Шерлок Холмс: наука и техника - Э. Вагнер

Исследуем вещество смешивали с соляной кислотой и нагревали. Затем в полученный раствор помещали медную нить. В присутствии мышьяка, на меди должен появиться темно-серый налет. Тейлор доложил, что проверка на мышьяк проб Изабеллы оказалась положительной.

Обычно именно Сметхерст подавал еду и питье Изабелле, и он редко оставлял ее одну. Ввиду этих подозрительных обстоятельств он был арестован. Сметхерст слезно уверил дознавателей, что болезнь его жены делает его разлуку с ней мучительной, и что она нуждается в его лечении и заботе. Его сразу же освободили.

На следующий день Изабелла Бэнкс умерла.

Сметхерста обвинили в убийстве. Суд, происходивший в июле 1859 г., привлек большое внимание общественности, поскольку он практически полностью опирался на научные свидетельства. Медицинские показания оказались неожиданными. Вскрытие покойной показало, что она находилась на пятой-седьмой неделе беременности. Ее кишечник был сильно воспаленным, что соответствовало данным об отравлении мышьяком. Однако все попытки обнаружить наличие мышьяка во внутренних органах женщины оказались безрезультатными. Как могло случиться так, что мышьяк, очевидно, присутствовавший в организме Изабеллы до ее смерти, после смерти бесследно исчез?

Дальнейшие эксперименты открыли трагическую правду. Когда Тейлор изначально проводил процедуру Райнша, он не удосужился осмотреть медную нить перед погружением в смесь кислоты и фекального вещества. На поверхности меди, использовавшейся много раз, присутствовали следы мышьяка. Доктор Тейлор грубо нарушил чистоту эксперимента своим же собственным реагентом.

Несколько экспертов, свидетельствовавших на стороне защиты, уверяли, что причиной смерти стала дизентерия, усложненная первой беременностью женщины в зрелом возрасте, но заключение судей было убийственным. После сорокаминутного обсуждения судьи признали Сметхерста виновным и приговорили его к смертной казни.

Затем последовал немедленный протест медицинского общества, по мнению которого научные факты не подтверждают справедливость вердикта. Первая и единственная законная миссис Сметхерст, видимо, пробудившись от своей спячки, отправила королеве Виктории длинное и эмоциональное прошение о помиловании. Министр внутренних дел собрал все факты, тщательно их рассмотрел и опроверг приговор.

Как только доктор Сметхерст был освобожден, его немедленно арестовали повторно, обвинив в двоеженстве, и приговорили к году тюремного заключения. Так, одним ударом правительство восстановило высокие этические нормы англо-саксонской юриспруденции и одновременно удовлетворило потребности высокой морали британского среднего класса.

Когда Сметхерст наконец-то вышел из тюрьмы, он (этот мужчина явно опережал свое время) оспорил в суде свое право на состояние мисс Бэнкс. Доктор выиграл дело, прикарманил полученные деньги и исчез из поля зрения общества, по слухам в веселой компании миссис Сметхерст. Обыватели, впрочем, как и научное сообщество, отреагировали огромным недоверием к свидетельствам «экспертов», и на целой области судебной медицины осталось несмываемое пятно.

Артур Конан Дойль родился в тот год, когда проходил процесс над Сметхерстом. Спустя десятилетия, уже став студентом-медиком, он все еще слышал отзвуки провального процесса. Врач Джозеф Белл — учитель, наставник Конан Дойля и прототип Шерлока Холмса — относился к судебной медицине очень противоречиво, говорят, скрывал свое участие в расследовании многих случаев. Конан Дойль познакомился с Беллом в 1876 г. и был невероятно поражен его остроумием и логикой рассуждений.

Будучи студентом-медиком, Конан Дойль был обязан следить за делом Шантреля в 1878 г., в расследовании которого, по мнению некоторых историков, принимал участие доктор Белл. Эжен Мари Шантрель иммигрировал из Франции и обосновался в Эдинбурге. Некоторое время он учился в медицинском колледже Нанта, но диплом так и не получил. В Шотландии Шантрель весьма успешно преподавал французский язык. У него завязались романтические отношения с собственной ученицей Элизабет Даер, на которой он женился, как только девушке исполнилось шестнадцать. Спустя два месяца после свадьбы у них родился ребенок.

Брак оказался несчастливым. Шантрель издевался над Элизабет, часто шутя в обществе, что его медицинские знания позволят ему отравить ее, не оставив улик. После десяти лет неудачного супружества в октябре 1877 г. Шантрель, несмотря на возражения жены, застраховал ее жизнь на тысячу фунтов стерлингов. Полис был необычным, поскольку деньги выплачивались только в случае смерти Элизабет в результате несчастного случая.

