Хогвартс. Альтернативная история. - Amargo

"Избалованные стали, — думал я, глядя на то, как пара питонов с неторопливым изяществом глотает принесенное мной угощение. — Наверное, и охотиться-то разучились… Как будут жить, когда я закончу Хогвартс?"

— Слышал новость? Бейн навещал отшельника Сильвана, — сообщил мне один из питонов, закончив трапезу.

— Отшельника? — удивился я. — Тут еще и отшельники водятся?

— Сильван — единственный отшельник в этих лесах, — продолжил питон. — Он кентавр, и вожди племени ходят советоваться с ним, если не понимают небесных знаков.

— Вот как? — заинтересовался я. — Значит, Бейн увидел что-то непонятное?

— Значит, увидел, — ответил питон. — Только не спрашивай, что. Мы не любим открыто ползать в местах, где живут кентавры, а к логову Сильвана вообще не подступишься — туда даже комарам путь закрыт.

— Надо же, — я задумался. — Может, поговорить с Фиренцем? Он ведь астролог, тоже, наверное, что-то заметил…

— Поговори, поговори, — сказал питон. — А если будет что важное — дай знать, мы в долгу не останемся.

— Само собой, — ответил я и уже собрался возвращаться в замок, как тут подал голос второй питон:

— Кстати, умер тот паук, которого ваш лесник навещает.

— Ну и дела, — проговорил я. — Хагрид теперь с ума сойдет.

— Он сойдет с ума, если решит еще раз сунуться в их логово, — сказал второй питон. — И вообще, что он нашел в этом страшилище?

— У него и крысы в сарае живут, — как бы между прочим заметил первый.

— Не трогайте их, — предупредил я.

— Да не трогаем мы ваших крыс, — усмехнулся питон. — Мы подождем, пока они подрастут и сбегут в лес — там-то мы их и встретим.

Оба они засмеялись, развернули свои огненные кольца и исчезли в норах. Я встал и отправился к Хагриду, представляя, какая сцена меня сейчас ожидает.

— Линг? — удивился Хагрид, открыв дверь на мой стук. — Что-то ты поздновато — скоро девять, пора бы в замок.

— Слушай, тут такое дело… — начал я, стоя на крыльце, но Хагрид сказал:

— Да ты заходи, — и втолкнул меня в дом. Сопротивляться столь мощному аргументу было невозможно. Я сам не заметил, как оказался у стола, а Хагрид уже закрыл дверь и возвращался к своему очагу, рядом с которым стояло ведро с черными блестящими червяками, которых он насобирал на болоте.

— Вот, — сказал Хагрид, садясь у камина и кивая на ведро, — завтра с утра понесу Арагогу, очень он их любит.

— Хагрид, — продолжил я, чувствуя себя крайне неловко, — я сейчас говорил с питонами, и они мне рассказали… В общем, дело в том, что Арагог скончался.

Хагрид поднял голову, испуганно уставившись на меня, а потом вдруг вскочил и ринулся прочь из дома, опрокинув табуретку, едва не сорвав с петель входную дверь и до смерти перепугав Клыка.

— Стой! — заорал я и вылетел за ним на улицу. — Хагрид, погоди!

Но лесничий уже вбежал в лес и исчез в подступающей тьме. До меня донесся лишь яростный хруст ломающихся веток. Я бросился следом, на ходу вытаскивая палочку и пытаясь вспомнить, в какой части леса находится гнездо пауков.

Впрочем, потерять Хагрида было невозможно даже в темноте — треск от его передвижения слышался прямо по курсу, а спустя полминуты я увидел его самого, бегущего по тропинке, которую он протоптал за месяцы почти ежедневного посещения Арагога. Я зажег Люмос и последовал за ним на расстоянии, решив не приближаться до тех пор, пока мы не доберемся до гнезда — по крайней мере, там он уже не сможет отправить меня обратно.

Минут через пятнадцать мы достигли участка, где среди холмов и насыпей, в норах и оврагах жило племя Арагога. Тут Хагрид слегка снизил скорость, и я его окликнул. От неожиданности тот подскочил и замер на месте, обернувшись ко мне.

— Ты что ж это здесь делаешь, а? — возмущенно, но тихо проговорил он.

— За тобой пошел. Ты ведь хочешь с ним попрощаться?

— Я хочу его забрать, — буркнул Хагрид, — пока они его не сожрали.

— Как бы они и тебя заодно не сожрали, — заметил я, но лесничий отмел такую мысль.

— Да пауки меня сроду не трогали, — сказал он, когда мы начали спускаться с холма, обходя повисшую на мертвых деревьях паутину. Свет палочки выхватывал из темноты все новые пряди толстых нитей, огораживающих гнездо, и серые, лишенные коры стволы и ветви, к которым они крепились. До сих пор мы не заметили ни одного паука.

