Самая страшная книга 2022 - Сергей Владимирович Возный
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда подготовка была закончена, стрелка часов перевалила за полночь.
Кого следует призвать, Сергей решил еще до приезда в Москву и, несмотря на новую информацию, решил от плана не отклоняться. Он встал в защитный круг лицом к треугольнику и начал попеременно читать призывы и проклятия, сковывающие гостя. Пахнуло грозой, из ванной донеслось журчание воды.
Здесь.
Сергей еще раз, на всякий случай, хлестанул по призванному словесным проклятием и спросил. Огоньки свечей дрогнули, темному губернатору вопрос явно не понравился, но, опасаясь новых хулений, которые жгли огнем, он дал ответ, хлынувший в сознание Сергея разрозненными картинками.
Плачущий Владимир Геннадьевич, пьющий виски большими глотками; надгробный камень с фотографией Игоря. И вот уже два надгробных камня. Семья Авдеевых воссоединилась.
Сергей моргнул. Мелькнула комната гостиницы в сероватой дымке. Тикали часы над телевизором, за окном мерцала реклама торгового центра, из ванной в комнату тянулась полоска света.
Все исчезло, словно залили белой краской, и вот худая, истощенная женщина идет вдоль дороги, прижимает кровоточащий сверток к груди. Она ищет деревню. Ищет вход туда, где нет места солнцу — лишь бледным огням, струящимся из окон черных деревянных изб. Она находит. Два кривых дерева, сцепившихся ветвями. Чертовы Ворота.
Видение растворилось рисунком на песке, смытым прибоем.
Окатило теплом, будто резко выдернули из ледяной воды в летнюю ночь.
Демон рвался прочь, угрожал, умолял.
— Спасибо, — выплюнул Сергей и отпустил губернатора.
Затем несколько раз почистил помещение, не хватало еще оставить дыру в номере, стянул одежду, которая после эвокации противно липла к телу, присел на кровать, включил телефон и долго вглядывался в последний рисунок Артема. Сон — знак. Знаки есть фундамент Ремесла.
— Что рисуешь?
— Дом.
У моря стояло здание из стекла и пластика, на крыльце горела керосиновая лампа, проникнувшая в недавний сон. Неуместная на первый взгляд деталь, удивительным образом делающая картину уютнее. Лунная дорога серебром красила волны. Рядом с лампой на крыльце лежала остроконечная шляпа из другого рисунка Артема.
Вот где настоящая магия, — часто размышлял Сергей, — не в сигилах [8], эвокациях и мантике [9]. В мягком шуршании стилуса и мирах, рождающихся под ним. Если цель колдовства крылась в изменении реального мира, то Артем превзошел Сергея в этом многократно. Он не просто менял мир. Он создавал новые миры.
Пройдет две недели после завершения картины, и мечты о переезде к морю исчезнут вместе с Артемом. Теперь денег Сергею хватало с избытком, и ничто не останавливало от побега в какой-нибудь прибрежный город, но даже мысль об этом казалась почти кощунством.
Он смахнул изображение, выводя на экран другую картину, написанную спустя пару месяцев после их с Артемом знакомства.
На ней Сергей в нелепой шляпе и мантии, расшитой созвездиями, вскидывал над головой жезл, от которого в разные стороны расходились лучи. Стилизованное изображение первого аркана Таро. Подарок от Артема, всегда относившегося к магии с легкой иронией. Тогда у Сергея почти ничего не получалось в Ремесле, несмотря на все усилия. Но эта картина, нарисованная специально для него, давала силы, помогала идти, не опускать рук, даже когда Артема не стало.
Сергей поморщился и заставил себя вернуться к реальности.
Владимир Геннадьевич в опасности — это точно. И, без сомнения, в этом замешано чернокнижие. По крайней мере, что-то прояснилось: женщина с фотографии в квартире Игоря и женщина в видении — один и тот же человек. Кажется, источник найден.
Проклятие явно не рутинное. Сложнее, темнее, чем обычное деревенское чернушество, но идти следовало по простой, проторенной схеме: выяснение причины и способа, обрыв связи между порчей и жертвой, установка защиты.
Сергей позвонил Владимиру Геннадьевичу.
— Не спишь?
— Издеваешься?!
— Немного.
В трубке раздался смешок.
— Что-то выяснил?
Когда-то давно, в другой жизни, он делал расклады Артему.
И однажды тот спросил:
— Как думаешь, карты показывают будущее или создают его?
Ответа Сергей не знал. И теперь каждый раз, беря Таро в руки, он волей-неволей вспоминал этот вопрос.
— Мне тянуть? — спросил Владимир Геннадьевич.
— Не надо.
Сергей положил карты на стол веером и провел рукой по рубашкам. Пальцы закололо, а вверх по предплечью пробежала теплая волна.
Он перевернул карту.
Башня. Ожидаемо.
— Судя по картинке, ничего хорошего? — поморщился Владимир Геннадьевич и подлил в бокал виски.
— Ничего хорошего, — подтвердил Сергей.
— Еще раз раскинешь, может?
— Нечего карты мучить. — Сергей собрал колоду и сунул в карман.
— Так что дельного узнал?
— Ты был прав. Чернокнижие. За тобой идут. Времени мало. Губернатор… Тот, кого я вызывал, показал бабу какую-то. Темные волосы, худая. И я соседок поспрашивал. Не поверишь, что сказали. Раньше Игорь с темной худой бабой жил. Какое совпадение, а? И она продолжала кататься к нему.
— Женя, сука! Она его на хмурый и посадила. Деньги из меня тянули. Расставание с ней было одним из условий ультиматума. Сбрехал, значит.
— Нет. Если верить соседкам, он ее даже на порог не пускал. В последний раз, когда она к нему в дверь скреблась, особенно сильно поскандалили. Сладкая парочка распалась. И, кажется, невозможность поплавать в сладостных волнах героинового прихода расстроила Женю. Я думаю, мы нашли нашу ведьму. Встречу организовать сможешь?
— Я не знаю, где она сейчас живет, но побеспокою знакомых в мусарне. Такие всегда на карандаше… И…
Владимир Геннадьевич вздрогнул, замолчал на полуслове и уставился в угол.
— Ты там что-то видишь? — спросил Сергей.
— Нет, ничего… Просто кажется, что… Не могу сказать. Как смотрят. Не вижу, но знаю, что смотрят.
Сергей вытащил из кармана сигил, выгравированный на позолоченном диске, и протянул клиенту.
— Держи всегда при себе. Я в гостиницу. Если что-нибудь ночью случится — звонить немедленно. Завтра нужен адрес Жени.
— Стас довезет. Наберу его…
— Дай человеку отдохнуть. На такси проедусь.
На улице, ожидая машину, он присел на лавку и подставил лицо влажному ветру, закрыв глаза.
Захрустел снег.
Сергей вздрогнул и вскочил. Оглядел хорошо освещенный двор. Ряд дорогих машин, яркая детская площадка, блестящий от луж асфальт, будка вахтера, в окне которой можно было заметить телевизор с мелькающими картинками. Никого, но невидимый снег продолжал хрустеть под шагами чего-то большого.
Сергей глубоко вздохнул, задержал воздух и