2 января 1878 г. горничная, вошедшая в спальню Элизабет Шантрель, обнаружила свою хозяйку в глубоком обмороке. На постельном белье находились следы рвот вперемешку с кусочками фруктов. В комнате стоял сильный запах газа. Поразительно, но действительно произошел несчастный случай.

Для осмотра был вызван доктор Кармайкл, никогда ранее не лечивший эту пациентку. После быстрого осмотра врач послал записку доктору Генри Литтлджону, полицейскому хирургу и токсикологу. (Стоит упомянуть, что Литтлджон часто привлекал к исследованиям доктора Джозефа Белла.) Письмо гласило: «Милостивый государь, если вы хотите взглянуть на случай отравления угарным газом, приезжайте немедленно».

Первым впечатлением прибывшего Литтлджона было то, что симптомы больной напоминают скорее наркотическое отравление, чем отравление газом. Он собрал образцы рвотных масс и отправил Элизабет в больницу, где несчастная женщина вскоре скончалась.

В результате вскрытие следов наркотиков в организме не было обнаружено, но зато рвотные массы содержали смертельную дозу опиума. Это было странно. К тому же, было известно, что в тканях опиум можно выявить только в течение непродолжительного времени после его введения в организм.

В результате осмотра дома газовая компания обнаружила сломанный газовый рожок и определила, что он был поврежден умышленно.

Присяжным понадобился всего один час и десять минут, чтобы признать Эжена Мари Шантреля виновным в убийстве. Через три недели его повесили.

Дело Шантреля привлекло большое внимание общественности. Теперь все были уверены в том, что токсикология вернула себе звание оружия на страже справедливости. Хотя многие исследователи считают, что Литтлджон советовался с Джозефом Беллом по этому делу, имя последнего так и не появилось в официальных документах. Известно, что он умалчивал факт своего участия в многочисленных судебно-медицинских расследованиях, очевидно, из страха, что это может повредить его репутации джентльмена. Дело Сметхерста оставило после себя незабываемый след. Помимо всеобщего недоверия, токсикологи должны были выбирать между своим призванием и тем, что за каждым успехом, казалось, следует неудача.

Наконец-то появилась возможность выявления в организме мельчайших доз таких ядовитых тяжелых металлов, как мышьяк или сурьма. Другой вопрос заключался в том, чтобы выяснить, как они туда попали. Например, мышьяк часто встречается в окружающей среде. Его можно обнаружить в камнях, почве и до конца XX века в таких синтетических материалах, как краска или обои. Естественно, крошечные дозы мышьяка можно найти и в теле живого человека. В качестве отличного консерванта мышьяк часто использовали в составе бальзамирующих средств. Экспериментальные захоронения, и эксгумации трупов выявили, что тела способны впитывать мышьяк и после смерти. Таким образом, теперь стало понятно, что обвинения, основанные только лишь на наличии мышьяка в организме, могли оказаться ошибочными.

Обнаружение ядовитых растительных алкалоидов в мертвой ткани многие годы оставалось главной проблемой, поскольку алкалоиды не оставляли заметных следов. Орфила, которого называют отцом токсикологии, считал ситуацию безнадежной.

В 1851 г. бельгийский химик Жан Серве Стае разработал сложную методику извлечения сильнодействующего яда никотина из человеческих останков для расследования убийств. Органы покойника измельчались до кашицеобразного состояния, а затем смешивались со спиртом и кислотой. Таким образом выделяли щелочной яд из тканей. Основываясь на методе Стаса, химики всего мира начали разрабатывать реагенты для определения различных алкалоидов.

Казалось, проблема решена. Однако при исследовании тел людей, умерших естественной смертью, было обнаружено, что определенные алкалоиды образуются в трупах уже после смерти. Эти трупные вещества могли быть идентичны растительным ядам. Наступил этап десятилетних дискуссий конкурирующих экспертов.

XIX век еще не успел закончиться, как ученые начали в огромных количествах публиковать свои находки, газеты были переполнены сообщениями о сенсационных преступлениях, а спрос публики на захватывающие, детективные истории стремительно вырос. Несмотря на то что некоторые пессимистично настроенные обозреватели предупреждали, что доступ к подобному материалу обеспечит злодеев новыми и опасными идеями и усложнит борьбу с преступлениями, более оптимистичные люди считали это маловероятным — большая часть издаваемых романов была чудовищно неточной, а газетная информация еще более нереальной. А действительность состояла в том, что сложность расследования дел об отравлениях увеличивалась с появлением новых и весьма опасных лекарств.