Путешествие Иранон (СИ) - Мелисса Альсури
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Глупец, едва ли ты знал ее так хорошо, чтобы скорбеть. Нечего строить из себя обманутого героя.
Достав из кармана нож, я резанул ладонь, отдавая драгоценную кровь демону. Горячий язык неприятно зализал рану, забрав совсем немного дани.
Когда колеса дома вновь заскрипели на морозе, воинов на плато почти не осталось, но те, кто провожал нас, смотрели недобро. Я кожей чувствовал их ненависть, видел озлобленные глаза, но на это мог лишь улыбнуться в ответ.
Колкие снежинки защипали бескровные щеки. Тело слабело, сдаваясь на милость подступающей лихорадке, но приготовив наскоро еще немного отваров, я упрямо вернулся на свой пост, придерживая поводья и подсказывая демону тропу. Бесстыдно вихляющая дорожка к лесу терялась за белой пеленой, будто ничего в мире не существовало, кроме этой горы и бескрайнего марева вокруг нее.
Еще немного, еще чуть-чуть.
Отпив воды с корнем имбиря, я закутался сильнее, прикрыв лицо и руки полосами ткани. В груди растекалось приятное тепло, но глаза то и дело выхватывали знакомые фигуры в беспорядочной пляске ветра. Смутные образы неуловимой тенью мелькали среди припорошенных дрожащих елей, среди сосен, предупреждающих начало чащи, среди крупных валунов и сугробов в человеческий рост, среди кустарников, протягивающих ко мне свои тонкие кривые пальцы.
— Деми, быстрее!
Ветер поднялся такой силы, что каждый вдох давался сложно, будто воздуха стало еще меньше, чем на горных пиках. Мельтешащие призраки прошлого подбирались всё ближе и ближе. Солнце предательски быстро укрылось за высокий край горизонта, сгущая окружающие тени и словно специально укрывая тьмой и без того опасный проезд.
— Шустрее, прошу…
В оглушающем шуме метели послышались первые голоса. Звонкий девичий смех, и рыжие, точно рыжие всполохи меж заснеженных ветвей. Я мог поклясться, что еще не сошел с ума, но мир в насмешку, в издевку стремился поглотить мой разум.
— Это точно не она. Точно.
Что-то неуловимо изменилось, в одну секунду я лишился ярких пятен среди посеревших снегов. В лесу стало заметно темнее, заметно тише, будто терзаемые меня образы были лишь прелюдией к чему-то большему.
С ветвей ближайших сосен вдруг сорвалась стая воронов, с криком, карканьем и безумным, нечеловеческим хохотом уносясь в даль. Их черные кляксы пропали так же быстро, как и возникли передо мной, но смех остался как призыв тому, что поднялось из темных, слепящих закоулков рощи. Нечто огромное, кошмарное, поднялось из-за деревьев и, растекаясь угольным маревом, двинулось в мою сторону.
— Нет… нет… не догонишь…
Присев на пол крыльца, я вновь потянулся к ладони, но Деми, несясь изо всех сил вперед, возмущенно фыркнул, мотнув головой. Не возьмет, не хочет больше брать. Зря. Эта тварь в лесу погубит нас всех, если мы не успеем сбежать.
Вцепившись в поручни, я закрыл глаза, надеясь прийти хоть немного в себя. Может, то чудище — это лишь часть моей лихорадки? Может, я потерял слишком много, чтобы верно осознавать себя? Но даже после короткой передышки инородное, нечестивое, отвратительное создание продолжало погоню, вытягивая из своей эфемерной, туманной туши длинные черные ворсистые лапы, подобно пауку. Становясь по обе стороны от дороги, тварь двинулась с новыми силами ко мне, выставив костлявые, нечеловечески вытянутые руки.
До сего дня я наивно полагал, что нет на свете ничего более мерзкого, чем Каро, в чьем стволе, ветвях и корнях были сплетены тела всех его жертв, но сейчас… с уверенностью могу сказать, что дикое, тошнотворное месиво, разлетающееся сотней хохочущих воронов над паучьими ногами, может посоревноваться с древом плоти.
Отвернувшись от жуткого зрелища, я унял подступающий спазм в желудке и хотел было обратиться к единственному средству, что у меня осталось, но молиться не пришлось. Впереди, насколько хватало глаз, уже раскинулась деревня, неожиданно вынырнув высокими наточенными стволами из слепящей снежной пурги. Перед главными воротами крохотными немощными фигурами показались два человека. Один из них вышел вперед, отнимая что-то с лица. На бледной коже, взрытой шрамами от когтей зверя под дрожащим веком, показался темный провал, за секунды ставший полноценным паучьим глазом.
Большего я не смог разглядеть, пролетев через врата, но переводить дух, спрятавшись с Деми, не стал, бросившись к встретившим меня незнакомцам. Я боялся, что они не сдержат летящего на восьми ногах монстра, переживал, что потребуется помощь, но юнец у входа храбро выступил вперед:
— Прочь! Тебя не ждут здесь!
Хор каркающих голосов, копошащихся в общей куче воронов, возмущенно ответил:
— Это добыча!
— Моя добыча!
— Странник!
— Наше!
— Пусти!
— Отдай!
— Съесть!
Парнишке пришлось прикрикнуть громче, сделав еще шаг вперед, почти вплотную к нетерпеливо переступающему паучьими ногами чудищу.
— Это гость! Вон отсюда!
Огромная, безмерно опасная тварь, гнавшая меня от самых гор, вдруг начала сжиматься, съеживаться, прибирая лишние части тела и на ходу вылепляя из тонких ворсистых лап обычные ноги. Так продолжалось всего минуту, может, чуть больше. Я не мог отвести глаза от жуткого зрелища, хоть и уже жалел об увиденном.
Ступив на дорогу и не в силах больше нависать над ней, монстр вдруг обрел вполне человеческий вид, хотя ни одежда, ни внешность не соответствовать тем, кто мог жить в этом месте и вообще в мире. Подлетев к юнцу, мужчина вцепился в бледное лицо, притянув его ближе и словно грозясь откусить.
— Йэ! Лишние кости? Лишнее в голове! Перебрать… бы…
Не выдержав, я хотел было заступиться, но старая деревянная клюка женщины рядом преградила мой путь.
— Стоять, пускай учится.
— Его ж сейчас…
— Ничего не будет. Мом теперь часть его народа. Попыхтит и успокоится, зря, что ли, сам мальчишке подарил своё око.
Растеряно обратив взгляд к незнакомке, я заметил ее яркие, сверкающие в ночи васильковые глаза, и все вопросы к происходящему рассеялись сами собой.
