Война мага. Том 1. Дебют - Ник Перумов

Рыся не отвечала. Дышала редко и едва заметно, но хуже ей как будто бы не становилось. Рубец оставался по-прежнему горячим, лицо драконицы – абсолютно белым и бескровным.

Погоне тоже пришлось несладко. Магии на всех хватить не могло, преследователи должны были жестоко страдать от холода. Этлау наверняка отправил приказы перехватить беглого Разрушителя, но конные отряды из Эгеста добрались бы сюда ещё нескоро.

…Громада Пика Судеб заслоняла небо. Пять полных седьмиц Фесс тащился через белую пустыню. Тащился и тащил на себе полубесчувственную Рысь. Казавшаяся бесконечной полярная ночь уступила место коротким и робким дням, серый свет всё увереннее отвоёвывал пространство у безмолвного мрака. Вершина молчаливого пика гордо возвышалась над окрестными горами, словно бы с презрением оглядывая окружавшую её мелюзгу.

Фесс завидел погоню, когда успел подняться уже достаточно высоко по пологому здесь отрогу. Далеко внизу на белом покрывале зачернел вдруг целый рой крохотных точек. – Опоздали, друзья, – губы некроманта шевелились с трудом. – Опоздали. Эту крепость вы требушетами не разобьёте.

Скрываться Фесс даже и не думал. Рысь нуждалась в его силе, а это маги Ордоса (или сам преподобный отец Этлау) смогут отследить. Конечно, заманчиво было б исчезнуть на время, спутать преследователей, сбить их с толку, но на такую удачу некромант не смел и рассчитывать. Они, конечно, узнают, где он.

Несложное заклятье поиска указало одну неприметную щель в скале. Пробираться пришлось чуть ли не боком и достаточно долго; и лишь когда потолок и стены разошлись в разные стороны, Фесс позволил себе вздох облегчения.

Над головой его заплясал неяркий голубоватый огонёк. Осторожно опустив Рысю на камень возле жерла круто уходившего вглубь тоннеля, Фесс пошёл обратно к ведущей наружу щели. Быстро, грубо, кое-как набросал четырёхлучевую звезду, острым камнем вывел символы стихий при вершинах. Дождался, пока незримый образ фигуры не запылал зелёным. И – резко отпустил туго натянутую тетиву.

Громыхнуло, затрещало, заскрипело со всех сторон. Щель, через которую они проникли внутрь, закрылась. Разумеется, это не собьёт преследователей, но, во всяком случае, задержит их на некоторое время.

– Идём, Рыся, – пробормотал Фесс, вновь подхватывая девочку на руки. – Пойдём вниз. Повезёт – гномов встретим… уже совсем скоро.

Глава седьмая

Мельин

Весна. Ранняя весна в Мельине. Год назад по местному счёту Император ушёл в Разлом вслед за Белой тенью, похитившей его Тайде. Правитель уже свыкся с фортелями, что выделывало время, если судьба заставит тебя странствовать меж мирами. На востоке громадной державы начинали таять снега, и крутые берега Суолле, несколько месяцев сдерживавшие натиск перешедших Селинов Вал семандрийцев, очистятся от льда. Кручи станет возможно штурмовать. В верхнем течении быстрая река и вовсе не замерзала, так что очень скоро можно будет спустить плоты.

К восточным пределам один за другим отправлялись новые легионы: Восемнадцатый, Девятнадцатый, Двадцатый… Им предстояло заткнуть дыры в имперском строю. Раньше к подчинявшейся лично Императору панцирной и лёгкой пехоте прибавились бы многочисленные отряды баронских ополчений. Но это раньше. Некоторые из знатных фамилий остались верны престолу, справедливо полагая, что перейти на сторону мятежников они всегда успеют.

Мало всадников, совершенно нет конных лучников, а внутренние моря перекрыты пиратами и не пошлёшь на южное побережье за наёмной конницей. Императору придётся наступать пехотой, бросать имперские когорты против лёгких, подвижных верховых копейщиков и стрелков Семандры. Легионы умеют стоять под стрелами, умеют нападать, подобно гномам, тесно сбив щиты, закрывшись ими со всех сторон и выставив копья. Но догнать семандрийцев, во всяком случае, их кавалерию, они не смогут. И тут не помогут даже взявшиеся за оружие гномы.

Остаётся только одно – навязать Семандре генеральное сражение. Заставить их биться не на живот, а на смерть. С тем, чтобы легкая конница, составлявшая, наверное, две трети вражеского войска, угодила бы в кольцо, оказалась между несколькими легионами.

Легко сказать. Когда армии вторжения растянулись на две сотни лиг, от Буревой гряды на севере до южного Сельме – как их стянуть в одно место? Семандрийцами командуют не глупцы. Наверняка они заручились и поддержкой мятежных баронов. Пока ещё легионам не ударили в спину, но этого следует ожидать в любой момент.

Донесения с рубежей заставляли Императора в ярости стискивать эфес. Лёгкая конница Семандры в последние недели зимы не стала биться лбом о политые водой и скованные льдом кручи суолльских берегов. Притягивая к себе у Сельме, Згабе и Саледре семь полных легионов, враг двинулся севернее, обходя левое крыло армии, прикрывающей пути в глубь Империи. Там, в холмистых верховьях Суолле, подле Лушона, следовало ждать главного сражения этой весны.

Кое-как обученный Двадцатый легион срочно выступил туда – в случае непосредственной угрозы Лушон мог рассчитывать лишь на городовое ополчение да взявшихся за оружие пахарей. А поскольку Семандра старательно распускала слухи, что под её властью простому люду жить станет легче, надёжность подобных ополчений внушала закономерные опасения. Дешт и Зебер пали именно так – люди просто открыли ворота. Верные долгу легионеры отступили. Быть может, правильнее было б предать мятежные города огню, чтобы, по крайней мере, ничего не досталось бы Семандре, но Тарвус не дерзнул отдать подобного приказа. И он был прав.

Но Лушона было мало. От Демта густые колонны вражьей конницы споро шли на юго-запад, к крупнейшему городу восточных областей внутренней Империи – Илдару, и прикрыть это направление было уже нечем. Спешно сколоченные Восемнадцатый и Девятнадцатый легионы направлялись туда.

А Первый легион, «Серебряные Латы», по-прежнему оставался в Мельине. Хотя проверенные временем и делом ветераны открыто роптали.

…Их черёд настал лишь весной, когда сошли снега. Выскребя остатки военных запасов, Император двинулся на восток. Потоки семандрийской конницы, обтекавшие запруды легионов, несколько приостановились. Всадникам оказалось не с руки сражаться среди крутых холмов и узких, заросших непроходимым шиповником долин вокруг Лушона. Командовавший обороной легат всего с тремя когортами сумел внушить горожанам необходимость сражаться, и без малого три тысячи ополченцев с длинными луками и восьмифутовыми пиками вполне успешно сдерживали натиск горячих, храбрых, но не всегда согласных биться насмерть и до последнего человека семандрийцев.