Комарра. Вселенная Майлза. Роман, повесть, эссе - Лоис Буджолд

Я пока проработала только отдельные кусочки прошлого. У меня есть общее представление. Есть кое-какие конкретные идеи, но все, что еще не напечатано, может измениться. Я стараюсь по возможности оставлять вселенную незамкнутой, чтобы не ограничивать себя в творчестве.

Проблема вселенной в том, что она очень богата. Мы можем вскочить на коня и скакать в любую сторону. Потенциально в этой вселенной существуют тысячи ответвлений, прошлых событий и продолжений, так что я могла бы обходиться уже имеющимся материалом, не создавая ничего нового. А времени у меня не так уж много. Я могу писать только одну книгу в год. Я поняла, что мой выбор определяется скорее темой, которую мне хочется затронуть, нежели сюжетными моментами, которые мне хотелось бы осветить. Так что каждая книга, независимо от того, где она располагается по хронологии, действительно имеет новую тему или взгляд на тему. Я выбираю приключение, которое мне нравится, в соответствии с тем, какие идеи я хотела бы обдумывать в течение следующего года. Изменения, происходящие в моей жизни, имеют некоторое отношение к тому, какие изменения попадают в книгу. Я не могу предсказать, куда все это идет, потому что мне приходится учиться все быстрее и усваивать все больше, чтобы сохранять свежесть.

Будут годы, когда я не смогу сказать ничего нового. Если я буду способна только на это, то напишу просто ремесленническую книгу, а на следующий год смогу предложить нечто более глубокое. Но если вы собираетесь написать двадцать или тридцать книг, то они все равно окажутся неровными. У вас будут годы подъема и годы спада. Но со временем все выравнивается.

Не думаю, чтобы я была готова продать права на свою вселенную. Создание книги правил прямо противоречит тому, как я работаю. Это одна из причин, по которой я до сих пор этого не сделала. Я пишу свои вещи изнутри. Начинаю с темы, с персонажей, а сюжеты и фон собираю в последнюю очередь и только по мере надобности. Будучи уже создан, фон оказывает свое влияние на остальные элементы повествования, но я с него не начинаю. А люди, которые говорят: «Давайте сделаем сюжет об этой вселенной», работают по совершенно противоположному принципу. Они начинают со вселенной и располагают все в пределах той коробки, которую они же и создали вокруг своего сюжета. Это значит, что темы персонажей ограниченны, а это может помешать их полному развитию.

В моих романах присутствуют автобиографические моменты, и с течением времени их становится все больше. Я более ясно вижу, как моя жизнь впитывается в мои произведения и какие при этом происходят трансформации и преображения. Теперь я уже смутно представляю себе этот процесс. Он по-прежнему идет на уровне подсознания, но я быстрее замечаю, что происходит. Я не хочу никоим образом в это вмешиваться. Не останавливайся! Это работает! В книгах разбросаны биографические кусочки, однако основная модель — тематическая автобиография — становится все яснее. Первые книги были более жанровыми, больше подражали другим книгам. Последующие стали более прямыми, более оригинальными.

Во всех персонажах есть кусочки меня — хорошие, плохие и средние. Что-то от меня есть в Брюсе Ван Атта из «В свободном падении». Какой-то уровень меня не входил в книги до того, как появился Марк. Вот почему он такой необычайно живой.

К Корделии это относится не больше, чем к любым другим моим персонажам — к любым другим значительным персонажам. Майлз получил от меня очень многое: в Майлзе много неисполненных желаний. Иногда вы создаете персонажи, которые являются вами, а иногда — персонажи, которыми вы хотели бы быть. Майлз, например, никогда не забывает ничьи имена! У меня это не получается. Он хорошо ориентируется в пространстве. Я — нет.

Все это множество персонажей необходимо потому, что вместить все в одного невозможно. В Марке есть элементы, которые не подходили Майлзу. Весь опыт материнства невозможно было вложить в Майлза или Марка. Это — интересный процесс. Мне кажется, что писатели иногда подобны людям с расщеплением личности, потому что вы отрываете от себя кусочки, чтобы персонажи справлялись с различными ситуациями. А потом по мере надобности снова их объединяете. Искусство сильно упрощено. Такова его природа. И тем не менее удается получать удивительные результаты.

Вот в чем секрет научной фантастики: она не берет вещи такими, какие они есть. Она их изменяет, трансформирует. Это — преображающий жанр, он почти превращает вещи в метафоры, однако с чего-то приходится начинать. Подо всем этим должно присутствовать какое-то содержание. Мне нравится это ее свойство проводить работу сразу над двумя, тремя или четырьмя аспектами. Я особенно люблю многоуровневость научной фантастики.

Кое-что о генеалогии лорда Майлза Форкосигана и некоторых других (в изложении Сафорда Льюиса)

(Пер. с англ. О. Г. Косовой)

В «Ученике воина» Майлз упоминает, что состоит в родстве с императором Ури Безумным по двум линиям. Одну мы можем легко определить через дочь принца Ксава, откуда и идет родство с Айвеном. В «Осколках чести» Эйрел упоминает, что этот же принц Ксав был женат на бетанке, из чего можно сделать вывод, что вторая линия идет со стороны старого графа Петера. Поскольку граф Петер относится к девятому поколению Форкосиганов, то скорее всего родство идет по линии матери Петера или его бабки. Есть намеки, что мать Петера из семьи Форратьеров. Если это так, то из рода Форбарра одна из бабок Петера.

Сколько лет Петер был женат, вычисляется довольно точно. Дорка правил, когда Петеру было двадцать два года, а Ури — когда Петеру было сорок четыре. Когда Эйрелу было одиннадцать, Петер уже был женат как минимум тринадцать лет. (Нам известно, что у Эйрела имелись сестра и старший брат. Сестра могла быть старше или моложе. Единственное, что нам о ней известно, поскольку об этом упоминается в «Танце отражений», это что она похоронена на родовом кладбище, которое граф показывает Марку.) Если Петер женился где-то в тридцать два года, то получается, что событие сие имело место в конце первой цетагандийской войны, для победы в которой генерал Петер приложил немало сил. Этим наверняка и объясняется, почему он удостоился заполучить в жены столь высокородную особу, как старшая дочь принца Ксава.

Если для того, чтобы проследить в генеалогии Майлза линию Ури, нужно восходить к Дорке, то родственная связь может приходиться на одно из двух поколений. Поскольку притязания Дорки на императорский трон идут по женской линии, то связь с линией Ури может быть со стороны любого из родителей Дорки. С линией Ури, но не обязательно с императорским троном. Это важно, поскольку совершенно очевидно, что для Ури представлял угрозу Эйрел, а не Петер. Следовательно, если Петер приходится родственником Дорке через одну из своих бабок, которая доводилась Дорке либо дочерью, либо теткой, и в особенности если это бабка со стороны матери, то Ури мог смело не принимать Петера в расчет, поскольку родство Петера с Доркой идет чисто по женской линии, да еще и через два поколения. Именно так и отображены эти родственные связи в моей диаграмме.