Словарь-справочник по психоанализу - Валерий Лейбин

Обычно человек, совершивший оговорку, может объяснить ее, ссылаясь на переутомление, усталость, взволнованность, рассеянность внимания, болезненное состояние. К аналогичным доводам прибегают и многие ученые, пытаясь дать физиологическое или психофизиологическое объяснение оговорок. В этом случае любая оговорка воспринимается в качестве досадной случайности.

З. Фрейд не отвергал возможности физиологического и психофизиологического объяснения причин возникновения оговорок. Однако его интересовали не условия, при которых происходит оговорка. В первую очередь он стремился выяснить, почему человек оговаривается именно так, а не иначе. Для него важно было понять, что происходит при оговорке. Это предполагало рассмотрение оговорки не с физиологической и психофизиологической, а психологической точки зрения.

Ведь оговорка может быть сделана человеком не в силу усталости или рассеянности внимания. Часто оговорка совершается как раз потому, что говорящий хочет правильно произнести то или иное слово. Он совершает оговорку, будучи здоровым и находясь в нормальном состоянии.

Согласно представлениям З. Фрейда, оговорки не являются случайными. Они имеют смысл, то есть являются полноценными психическими актами, предполагающими свою цель, определенную форму выражения и значение.

Оговорки возникают благодаря противодействию двух различных намерений, возникающих в психике человека. Говорящий пытается как бы блокировать то намерение, о котором не должны знать окружающие его люди, и подчеркнуть другое намерение, которое он хочет донести до слушателей. Первое намерение не подлежит оглашению в силу различного рода обстоятельств, связанных с соответствующими правилами и нормами поведения в обществе. Человек не хочет, чтобы скрытое от посторонних взоров намерение нашло отражение в его речи. Он старается вытеснить это намерение из своего сознания. Однако именно это вытесненное намерение проявляется против воли человека и выливается в ту оговорку, которую он совершает во время своей речи.

В работе «Психопатология обыденной жизни» (1901) З. Фрейд привел много примеров, демонстрирующих психический механизм образования оговорок. Так, однажды, открывая заседание палаты депутатов, ее председатель сказал следующее: «Господа, я признаю число присутствующих достаточным и объявляю заседание закрытым», хотя вполне очевидно, что председатель хотел объявить об открытии заседания палаты депутатов. Он оговорился, сказал противоположное тому, что намеревался произнести. Смысл его оговорки понять нетрудно. И причин такой оговорки можно предположить несколько. Вполне возможен такой вариант объяснения. По долгу службы председатель должен был вести заседание палаты депутатов. Однако, судя по всему, ему не хотелось участвовать в этом заседании. Может быть, исходя из предшествующего опыта, он заранее предвидел, что никакого толка из этого заседания не будет и он только зря потратит свое время. Возможно другой вариант: ему хотелось пораньше вернуться домой, чтобы отпраздновать какое-то событие или побыть наедине с женой. Не исключены и другие, самые неожиданные мотивы, по которым ему не хотелось принимать участие в данной заседании.

Но, исполняя свой общественный долг, председатель палаты депутатов заставил себя отказаться от искушения поддаться своим чувствам и подавил в себе соответствующие желания. Он пересилил себя, изображая на лице радость от предстоящего заседания. И вдруг, объявляя об его открытии, он непроизвольно и неожиданно для самого себя совершил оговорку, наглядно демонстрирующую истинное положение вещей.

Психоанализ показывает, как на примере оговорки можно понять подлинные мотивы мышления и поведения человека. Благодаря психоаналитическим методам исследования не просто описываются всевозможные оговорки, а выявляется их смысл, раскрываются внутренние тенденции, свидетельствующие о проявлении борьбы душевных сил.

Невинная на первый взгляд оговорка может обнажить такие глубинные процессы в душевной жизни человека, которые тщательно скрываются им как от других людей, так и от самого себя. Во всяком случае психоаналитическое понимание ее способно привести к переосмыслению того, что обычно не попадает в поле зрения человека. Это помогает по-новому взглянуть на отношения между людьми, а иногда и меняет жизнь человека.

