Словарь-справочник по психоанализу - Валерий Лейбин

Профессиональная пригодность аналитика требует наличия у него высокой степени психической нормальности. Не случайно психоаналитическое образование предполагает прохождение кандидатом в аналитики дидактического анализа, в процессе осуществления которого прорабатываются его собственные комплексы и осуществляется разбирательство с его собственным бессознательным. В конечном счете качества аналитика влияют на перспективы психоаналитического лечения и каждый аналитик преуспевает настолько, насколько оказываются проработанными его собственные комплексы. Во всяком случае предполагается, что в процессе психоаналитического лечения ненормальному Я пациента противостоит нормальность аналитика. Однако, по мнению З. Фрейда, остается бесспорным то обстоятельство, что «аналитики как личности отнюдь не достигли той степени психической нормальности, к которой они хотят подвести своих пациентов». Другое дело, что аналитики – это специалисты, обучившиеся владеть определенным искусством раскрытия бессознательного и в этом отношении они могут оказать существенную помощь пациентам, бессознательное мышление и поведение которых не осознается ими.

С точки зрения нормальности, цель психоаналитической терапии состоит в том, чтобы осуществить такие изменения в пациенте, благодаря которым его ненормальное Я стало бы нормальным. Однако это вовсе не означает, что аналитик должен стремиться к достижению такой нормальности пациента, которая становится своего рода абсолютной нормальностью. З. Фрейд возражал против подобного понимания нормальности и соответствующей ей цели психоаналитической терапии. «Никто не ставит себе целью стереть все человеческие особенности во имя схематической нормальности и не требует, чтобы «основательно проанализированный человек» не испытывал страстей и не переживал внутренних конфликтов». Цель анализа – создание наиболее благоприятных психологических условий для функционирования Я пациента.

В работе «Очерк психоанализа» (1938) З. Фрейд высказал мысль, что ни в каком существенном отношении неврозы не отличаются от нормального состояния. И если это верно, то их изучение «обещает внести ценный вклад в наши знания о нормальном». При этом он подчеркнул, что, возможно, таким образом аналитикам удастся обнаружить «слабые точки» нормальной организации.

В написанной совместно с У. Буллитом в 30-х годах работе «Томас Вудро Вильсон. 28-й президент США. Психологическое исследование» основатель психоанализа подчеркнул, что психоанализ давно отказался от веры в «узкие рамки нормальности», от веры в резкую разграничительную черту между «нормальным и анормальным в психической жизни». Более тонкая техника диагностики показывает всевозможные образцы неврозов там, где менее всего ожидается их обнаружить. До определенной степени невротические симптомы стали обычными для всех людей, живущих в условиях современной цивилизации. Это вынуждает прийти к заключению, что «для суждения о психических явлениях категория «нормальный – патологический» является такой же неадекватной, как и предшествующая ей всеохватывающая категория «хороший – плохой».

Представления З. Фрейда о нормальности получили свое дальнейшее развитие в работах ряда психоаналитиков. Так, А. Фрейд (1895–1982) отмечала, что во взрослом анализе понятие нормы играет особенно важную роль и всегда подвергается дискуссии, когда речь заходит об оценке успеха лечения. В детском психоанализе, начиная со своей первой встречи с ребенком, аналитик интересуется в первую очередь вопросом «о его нормальности, то есть о его нормальном или отклоняющемся от нормы состоянием развития». Психоаналитическое изучение нормальных процессов достигло успехов благодаря исследованиям в области детской психологии. Именно это изучение дало возможность лучше понять ступени или линии нормального и патологического развития ребенка. В частности, обнаружилось, что нет необходимости рассматривать дисгармонии между различными линиями развития в качестве патологических явлений. Как заметила А. Фрейд в работе «Норма и патология детского развития» (1965), до тех пор, пока рассогласования в темпе развития на станут чрезмерно большими, они создают лишь вариации в пределах нормы, наблюдаемые у людей с самого раннего детского возраста. Одновременно она подчеркнула, что нормальное детское развитие идет не скачками, а шаг за шагом, с прогрессивными и регрессивными процессами в их постоянном чередовании и что регрессивные проявления в детстве «даже более нормальны, чем их противоположность».

