Воспоминания солдата (с иллюстрациями) - Гейнц Гудериан

Сильно расстроенный оскорбительным указанием Гитлера, что “восток должен рассчитывать только на свои собственные силы и обходиться тем, что он имеет”, я вернулся в свой штаб в Цоссен. Гитлер и Иодль [533] знали совершенно точно, что Восточный фронт, если ожидаемое наступление станет фактом, не сможет обойтись тем, чем он располагает, и тогда даже немедленное решение о переброске резервов на восток в условиях превосходства противника в воздухе, а стало быть, медленного продвижения транспортов будет слишком запоздалым. В какой степени их происхождение (родом они были из провинций, далеко расположенных от Пруссии) способствовало тому, что они занимали такую бестолковую позицию, остается неясным, но что это оказывало какое-то влияние на их рассуждения, в этом я убедился во время своих последних докладов. Для нас, жителей Пруссии, речь шла о близкой родине, с таким напряжением созданной в боях и сражениях, о стране с вековой христианской, западной культурой, о земле с могилами наших предков, о Пруссии, которую мы любили. Мы знали, что при удачном наступлении с востока мы должны ее потерять. Больше всего мы боялись за ее жителей, боялись того, что произошло с населением Голдапа и Неммерсдорфа. Но и этих наших опасений не понимали, не прислушивались к предложениям фронта об эвакуации из угрожаемых областей гражданского населения, так как Гитлер видел в этом лишь выражение пораженчества, которое якобы одолевало генералов. Он боялся, что эти пораженческие настроения распространятся на общественность. В этом его поддерживали гаулейтеры, особенно гаулейтер Восточной Пруссии Кох. Этот последний питал какое-то подозрение к генералам. Районом боевых действий групп армий считалась узкая полоса шириной в 10 км, проходившая за линией фронта. Батареи тяжелых орудий находились уже на огневых позициях, расположенных на территории так называемых отечественных областей, подведомственных гаулейтерам, на территории, где не оборудуешь ни одной огневой позиции, не срубишь дерева без того, чтобы не вступить в конфликт с гражданскими властями (т. е. с партийными властями). [534]

12 января 1945 г. ударная группа войск русских начала хорошо подготовленное наступление с предмостного укрепления у Баранува. Уже 11 января были симптомы того, что скоро должно начаться наступление. Пленные дали показания, что в ночь на 11 января было приказано освободить помещения для прибывающих танкистов. В радиограмме сообщалось: “Все в порядке! Подкрепления прибыли!” С 17 декабря 1944 г. количество орудийных стволов на предмостном укреплении у Баранува увеличилось на 719, минометных стволов – на 268. В показаниях пленных о предмостном укреплении под Пулавами говорилось: “Предстоит наступление. В первом эшелоне – штрафные подразделения. Наступление поддерживают 40 танков. От 30 до 40 танков – в лесу в 2-3 км за передним краем. В ночь на 8 января произведено разминирование”. Воздушная разведка донесла о подходе подкреплений на предмостные укрепления на Висле. Другие пленные сообщали, что на каждый километр фронта наступления предусмотрено 300 стволов, включая минометы, противотанковые орудия и многоствольные установки. С предмостного укрепления у Магнушева доложили, что противник ведет пристрелку с 60 новых огневых позиций.

Аналогичные сведения поступали с участка фронта на Нареве у Остенбурга (Пултуск), севернее Варшавы, а также из Восточной Пруссии. Здесь противник решил нанести главный удар на участке Эбенроде, озеро Виллуне и восточное Лазденен (Краснознаменск).

Только в Венгрии, благодаря нашему новогоднему наступлению, и в Прибалтике можно было не ожидать в ближайшие дни крупного наступления противника. Но это была лишь небольшая передышка.

Итак, 12 января был нанесен нам первый удар под Баранувом. В бой были введены четырнадцать стрелковых дивизий, два отдельных танковых корпуса и другие [535] части. Главные силы сосредоточенных в этом районе танков в первый день, видимо, не вводились в бой: их предполагалось использовать только тогда, когда после первоначального успеха наметятся выгодные направления для удара. Русские, хорошо оснащенные материальной частью, могли позволить себе такую тактику.

Прорыв удался, и противник глубоко вклинился в систему нашей обороны.

В этот день соединения русских, предназначенные для наступления, заполняли предмостные укрепления, расположенные далее на север по Висле у Пулавы и Магнушева.

Наблюдатели могли насчитать тысячи машин. И здесь противник уже непосредственно готовился к наступлению. Аналогичные приготовления были замечены в районе севернее Варшавы и в Восточной Пруссии. Там были уже проделаны минные проходы, к линии фронта подтянуты танки.

Группа армий “А” ввела в бой резервы для нанесения контрудара. Они были подтянуты ближе к линии фронта по личному приказу Гитлера, ближе, чем это было предусмотрено приказом генерал-полковника Гарпе. Последствием такого вмешательства явилось то, что резервы еще до начала контрнаступления были накрыты огнем во время артиллерийской подготовки русских и очень сильно потрепаны. Противнику удалось даже частично окружить эти танковые части. Теперь они отходили на запад, находясь в “блуждающем котле”, точнее выражаясь, пробивались с боями назад, проявляя исключительную стойкость при выполнении этой тяжелой задачи, поддерживая тем самым немеркнущую славу германского солдата. Некоторым пехотным соединениям удалось примкнуть к этому движущемуся котлу, что, однако, не привело к уменьшению темпов продвижения. Но, несмотря на все трудности, эта задача была выполнена благодаря товарищеской взаимопомощи всех попавших в этот котел.

13 января противник успешно расширял участок [536] прорыва западнее Баранува в направлении Кольце и далее на север. В бой вступили 3-я и 4-я гвардейские танковые армии русских. На этом участке фронта противник сосредоточил тридцать две стрелковые дивизии и восемь танковых корпусов. Это была самая сильная группировка сил и средств за время всей войны на минимально узком участке фронта.

Южнее Вислы, под Ясло, все данные также говорили о том, что и здесь противник скоро перейдет в наступление. У Пулавы и Магнушева русские закончили все приготовления и уже расчистили минные поля.

В Восточной Пруссии началось ожидаемое крупное наступление на участке Эбенроде, Лазденен. В бой были введены двенадцать-пятнадцать стрелковых дивизий и соответствующее количество бронетанковых соединений. И здесь противнику удалось вклиниться в нашу оборону.

В этот же день окончательно провалилось наступление Гитлера в Эльзасе.