грохот молотов, показался слишком резким и грубым после великолепной дикции Робинтона.

— Да, в прежние времена были машины, это точно, — согласился он, задумчиво нахмурив брови. — Отец рассказывал мне о них… забавные игрушки… В кузнечных залах могли сохраниться чертежи… а могли и не сохраниться. Пергаменты теперь не слишком хороши. — Он искоса взглянул на мастера, возглавлявшего цех кожевников.

— Сейчас нам в первую очередь следует беспокоиться о сохранности собственной шкуры, — торопливо бросил Ф’лар. Ему совсем не хотелось, чтобы представители разных ремесел затеяли свару.

Что-то заклокотало в горле Фандарела — не то смех, не то невнятный возглас согласия. Он кивнул головой.