— Это там, — глухо сказал Хагрид, указывая на проход между двумя невысокими холмами. — Из-за тебя, Линг, мне влетит. Нельзя сюда ученикам.

— А кто узнает? — спросил я. — Лучше пошли, а то мало ли…

Хагрид отправился первым, я — за ним. Было ясно, что если паукам вздумается напасть, Хагрид вряд ли позволит причинить им вред, а многие заклинания, годившиеся для человека и высших млекопитающих, на насекомых, да еще таких, как акромантулы, не действовали. Паутины вокруг становилось все больше, и вот над нами раскинулся непрозрачный полог, гасивший свет моей палочки плотным, насыщенным мраком. Со всех сторон начали доноситься сухой шорох и быстрое шуршание. Будь я один, я бы долго не раздумывал — в борьбе с такими существами годится только плеть, — но в присутствии Хагрида мне приходилось думать прежде всего о нем и его чувствах по отношению к этим созданиям.

Наконец, мы оказались в большом, изрытом черными норами чашеобразном углублении, со всех сторон окруженном холмами и поваленными деревьями. Моего скудного света не хватало, и я наколдовал светящийся шар, на секунду вспомнив похищенную лесными кентаврами Амбридж. "А нас похитят пауки", мысленно усмехнулся я. Шар взлетел к крыше-паутине и замер, слегка подпрыгивая в воздухе. Несколько секунд залитое светом пространство перед нами было пусто, а потом из черных отверстий один за другим повалили огромные пауки. Увидев нас, они стали подбираться ближе, и скоро вся котловина оказалась заполнена их большими круглыми телами с волосатыми лапами и блестящими черными глазами. Один внушительных размеров паук приблизился к нам и остановился напротив Хагрида.

— Наш Отец скончался, — щелкая острыми жвалами, не слишком отчетливо произнес он. — Мы собираемся на поминальную трапезу.

— Я вам не позволю съесть Арагога! Мы его заберем и похороним честь по чести! — возмущенно ответил Хагрид, и я встал рядом с ним, мысленно готовый произнести заклинание. Паук переступил всеми ногами.

— Наш Отец скончался, — повторил он, и хотя речь его была все такой же невнятной, интонации неуловимо изменились, обретя угрожающий оттенок. — И мы освобождены от данного ему слова. Мы обещали, что не тронем тебя, и не трогали, пока он был жив.

— Ну знаете! — Хагрид начал терять терпение. — Где Арагог? Или отойди с дороги, или я за себя не отвечаю!

Паук быстро приподнял свое черное волосатое тело и снова опустил брюхо на землю, явно недовольный тем, как разворачивается беседа.

— Мы даем вам возможность уйти, — произнес он. — В этот печальный день мы не будем на вас охотиться. Но больше не ходи сюда, Хагрид. Мы уважали волю нашего Отца, но перед тобой у нас нет обязательств.

— С дороги! — рявкнул Хагрид и шагнул к пауку. Замершая перед нами масса качнулась навстречу, словно единый организм, и в ту же секунду я выпустил патронуса.

Фиолетовая тварь возникла точно между разозленным Хагридом и напряженно застывшим пауком. Патронус угрожающе зашипел, увидев перед собой такую тьму врагов, а потом молниеносным движением схватил паука за голову и поднял над землей, будто это был не здоровенный арахнид в половину его роста, а крысеныш из хагридова сарая.

— Что за черт! — Хагрид замер, впервые увидев перед собой такое существо. — Линг! Это ты его наколдовал?

— Это мой патронус, — сказал я. Патронус держал паука, безвольно повисшего у него в лапе, а потом швырнул в толпу и издал пронзительный визг, вытянув голову вперед и сверкая алыми глазами. Пауки не шевелились, словно Бандерлоги, завороженные танцем Каа. Хагрид обернулся, желая мне что-то сказать, но потом передумал, перевел взгляд на многочисленных потомков своего любимца и угрожающе произнес:

— А ну прочь!

Патронус прыгнул вперед, и пауки отхлынули в стороны, образовав большой коридор. Делегат арахнидов, с которым так невежливо обошелся мой патронус, уже выбрался из толпы и подобрался к самому краю прохода. Хагрид последовал за патронусом, расчищавшим ему путь, а я остался у входа в котловину. Паук-делегат неловко попятился к одному из самых больших отверстий, и Хагрид, не мешкая, нырнул прямо туда.

Я не представлял, насколько Арагог большой, пока не увидел его, переместившись в сознание патронуса, который последовал за Хагридом в нору. Посреди огромной земляной пещеры вверх ногами лежал паучище размером со слоненка, и каким бы сильным Хагрид не был, вряд ли он смог бы поднять его и вынести наружу.