Прошлое с нами (Книга первая) - Василий Петров

К 12 часам огонь с обеих сторон начал слабеть. Жарко. Солнечные лучи раскаляют стенки ячеек, приборы, рельсы, шпалы над головой. Духота, как в бане, пыль, вонь, сырость.

Прошлой ночью немецкая 155-мм батарея откуда-то издали обстреляла насыпь снарядами с установкой взрывателей на фугасное действие. Воронки два метра глубиной. На дне тех, что в долине — вода. За насыпью недалеко, триста метров. Вода мутная, с каким-то неприятным привкусом. Но люди пьют непрерывно.

— Пятое ведро,— обращался лейтенант Смольков к сержанту, командиру отделения разведки,— вы который раз прикладываетесь к котелку? И пользы сколько? Четверть часа прошло и снова... Пить так много нельзя... Избыток влаги вызывает такую же жажду, как и ее нехватка.

Смольков человек бывалый. Знает жизнь в пустыне. Он кавалерист, срочную службу нес в Средней Азии, в гарнизоне, который вел борьбу с басмачами.

— Фляга на сутки... Хочешь пей, хочешь гляди,— продолжал он, когда грохот стрельбы затих,— командир эскадрона поощрял экономию и по вечерам приказывал старшине доливать тем, у кого больше во фляге... воду очень ценил.

С рассвета Смольков не сделал еще ни одного глотка. Ждет, когда отфильтруется, в противогазную маску разведчик залил воду. Жидкость по гофрированной трубе попадала в коробку и капала из входного клапана в кружку. У изобретателей противогаза эта картина, наверняка, вызвала бы столбняк. Вычислитель принес новое ведро. Брал из другой воронки, в самом низу. — Попробуйте, товарищ лейтенант, почти чистая, предложил он Смолькову,— без запаха... как из родника, теплая только. Смольков поднял ведро, пригубил. — Нет, спасибо, подожду... наберется в кружке.

— Товарищ лейтенант, пейте... а то испарится,— вычислитель снова протянул лейтенанту котелок.

— Спасибо, возвращайтесь к планшету,— губы лейтенанта пересохли, он отслонил котелок.

По-видимому, солнце пустыни люди переносят легче, чем духоту вырытых в насыпи глубоких и тесных ячеек.

Каждый занят своим делом. Разведчик-наблюдатель периодически сообщал о том, что происходит в батарейном секторе. — Ориентир номер четыре... вижу движение людей. — Чьи люди? — Смольков направился в ячейку наблюдателя.— Говорите вразумительно...

Ориентир номер 4 — желтое пятно — левый край песчаного бруствера траншеи боевого охранения от 1-го батальона.

— Виноват,— поправился наблюдатель,— ориентир четыре... выше семь... люди.

— Ну вот... понятно,— произнес лейтенант,— выше семь... где же — за домом, перед домом?

— Так точно, в створе с «Трамплином» во дворе.

— Журнал разведки, товарищ сержант,— крикнул Смольков,— припоминаю этот двор... а вот и отметка... семь часов три минуты... движение... девять часов... и снова... там что-то есть... наводите стереотрубу и глаз не спускать...

В нише у входа в ячейку стреляющего место телефонного аппарата для связи с ОП. Телефонист раз за разом спрашивал: «Феникс», как слышимость?» Шуршала щебенка под лопатой. Два человека выносили из хода сообщения наружу то, что осыпалось на дно.

Обнаружены блеск стекол приборов, признаки движения людей, дым винтовочного выстрела. Вполне вероятная цель. Лейтенант Смольков уточнял ее положение относительно ориентиров или пристрелянной цели. Телефонисты проверяли связь.

В расположении пехоты раздаются отдельные выстрелы, время от времени падают мины. У мостовой трубы — единственного безопасного хода сообщения через железнодорожную насыпь — скапливались раненые.

Полдень. Телефонист передал: «Командиру батареи в 13.15 прибыть на НП командира дивизиона». Нужно идти.

В моем распоряжении 30 минут. Я передал лейтенанту Смолькову обязанности стреляющего и пустился в путь. Направление на НП командира дивизиона указывал кабель. За насыпью жарко, но дышать гораздо легче, трава под ногами. Простор. Справа на перекате гороховое поле. Впереди — два-три кургана. Расстояние около километра.

Под насыпью саперы оборудуют блиндаж. В разных местах — вздутые лошадиные туши, обломки повозок. В углублениях, сидя, спали пехотинцы. Вообще жизнь на северной стороне насыпи несравненно легче, чем на южной. Не залетают пули, меньше падает снарядов, и только мины, отвесно опускаясь с высоты, находили и здесь свои жертвы.

Из окопа торчала труба — ствол миномета. Спавший рядом сержант протер глаза. Я спросил, почему миномет не стреляет.

— Нет мин.

Подступы к НП командира дивизиона охраняли караульные. Со всех сторон — кабели. Воронок не так уж много. В ячейке капитана Значенко — стереотруба, раскладной стол с планшетом и принадлежностями для подготовки данных. Полно людей, повернуться негде: майор, командир 10-го СП и три других пехотных командира, командиры батарей.

Капитан Значенко протиснулся к стереотрубе и стал называть цели, местоположение которых установила пехота.

— Товарищи командиры, до начала артиллерийской подготовки подавить... на всю операцию не более одного часа. Второй дивизион поддерживает второй батальон, наступающий на главном направлении десятого СП. Его ближайшая задача... выйти на северную окраину Малина. Дальнейшая задача... овладеть лесотехникумом. Шестой батарее подготовиться к смене НП. Начало артиллерийской подготовки по сигналу «Ливень». Расход снарядов... один боекомплект.

Я вернулся на свой НП, приступил к поискам целей. Оказалось, они большей частью подавлялись, и неоднократно. Я доложил командиру дивизиона.

— Это не в счет,— ответил Значенко.— В порядке подготовки атаки указанные цели подавить заново.

На юго-восточной окраине Малина поднимался дым. Горят две автомашины, подожженные в мое отсутствие. И в районе ориентира № 6 — облако. Выгон, озеро, домики и темнеющий вдали лес колеблются в знойных волнах миража.

В расположении противника тишина.

— «Феникс-один», по местам, левее ноль восемьдесят,приготовиться к приему команд, цель номер одиннадцать... первому... один снаряд... огонь!

Справа позади раздался одиночный выстрел. Спустя полминуты у отдельного домика взметнулось облако разрыва. Начали стрелять и другие батареи.

Участок по фронту протяженностью свыше 16 километров, от тригонометрического пункта на западе до железнодорожного переезда на востоке, разделен на девять секторов по числу батарей. Организовано непрерывное наблюдение. Колодец, угол изгороди, дом, кочка, куст,— короче, все, что выделялось на поверхности земли, притягивает взгляд разведчика-наблюдателя. Замеченные изменения он заносит в журнал целей. Там указывается время, характер цели, направление и т. д. Суммируя данные наблюдения, командир батареи получает определенное представление о деятельности противника и его намерениях.