Характерным примером в этом отношении является следующий эпизод. Замужняя женщина не придавала особого значения тем маленьким ссорам, которые подчас возникали в семье. Она полагала, что муж по-прежнему любит ее. Если он и проявляет недовольство, выливающееся в семейные ссоры, то это является результатом напряженного труда по месту его работы. Но однажды она обратила внимание на оговорку мужа, заставившую ее по-новому взглянуть на его отношение к ней. Эта оговорка состояла в том, что, выражая недовольство по поводу положения жены во время сна, когда она сворачивалась калачиком, муж воскликнул в сердцах: «Что же ты все время сволачиваешься карачиком!» Пристальное внимание женщины к оговорке привело к осознанию того, что отношение мужа к ней приобрело такой негативный характер, о котором она ранее не догадывалась. Дальнейший анализ заставил ее по-иному взглянуть на свой брак и поставить вопрос о сомнительных перспективах совместной жизни с мужем.

Для психоанализа оговорки не являются мелочами жизни, не заслуживающими никакого внимания. Напротив, как и другие ошибочные действия (описки, ослышки, очитки, затеривание вещей, забывание имен, предметов и обещаний), они представляют собой важный и необходимый объект детального и обстоятельного анализа. Психоаналитическое толкование оговорок позволяет выявлять их смысл и содержание бессознательных процессов, протекающих в недрах психики человека.

ОКАМЕНЕНИЕ – психическое состояние, вызванное тревожностью человека по поводу своей автономии, индивидуальности и характеризующееся специфической формой защиты, сохранения самого себя.

Термин «окаменение» был введен в научную литературу Р. Лэйнгом (1927–1994) для описания психического состояния человека, испытывающего тревожность в связи со своей онтологической неуверенностью – ощущением себя нереальным, неживым, находящимся вне связи с окружающим миром.

Понятие «окаменение» имеет несколько смыслов, которые в обобщенном виде были сведены Р. Лэйнгом в работе «Расколотое Я» (1960) к следующему: особая форма ужаса, ведущая к окаменению человека, превращению его в камень; боязнь возможности превратиться или быть превращенной из живой личности в мертвый предмет или вещь, лишенную субъективности, в своего рода робот или автомат, не обладающий личной автономией действия; «магический» акт, посредством которого можно прибегнуть к попытке превращения другого человека в камень.

Окаменение связано с деперсонализацией человека двойственным образом. С одной стороны, в попытке сохранения самого себя (сохранения автономии и индивидуальности) от возможного подавления со стороны других людей человек как бы превращается в камень, тем самым защищая себя от давления извне. С другой стороны, он начинает относиться к окружающим его людям не как к личностям, а как к вещам, не обладающим свободной волей, отрицает их автономию и игнорирует их чувства. В обоих случаях происходит деперсонализация. Человек боится быть деперсонализированным другими людьми и в свою очередь деперсонализирует их, что приводит к состоянию окаменения.

Окаменение не означает потерю контакта с реальностью и ухода человека в себя. Однако, как замечал Р. Лэйнг, при подобном психическом состоянии элементы мира приобретают для человека иную иерархию значимости, чем у здоровой личности. Мир его собственных переживаний не исчезает, но становится таковым, который он не может делить с другими людьми.

Так, пациент может вступать, казалось бы, в живое общение с аналитиком. Он реагирует на его толкование сновидений и предлагаемые им конструкции. Вступает с аналитиком в спор или, напротив, во всем соглашается с ним. Высказывает такие суждения, которые вроде бы свидетельствуют о его автономии, самостоятельности, живости ума. Однако за способностью вести себя в аналитической ситуации в качестве автономной личности в действительности может скрываться то, что пациент воспринимает аналитика не как живого человека, а как своего рода компьютерное устройство, получающее от него информацию, перерабатывающее ее по заранее введенной программе и выдающее определенный результат в вербальной форме. Относясь к аналитику как к компьютерному устройству, пациент скрытно наблюдает за бездушным автоматом и в отличие от него считает себя живой личностью, хотя в действительности оказывается крайне зажатым, закрытым, окаменевшим. Такой пациент не может поддерживать аналитические отношения, в которых двое людей общаются между собой как личности. Его собственные переживания не проявляются как личностные отношения к аналитику, а выступают в форме безличных автоматических реакций на молчание или вопрошание аналитика, воспринимаемого в качестве компьютерного устройства.