Если З. Фрейд рассматривал нормальность как идеальную фикцию, то Э. Фромм (1900–1980) поставил вопрос о «патологии нормальности» в современном обществе, что нашло отражение в его книге «Здоровое общество» (1955). В его понимании для большинства людей общество предусматривает такие модели поведения, которые дают им возможность сохранять здоровье, но оставаться ущербными. Поскольку социальная ущербность присуща не одному индивиду, а многим, то она не осознается как неполноценность. Более того, сама ущербность возводится обществом в ранг добродетели, способствующей усилению ощущения человека в достигнутом успехе и в присущей ему нормальности, хотя в действительности он страдает от недостатка спонтанности и индивидуальности. Таким образом, задаваемая обществом нормальность на самом деле оказывается патологической.

Психоаналитическое понимание нормальности и патологии, а также патологии нормальности вызывает потребность в переосмыслении представлений о цели и стратегии аналитической терапии. Во всяком случае ставшая привычной фрейдовская максима «Там, где было Оно, должно стать Я» оказывается не столь действенной, если при этом не уточняется вопрос о том, что представляет собой нормальное Я и о какой нормальности вообще может идти речь при психоаналитическом лечении.

О

ОБРАЩЕНИЕ – процесс преобразования влечений человека в свою противоположность, сопровождающийся изменением их цели и объекта.

Понятие обращения использовалось З. Фрейдом в связи с рассмотрением судеб влечений. В работе «Влечения и их судьба» (1915) он писал о возможности обращения влечений в свою противоположность, будь то переход от мазохизма к садизму, от вуайеризма к эксгибиционизму или отход влечения человека от внешнего объекта и направленность на себя. Обращение влечения в свою противоположность и направленность на себя могут сопровождаться переходом от активности к пассивности и наоборот. Такой процесс преобразования влечений может происходить как на уровне воображения человека, так и в его реальной жизнедеятельности.

В работе «По ту сторону принципа удовольствия» (1920) З. Фрейд обратил внимание на то, что стремящееся к изменению и развитию влечение человека может обратиться к восстановлению какого-либо прежнего состояния. Влечения консервативны по своей природе, и, несмотря на прогрессивное развитие, они склонны повторять обычный жизненный путь. Психоаналитические исследования обнаружили, как часто «либидо отклоняется от объекта и направляется на само Я (интроверсия)». Клинические наблюдения способствовали пониманию того, что дополняющее садизм частное влечение мазохизма следует рассматривать как «обращение садизма на собственное Я». Или можно сказать, что мазохизм – это «обращение влечения против собственного Я», регресс, возвращение к более ранней фазе развития. В этом смысле перенесение влечения с объекта на Я ничем не отличается от перенесения с Я на объект.

Представления З. Фрейда об обращении влечений человека в свою противоположность и обращении на себя получили свое дальнейшее развитие в исследованиях ряда психоаналитиков. В частности, А. Фрейд (1895–1982) считала, что обращение влечений может быть включено в рубрику защитных средств. В работе «Я и защитные механизмы» (1936) она отнесла обращение к одному из десяти способов защиты, наряду с такими, как регрессия, вытеснение, формирование реакции, изоляция, уничтожение, проекция, интроекция, борьба Я с самим собой и сублимация. А. Фрейд показала, что разрешение внутриличностных конфликтов может осуществляться при помощи различных механизмов защиты. Например, обуздание тревожности, избавление от чувства вины и удовлетворение потребности в наказании возможно в пределах невроза навязчивости или «истерии обращения».

Если З. Фрейд иллюстрировал обращение путем обсуждения перехода от пассивной к активной роли как средства ассимиляции неприятного или травматического опыта в детстве, что имело место в его работе «По ту сторону принципа удовольствия» на примере игры ребенка, то А. Фрейд рассмотрела соответствующий механизм защиты в контексте идентификации с агрессором, когда ребенок оказывается способным преобразиться из того, кому угрожают, в того, кто угрожает. Так, один мальчик имел привычку яростно использовать входной звонок детского дома, в котором он жил. Как только дверь открывалась, мальчик начинал громко бранить горничную за то, что она долго не открывала дверь. Он сам испытывал тревогу по поводу того, что звонил слишком громко и его могли отругать за невоспитанность. Интенсивность его тревоги выливалась в ту горячность, с которой он набрасывался на служанку, прежде чем она успевала пожаловаться на его поведение. По словам А. Фрейд, «обращение ролей нападающего и подвергающегося нападению было в данном случае доведено до своего логического завершения». Необычность подобного обращения состояла лишь в том, что процесс трансформации был обусловлен тревогой, связанной не с событием в прошлом, а с чем-то ожидаемым в будущем.