Банкир в XX веке. Мемуары - Джон Рокфеллер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В 1952 году отец позаботился о будущих финансовых нуждах моих детей, создав несколько безотзывных трастовых фондов. Делая это, отец следовал той же самой модели, которую он использовал при создании трастовых фондов 1934 года, обеспечивших основную часть дохода для моих братьев, сестры и меня самого. Перед созданием трастовых фондов 1952 года отец спросил меня, как я хотел бы их организовать.
Мы с Пегги решили, что дети должны начать получать скромный ежегодный доход, начиная с суммы в 5 тыс. долл. на человека с возраста в 21 год, который затем будет возрастать ежегодно, пока им не исполнится по 30 лет. По наступлении этого возраста они должны получать весь доход, приносимый трастовым фондом. Мы также определили, что с одобрения попечителей трастовых фондов каждый из них мог взять из трастового фонда до 50% основного капитала, после того как им исполнится 21 год. Мы считали, что эти условия в сочетании с щедростью отца позволят нашим детям, когда они станут взрослыми, вести независимую жизнь и самим определить, как распорядиться собственными ресурсами.
НАПРЯЖЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ
После того, как дети стали уходить из дома в частные школы-интернаты в середине 1950-х годов, наши отношения с ними начали меняться. Отчасти это было естественным следствием того, что они подрастали, понятного желания принимать собственные решения, найти собственную дорогу в жизни, обрести собственное лицо. Однако с другой стороны, перемена в наших отношениях отражала то, что дети чувствовали себя неловко из-за своей фамилии Рокфеллер, а также ощущали дискомфорт в отношении традиций, связей и обязательств, налагаемых тем фактом, что они были членами нашей семьи. Двое дочерей взяли другую фамилию - фамилию Пегги. Правда, на сегодняшний день они примирились с тем, что являются членами семьи Рокфеллеров, и даже пришли к пониманию того, что эта фамилия может дать определенные преимущества!
ДЭВИД (МЛАДШИЙ)
Наш старший сын Дэвид первым оставил дом, когда он готовился к поступлению в колледж в Академии Филлипса в г. Эксетере45, штат Нью-Хэмпшир. Дэйв никогда не проявлял своего бунта открыто, однако в то же время он и не был особенно близким и открытым как с отцом, так и с матерью. Обучение в Эксетере и Гарварде дополнительно расширило эту брешь в общении. В его случае бунт проявлялся как замкнутость, а не как открытый антагонизм.
Я часто думал, что, может быть, у меня просто нет достаточного отцовского таланта, поскольку усилия установить контакты с детьми часто давали осечку. Например, в 1965 году я передал Дэйву в дар долю своего владения вашингтонской недвижимостью по проекту «Энфант-Плаза». Ожидалось, что со временем, после того как строительство зданий будет завершено, а долги выплачены, цена акций значительно возрастет. Я думал, что такой подарок является хорошим способом передать значительные финансовые ресурсы старшему сыну, но, что еще важнее, надеялся, что детали этого проекта заинтересуют его и послужат нашему естественному сближению. Но, хотя мой дар был для Дэйва полезным в финансовом отношении, он проявил мало интереса к тому, чтобы что-то узнать о проекте или обсудить его со мной. Несколько лет спустя Дэйв рассказал мне, что впоследствии он жалел о том, что наши отношения не были более близкими. Когда я упомянул проект «Энфант», он удивился тому, что одним из моих серьезных соображений в пользу этого дара была попытка к сближению. Теперь я понимаю, что мой подход был несколько нереалистичным, учитывая то, как Дэйв относился ко мне в то время, но мои намерения были искренними, и я надеялся на благоприятный результат.
В 1965 году Дэйв окончил школу права Гарвардского университета, затем изучал экономику в Кембриджском университете, после чего вернулся в Соединенные Штаты и в 1968 году женился. Он решил остаться неподалеку от Бостона и заняться интересовавшими его вопросами музыкального и художественного образования вместо того, чтобы возвращаться в Нью-Йорк и строить деловую или юридическую карьеру. В течение ряда лет он работал в Бостонском симфоническом оркестре, был членом правления Национального фонда искусств и Национального общественного радио; он также был председателем игравшего важную роль Совета по образованию в области искусств, который отчасти поддерживался Фондом братьев Рокфеллеров.
Дэйв подобно большинству членов нашей семьи его поколения отказался от традиционной для семьи республиканской ориентации. Он предпочитал политическое направление, которое делало больший акцент на охрану окружающей среды, обеспечение гражданских прав для всех граждан и окончание войны во Вьетнаме. В конце 1960-х годов он помогал финансированию «направленного против правящей элиты» бостонского еженедельника «Риэл пэйпер» вместе с несколькими сверстниками, придерживавшимися аналогичных взглядов, включая будущего губернатора штата Массачусетс Уильяма Уэлда и Мортимера Цукермана, который добился успеха как издатель и предприниматель, работающий с недвижимостью. (Забавно, что много лет спустя я стал деловым партнером Морта в «Бостон пропертиз», его весьма успешном трастовом фонде по инвестициям в недвижимость). Хотя мои личные отношения с Дэйвом всегда были хорошими, он держался на дистанции вплоть до более позднего периода жизни, когда, мне приятно сказать, наши отношения расцвели и мы стали очень близки.
ЭББИ
Эбби была наиболее склонной к бунтарству среди всех наших детей и обладала наиболее твердой волей. С самого раннего детства Эбби обнаруживала сильные и даже страстные реакции на большинство ситуаций, в которые она попадала. Когда Пегги начала отнимать ее от груди, Эбби решила немедленно перейти на кормление из бутылочки, что создало серьезные неудобства для матери. Однако она всегда разделяла характерную для своих родителей любовь к природе. Будучи подростком, она горячо увлеклась наблюдениями за птицами и могла подражать их пению столь убедительно, что птицы фактически отвечали на ее зов.
Когда Эбби была ребенком, они с матерью были очень близки. Они восхищались независимостью друг друга и готовностью не считаться с условностями. Однако обе были сильными личностями, и, хотя и восторгались друг другом, это не мешало им участвовать в неистовых словесных перепалках. Эбби не нравились формальности, связанные со школой, однако она любила музыку и с огромным чувством играла на виолончели. В 1963 году, с тем чтобы дальше развивать свой талант, поступила в музыкальную консерваторию Новой Англии. Она также встретила нескольких учителей, которые поддерживали ее растущее разочарование «неравенством американской жизни». Она увлеклась марксизмом, стала страстной поклонницей Фиделя Кастро и на короткое время вступила в Социалистическую рабочую партию. Когда Соединенные Штаты стали наращивать свое участие в военных действиях во Вьетнаме, Эбби стала оказывать финансовую поддержку антивоенным организациям, включая журнал «Рэмпартс», кроме того, она работала консультантом по противодействию призыву в армию в Бостоне.
