Сердце вне игры - Никки Лоусон

— Сюрприз!

Ноа вздрагивает от удивления и отступает назад, прижимая руку к груди. Его челюсть отвисает, когда он замечает всех людей перед собой, а затем смотрит на меня.

— Черт возьми, Подсолнух. Ты устроила все это?

Я не могу сдержать усмешку.

— Да. С днем рождения, Ноа. Я тебя люблю. Мы все тебя любим.

Его голубые глаза блестят, когда он притягивает меня к себе и снова целует. Это отличается от поцелуя, который был в коридоре — менее голодный и более полный эмоций, как будто он пытается без слов сказать мне, как много это для него значит. Ноа целует меня еще раз, а затем немного отстраняется, его глаза бегают между моими.

— Это потрясающе, — тихо говорит он. — Спасибо.

— Не за что благодарить.

Он сжимает меня, а затем отпускает, отступая, чтобы поприветствовать всех своих гостей, которые подходят, чтобы поздороваться с ним. Я не могу перестать улыбаться, наблюдая, как он хлопает своих товарищей по команде по спинам, а затем обнимает Дерека и Джоша. Подходит Сойер с Джейком, сидящим у него на бедре, и протягивает Ноа напиток, и как только первоначальный шок проходит, вечеринка возвращается к своему обычному веселому настроению.

Кажется, все прекрасно проводят время, особенно мой муж. Он ухмыляется от уха до уха, и когда через некоторое время ловит мой взгляд, то снова возвращается ко мне, обнимая сзади, пока мы наблюдаем, как наши знакомые общаются друг с другом.

— Ты был удивлен? — я спрашиваю.

— Очень удивлен, — его смешок раздается у меня за спиной. — Я вообще не ожидал, что такое может произойти. Я поражен, что тебе удалось все это устроить.

— Это было довольно весело, — признаюсь я. — Хотя я так нервничала, что кто-то случайно проболтается или предупредит тебя.

— Видишь? Я же говорил тебе, что могу хранить секреты, — комментирует Риз, присоединяясь к нашему разговору. — Знаешь, она планировала это несколько недель. В какой-то момент она даже пригрозила, что заставит нас подписать соглашение о неразглашении. Вот насколько серьезно она относилась к тому, чтобы никто из нас случайно не проговорился о том, что происходит.

— Из-за тебя я сейчас выгляжу, как тиранша, — смеюсь, закатывая глаза. — Я пошутила насчет соглашения о неразглашении. Я просто хотела убедиться, что вы, ребята, отнесетесь к этому серьезно.

— Я знаю. И мы хотели, чтобы это все сработало так же, как и ты, — Риз ухмыляется. — Ну ладно, может быть, не так сильно, как ты, но, тем не менее, мы были рады помочь. Все для нашего любимого капитана команды. О, и ты видел? Даже Грант пришел.

Ноа смотрит через комнату, где Грант вырисовывается, как одинокая гора, с напитком в руке, смотрит в окно на огни ночного Денвера и ни с кем не разговаривает.

— Ты можешь подвести лошадь к водопою, но не сможешь заставить ее пить, — говорит Риз, качая головой. — За исключением случая с Грантом, поговорка должна звучать так: ты можешь привести человека на вечеринку, но ты не можешь заставить его хорошо провести время.

Я усмехаюсь, хотя мои губы дергаются, когда взгляд на мгновение задерживается на Гранте. Я узнала его лучше с тех пор, как начала работать с «Тузами», и, хотя он крайне асоциален — некоторые даже могут назвать его сварливым — он действительно хороший парень. Мне бы очень хотелось, чтобы он нашел кого-то, кто мог бы его расслабить и пробить ту твердую оболочку, которую он, кажется, всегда носит.

Может когда-нибудь…

Вечеринка продолжается до позднего вечера. Сойер и Джейк уходят немного раньше, чтобы Джейк мог лечь спать, и вскоре после этого уходит Грант, говоря что-то о желании посмотреть несколько кассет, чтобы подготовиться к следующей тренировке.

Когда через пару часов празднование подходит к концу и в квартире становится тише, я устраиваюсь на диване рядом с Ноа, который выглядит очень радостным. Он улыбается и кладет руку мне на ногу, а я прислоняюсь к нему.

— Это было действительно весело, — бормочет он. — Это был идеальный день рождения. Еще раз спасибо, Подсолнух.

— Не надо благодарности, — счастливо вздыхаю, кладя голову ему на плечо. — Мне нравилось видеть, насколько ты счастлив сегодня вечером. У меня было такое чувство, словно сегодня мой день рождения, и единственным подарком, который я хотела, было наблюдать за тем, как ты прекрасно проводишь время.

Он целует мои волосы.

— Ты лучший человек во всем чертовом мире, ты это знаешь, да?

— Я имею в виду, я знала, что участвую в конкурсе, — поддразниваю я. — Но мне еще не сообщили, что я действительно выиграла этот желанный титул.

— О да, ты точно выиграла, — он сжимает мое колено. — Победа безоговорочно твоя.

Мы смеемся и проводим остаток вечера вместе на диване, пока все официально не уходят, и мы остаемся одни. Ноа стоит у входной двери, только что закрыв ее за последним гостем. Он поворачивается ко мне, и голодный взгляд, который мелькнул на его лице, когда он только пришел домой, возвращается, когда наши взгляды встречаются.

— Итак… — я медленно подхожу к нему, перекидывая волосы через плечо. — Если ты слишком устал от вечеринки, я пойму. Но если нет…

Прежде чем успеваю закончить эту мысль, он обнимает меня за талию и притягивает к себе для поцелуя. Его губы горячие и требовательные, его руки блуждают повсюду, он нащупывает и сжимает каждую часть меня, пока мы оба не начинаем задыхаться.

— Я никогда не устану для тебя, детка. Никогда, — он просовывает палец под одну из лямок платья, а когда та соскальзывает с плеча, целует только что обнажённую кожу. — Теперь о подарке, о котором ты упомянула ранее. Могу ли я наконец развернуть его?

— Конечно, можешь, — я наклоняю голову набок, выгибаясь напротив него. — Но будь осторожен. Не рвите бумагу. Она дорогая.

Он наклоняет голову, улыбаясь мне.

— Не обещаю.

Говоря это, он тянется к моей спине, где платье застегивается, и одним быстрым движением разрывает его. Пуговицы разлетаются, и платье падает с моего тела, обнажая кружевные стринги, которые на мне надеты.

— Упс.