Невыносимое счастье опера Волкова - Алекс Коваль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пока они здесь, брать дом штурмом было никак нельзя. Схема действия преступников в таком случае стара, как мир. Брата с сестрой взяли бы в заложники, и выбраться живыми они уже отсюда вряд ли бы смогли. Ими бы прикрывались, как живым щитом.
Пришлось действовать обходными путями. И тут тоже не обошлось без помощи отца. Удивил, признаю. Сегодня он дважды варварски сломал мои шаблоны. Не знаю, то ли в его каменном сердце появились трещины, то ли проснулась совесть, но если бы не его отвлекающий маневр – встреча, куда мы с залетным приехали в качестве “личной охраны” батеньки – мы с Лариным в дом, напичканный охраной, без шума проникнуть бы не смогли. Было бы много трупов. А так – минус три урода из десяти, еще один стоит у двери с заднего двора дома. Как только мы подадим сигнал, его по-тихому снимет снайпер. Так, чтобы пока без шума.
В общем, наше дело осталось за малым. Выбраться отсюда живыми. Вытащить Тони и Игната. Отец “вытащит” себя сам. В кабинете со Шляпиным он один на один. Олег “на мушке”, Волкову старшему ничего не грозит. Ну, а дальше…
Дальше я прослежу, чтобы каждый, кто выберется из облавы живым, присел на нарах прочно и надолго.
– Волк. Работаем.
– Тони, – с трудом отцепив от себя Кулагину, обхватываю ладонями ее зареванные щеки. Продолжаю, только убедившись, что она взяла себя в руки и понимает, что я ей говорю:
– Идешь за мной. След в след. Тихо, быстро и без глупостей. Поняла?
Кивок.
– Кулагин! Ты за ней. Командировочный, ты прикрываешь со спины. Не тормозим, не зеваем, времени мало. Выходим из здания и бегом к тачке за воротами. Если услышите выстрел, не боимся, не паникуем. Нас прикрывают. Как поняли?
– Вик, стой, – хватает конфетка мои запястья.
– Все будет хорошо, слышишь? Я с тобой. Я тебя в обиду не дам, конфетка!
– Это Ольга. Это она…
– Я знаю. Я все уже знаю. С этим будем разбираться потом. Для начала давай выберемся отсюда и сожжем этот дом к чертям собачьим! Договорились?
– Да, – сверкают решимостью любимые глазаа, – да, договорились!
– Моя девочка.
Я улыбаюсь. Урвав момент, чмокаю Тони в губы. Быстро, сладко, для бодрости. Пока снова наш тактичный “секундомер” Леонид, чтоб его, Ларин, не врезается в мозг своим:
– Так, все, время! Пошли. Быстро, быстро, быстро!
Нина
Это просто какой-то сюр!
Меня все еще трясет. Бравада моя – от и до показная. В сердце давит от страха. Ладошки потеют, что случается со мной крайне редко, приходится их время от времени вытирать о толстовку. Грязную, замызганную, заляпанную чужой кровью толстовку Вика.
Вик… я чуть не убила своего Волкова!
Адреналин шарашит, замещая собой в крови кислород. Пульс превышает все допустимые нормы. Тем более для беременных! Следующие события сливаются в единый поток, пережитый, кажется, на одном вдохе. С того мгновения, как моя нога переступает, вслед за Волковым, порог “камеры”, трястись и думать времени не остается.
Я никогда не мечтала стать героиней боевика. И тем более не хотела оказаться в самом эпицентре масштабной заварушки. Но сегодня… сегодня у меня было стойкое ощущение, что откуда-то из-за угла сейчас выскочит инфантильный режиссер с клетчатым шарфом на шее и крикнет:
– Стоп! Снято!
Вот только, увы, это было не кино…
Как и было сказано, я выполняла все команды Волкова. Быстро. Беспрекословно. Без глупостей. Тело действовало само, отдельно от мозга. На инстинктах и рефлексах. Ноги шли, потому что так было надо. Сердце билось, потому что ему было приказано.
Короткий коридор, крутой поворот, непроницаемая темнота и высокая лестница, в конце которой дверь. Выход на задний двор. Игнат бы прав…
– Идем тихо. Не отставать.
Временами я забывала, как дышать. Приходилось напоминать себе, что терять сознание сейчас не самое лучшее время. Потом. И истерика, и слезы, и хроническая тахикардия и дергающийся глаз – все потом! Только бы выбраться. Живыми и полным составом.
Однажды мы все, за бутылочкой пива вспомнив этот день, посмеемся. Обязательно.
Оглядываюсь, чего делать категорически нельзя! Но мне нужно убедиться, что Игнат и Леонид все еще с нами. Все еще рядом…
– Ребят, мы у двери. Выпускайте нас, – короткий приказ Волкова.
Пять долгих секунд, которые я считаю в голове, и ответное из рации:
– Чисто. Выходите.
Засада. Я, скорее, знаю, чем понимаю, что вокруг дома засада на людей Шляпина. Что через считанные мгновения их всех повяжут и впаяют срок. Разумеется, если они дадутся живем. Если же нет…
Честно говоря, я сейчас с трудом вспомню, как прожила отрезок времени от двери до салона черного микроавтобуса, напичканного бойцами СОБРа. Десятком парней в полной боевой готовности и с автоматами наперевес.
Не вспомню, что я делала и как бежала. Только, как подгибались ноги и замирала душа, ожидая в любой момент получить пулю в спину.
Все словно в тумане. В густой и плотной сизой дымке. Может, оно и к лучшему? Не будут мучить кошмары.
Перед глазами только всплывают обрывки. Смесь из чувств, эмоций и ощущений. Слова, суета, приказы, страх, паника, холод, дрожь в коленях и слабость, с которой приходится бороться, чтобы не упасть…
Я помню, как в руку Вика вцепилась.
Как задыхаясь от нехватки кислорода, пригибаясь, бежала за ним к воротам.
Как сердце в этот момент частило, помню.
Как кровь в жилах застыла, когда побег пошел не по плану и перед нами нарисовались два вооруженных головореза – помню.
Неожиданно. Пугающе стремительно. Почему никто их не заметил, почему стрелки их упустили? Не знаю! Вот только я даже взвизгнуть не успела. Волков отшвырнул меня в сторону, закрывая собой, когда прозвучал выстрел.
Помню, как мой крик застыл гримасой ужаса на лице, когда я поняла, что это выстрелил Ларин, положив одного из людей Шляпина.
Как
