Дар Мирен - Фиона Макинтош

— Завоевать вас? — изумленно переспросил Селимус.

— Да, сударь. Не знаю, как принято у вас в Моргравии, а у нас в Бриавеле мужчина должен заслужить право жениться на своей избраннице.

— Интересно, каким образом? — оправившись от изумления, игриво спросил Селимус, решив, что королева флиртует с ним.

— А вот так, — сказала Валентина, кладя яблоки в платок и завязывая узел. — Вы должны победить на турнире.

Засмеявшись, она сделала вид, что споткнулась и на мгновение припала к груди Селимуса. Волна желания вновь накатила на короля.

— Я буду сражаться за драгоценную награду — вашу руку, сударыня, — заявил Селимус. — Кто будет моим соперником в поединке?

— Рыцарь Королевы!

— А кто это такой?

— Это одетый во все черное чужестранец, который никому не показывает свое лицо, — с таинственным видом ответила Валентина.

Селимус ухмылялся, заметив, что королева ведет его туда, где их ждали стражники.

— Значит, если я одержу победу над этим рыцарем, то вы станете моей женой?

Валентина нервно сглотнула слюну. Она понимала, что играет с огнем.

— Да, сир.

— Я буду сражаться с ним! — решительно заявил король.

Видя его уверенность, Валентина пала духом. Она уже жалела о том, что послушалась Ромена и прибегла к этой уловке. Селимус был не тем человеком, с которым можно шутить, — после ее слов глаза короля вспыхнули хищным огнем.

Уил как будто окунулся в атмосферу прошлого. Турнир, к которому готовились в Верриле, напоминал состязания, проходившие ежегодно в Моргравии. Правда, празднику в Бриавеле не хватало моргравийской пышности и великолепия. Уил чувствовал, что день будет для него судьбоносным, и сильно нервничал.

— Не давайте воли чувствам, — предупредила его Валентина и, заметив на его лице выражение мрачной решимости, добавила: — Мы обо всем договорились. Главное для нас сейчас — выиграть время. Вы сами это говорили. Король должен уехать домой целым и невредимым.

Уил промолчал. Они встретились в надворной постройке, куда редко заглядывали слуги. Финч с озабоченным видом наблюдал за ними. Ему не нравилось то, как развивались события. Королева, вернувшись с конной прогулки, сразу же пришла сюда и сообщила друзьям о разговоре с Селимусом.

Уил был угрюм и молчалив. На скулах ходили желваки. Валентина видела, что он сам не свой, и кляла Селимуса за то, что тот посмел заговорить с ней о браке. Впрочем, они предвидели это и придумали на удивление простой план. Почему же Ромен так подавлен?

— Я хочу взять с вас слово, Ромен, — промолвила Валентина.

— Какое обещание я должен дать вам, моя королева?

Валентина внимательно посмотрела на него. Похоже, мысли Ромена блуждали где-то далеко.

— Во-первых, дайте мне слово, что вы не будете делать глупости… что вы не погибнете сегодня.

— Я не могу обещать вам это, ваше величество.

— Нет, можете! Я запрещу участникам состязаний биться насмерть.

Финч задрожал и крепче прижался к теплому боку Нейва.

— В таком случае, обещаю, что не погибну сегодня, — сказал Уил.

— Я почему-то не верю вам!

Уил так печально посмотрел на свою возлюбленную, что она, не выдержав его взгляд, отвела глаза в сторону.

— Что еще я должен пообещать вам, ваше величество?

— Я требую, чтобы с головы Селимуса не упал ни один волос. Никакой крови, Ромен! Умерьте свой пыл. Вы поняли меня?

— Понял. Даю вам слово, что я не причиню королю Моргравии никакого вреда.

И снова Валентина не поверила ему. Но что он задумал?

— В таком случае, до встречи на турнире. Поклонившись королеве, Уил уже хотел отвернуться, чтобы заняться своими делами, но Валентина решительным шагом подошла к нему и, не обращая внимания на Финча, поцеловала в губы.

— Через несколько часов, любовь моя, он уедет, — прошептала она.

Выражение его глаз свидетельствовало о том, что он сильно сомневается в благополучном исходе турнира. Разомкнув обвившие его шею руки Валентины, Уил снова поклонился ей, и королева Бриавеля удалилась.

ГЛАВА 40

Количество бриавельцев, приехавших в Веррил, чтобы увидеть на турнире красавца-короля, сватающегося к их королеве, поразило Лайрика. Толпы возбужденных людей создавали праздничную атмосферу. Торжества обещали значительно пополнить казну. Генерал был спокоен за безопасность Селимуса и Валентины, так как принял все необходимые меры предосторожности. Каждого пришедшего на турнир зрителя, в том числе и моргравийских солдат, входивших в свиту короля, тщательно обыскивали, но никто не жаловался.

Программу состязаний составила сама королева, включив в нее забавные конкурсы. Так, например, бриавельские гвардейцы и солдаты моргравийской армии соревновались друг с другом на политом маслом бревне, стараясь столкнуть противника на землю.

Повсюду царило веселье. Зрителям разносили жареное мясо и лучшее бриавельское пиво на больших подносах. Центром всеобщего внимания был король Селимус. Бриавельцы, забыв о кознях короля Моргравии, желали ему удачи в состязаниях. Они хотели, чтобы он завоевал сердце их королевы. Брак Селимуса и Валентины обещал укрепить мир на их земле.

Валентина настояла на своем участии в конских скачках. Лайрик и Крелл не смогли отговорить ее. Публика неистовыми криками приветствовала королеву, когда та появилась в костюме наездницы.

— Она просто великолепна, — прошептал Лайрик, обращаясь к мрачноватому Креллу.

— Вы правы, друг мой, нам повезло с королевой. Она из тех, кто гладко стелет, да жестко спать. У нее крепкий стержень. Женщина у руля власти — лучше, чем мужчина, она обладает особой хитростью и на многое способна.

Лайрик задумчиво кивнул.

Победа королевы в конских скачках вызвала на трибуне бурю восторгов. Бриавельцы гордились Валентиной, обошедшей на своем резвом скакуне моргравийских солдат. Селимус отказался участвовать в этих состязаниях, заявив во всеуслышание, что Валентина — несравненная наездница, тягаться с которой ему не по силам. Сей галантный поступок вызвал одобрение бриавельцев.

— Она великолепна, — шептал Селимус стоявшему рядом с ним Джессому. — Эта женщина будет моей.

Король Моргравии показал свое мастерство в стрельбе из лука, борьбе и других видах состязаний. Он был на голову выше своих соперников и каждый раз выходил победителем к восторгу публики, приветствовавшей его бурными овациями. С желчного лица Джессома не сходила улыбка — он имел все основания быть довольным ходом турнира.

После каждой одержанной победы Селимус получал ленту победителя и целовал руку поздравлявшей его королевы.