Янтарный след - Елизавета Алексеевна Дворецкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У опушки Ульв Белый остановился и повернул голову к Снефрид.
– Это здесь?
Он взмахнул хвостом и кивнул.
– Не бывал я тут… – пробормотал Свенельд. – Ладно, разберемся. Спасибо тебе, беленький волчок!
Волк еще раз взмахнул хвостом и молниеносно исчез, будто растворился среди снегов. Малая Свенельдова дружина направилась к селению.
Сколько бы лет оно здесь ни стояло, это было, надо думать, в первый раз, когда из лесу выехали сразу семь всадников. Дружина Олава никогда сюда не заглядывал, но, живя в глуши, местные обитатели были готовы ко всяким неожиданностям. Часть мужчин зимой пропадали на лову, но пока Свенельд с хирдманами ехал от опушки, человек шесть высыпали наружу и встали, преграждая дорогу к селению, с луками и рогатинами наготове.
Подъезжая, Свенельд поднял руку, давая знать, что хочет поговорить.
– Эй, люди добрые! Боги в дом!
Видя, что пришельцы не держат в руках оружия, местные не стали сразу стрелять, но луков не опустили. Велев всем ждать на месте, Свенельд один поехал вперед, к небольшому, но отважному отряду защитников веси.
– Я – Свенельд, человек князя Улеба из Холмогорода, – объявил он по-славянски. – Кто у вас старший?
– Я старший, Меледа меня звать, Кованцов сын.
Вперед шагнул мужик лет сорока, с грубыми чертами лица, с длинной русой бородой с проседью. Глаза его, темные, глубоко посаженные, были из тех, что зовут медвежьими, но вид у Меледы был толковый. В руках он держал готовый к стрельбе лук, на стреле был наконечник-срезень, и Свенельд отметил: опасно. Под черным кожухом на нем была кольчуга – на всякий случай, – но с такого расстояния срезень ее пробьет. Только бы мужик не стрельнул с перепугу! Но поднять щит означало бы выказать воинственные намерения, чего было делать нельзя, и Свен, уже в который раз в своей жизни, спокойно сидел в седле, будто не видя, что хищный железный наконечник выцеливает его горло.
– Чего вам тут надо? Мы дань свою Ратолюбу свезли, не положено вам более ничего!
– Дошел до меня слух, – миролюбиво, но твердо ответил Свенельд, – будто вы число дымов своих указали неверно.
– Неверно?
– Толкуют люди, мол, у Меледы восемь дымов, а дань дает на шесть.
– Это кто ж оболгал нас, какой гад ползучий? – возмутился старик позади Меледы. – Небось Домодедовы ухари!
– Если Домодед нас оболгал, ты ему не верь! – сурово сказал Меледа. – Нелады у нас вышли, а они народ бесчестный! Чего и ждать добра от таких, кто чужие борти берет!
– Может, и оболгал, – согласился Свенельд. – Коли вы правду сказали, так я лишнего ни зерна не возьму.
– Сам гляди! – Меледа махнул рукой на избы. – Сосчитать до шести, поди, умеешь, боярин?
– Я до десяти умею, – с гордостью ответил Свенельд. – И коли глаза меня не обманывают, вижу избенок у вас девять или десять.
– Живут не во всех. Видишь, печи топятся в… – Меледа сам обернулся и окинул избы взглядом. – В пяти только.
– Надо посмотреть, – миролюбиво, но непреклонно заявил Свенельд. – Может, вы печи не топили, а людей у вас больше. Покажи мне ваши избы и народ, Меледа. Никому зла не сделаю, побей меня Перун!
Меледа подумал, потом посовещался с мужиками. Подозревая подвох, они не хотели допускать княжьих людей осматривать избы, но и противиться было боязно: все знали, что за данью выезжает большая дружина, и если прогнать этих шестерых, то завтра приедут шесть десятков, и тогда не поздоровится.
– Вот наше слово! – вскоре Меледа подошел к Свенельду. – Избы покажем, но чтобы шел ты один, мужи твои пусть тут ждут.
– Идет! – согласился Свенельд и на северном языке пояснил для Снефрид: – Он согласен показать избы, но мне одному.
Он соскочил с коня, но тут же Снефрид тоже сползла с седла наземь.
– Я – не мужчина! Скажи, что я пойду с тобой.
Свенельд очень хотел взять ее, и пока он думал, как представить дело Меледе, тот сам спросил подозрительно:
– А это что с тобой за баба?
– Что он говорит?
– Спрашивает, кто ты. Сказать, что моя жена?
Снефрид даже не улыбнулась тому, что у нее вдруг образовался как бы третий муж. Мелькнувшая мысль вытеснила все прочие, и Снефрид мигом уверилась в ее правильности.
– Нет, скажи, что я жена Олава! Королева!
– Что? Зачем?
– Скажи!
– Это… – Свенельд с почтением взял руку Снефрид в вязаной рукавице, – княгиня наша, Свандра. Князя Улеба подружие.
– Улебова княгиня? – Меледа вытаращил глаза. – Это зачем же ее сюда…
– Скажи ему: я приехала, чтобы увидеть Тихонраву.
Пока изумленный Свенельд пытался сообразить, что это значит, Меледа слегка переменился в лице: он не понимал северного языка, но разобрал имя Тихонравы.
– Княгиня Улебова желает повидать Тихонраву, Ратолюбову дочь, – стараясь скрыть собственное удивление, сообщил Свенельд. – Ведомо нам, она у вас живет, с сыном своим. Проведи госпожу к ней.
– Это зачем же Тишанка Улебовой княгине понадобилась? – с настороженным недоумением спросил Меледа.
– Скажи, что я открою мое дело только ей самой.
Меледа еще подумал.
– Это Домодед вам выдал, что она у нас живет?
– Черный ворон нам весть принес, ибо мудра и сведуща княгиня наша, – многозначительно заверил Свенельд, в душе отметив, что в целом сказал правду.
Черного ворона как посланца божественной мудрости равно уважают у всех народов: северных, славянских, финских. Но еще сильнее Меледу убедил вид Снефрид: величавый облик этой белолицей женщины, явно заморского рода, ее повелительный взгляд.
– Ну, пойдем, – не без колебаний он повернулся и знаком пригласил за собой.
Следуя за ним, Свенельд и Снефрид прошли мимо удивленных мужиков и направились к избам. Меледа провел их мимо двух дворов, свернул в третий. Спустился по трем очищенным от снега ступеням, постучал в дверь, крикнул: «Боги в дом!» и вошел.
– Ратолюбовна! Гости к тебе!
– Ко мне, Меледушка?
Из полутьмы избы показалась женщина средних лет. Была она одета в темную дергу и вершник серой шерсти, поверх него передник с мокрыми пятнами. Все уже услышали про неведомых всадников, но, за давностью лет, Тихонрава не ждала, что в Хольмгарде о ней вспомнят.
– Будь жива, Тихонрава! – с усилием выговорила по-славянски Снефрид; она давно запомнила, как словены здороваются, но слова эти давались ей с трудом.
– И ты… и вы, люди добрые! – Тихонрава смотрела на них в крайнем изумлении. – Кто это, Меледушка?
– Это Улебова княгиня варяжская и воевода ее, – ответил Меледа с
