Лжебогиня - Валерия Чернованова

Бедолага смотрел на меня, онемев от страха.

– И запомни, стоит тебе только глянуть в сторону другой женщины, как мое заклятие обретет силу и твое достояние заснет навсегда.

– В каком смысле заснет?

– Будет всегда таким, как сейчас, – покосилась я на ровную простыню.

Закончив с промыванием мозгов, я заглянула в комнату, где еще совсем недавно, счастливый, плескался муж Мабель, и спросила:

– Куда ведет дверь из уборной?

– В будуар.

– Из будуара можно попасть в коридор?

Фелик принялся радостно кивать, предчувствуя скорое освобождение. Ладно. Довольно с него на сегодня. И так, бедолага, весь испереживался. Как бы мое шуточное заклятие не превратилось в настоящее. После такого-то стресса…

– Сиди здесь и никуда не рыпайся. Подождешь до полуночи, а потом можешь проваливать на все четыре стороны. Но лично я советую тебе бежать прямиком к жене и молить ее о прощении.

Он, как и следовало ожидать, снова закивал.

Я прошмыгнула в маленькую комнатушку, затем пересекла уютный будуар и выглянула в коридор. Никого. Мабель с Алет поджидают меня у другой двери, ее муж тоже вряд ли станет бить тревогу. Он и шелохнуться-то боится, настолько сильно повлияла на него встреча с богиней. Лучшего момента для побега не стоило и желать.

Я рванула по темному коридору. Добежала до первой попавшейся лестницы и чуть не кувырком скатилась вниз. Замок словно вымер. Нигде не было ни души.

Сердце в груди стучало так громко, что казалось, его биение слышит даже верховная жрица в храме. Я мчалась, не чувствуя под собой ног. Не обращая внимания ни на то, как камни царапают босые ступни, ни на сквозняк, пробирающий до костей.

Кажется, я забрела в крыло, где жили слуги. Здесь коридоры были у́же, и с портретов с укоризной не глядели на меня злобные предки хозяина замка.

Еще один коридор, еще одна дверь. Возможно, именно за ней притаилась долгожданная свобода… Я с силой дернула за металлическую ручку. Тяжелая створка медленно, будто нехотя, поддалась. Глазам открылась картина: вечерний сад, утопающий в зелени и цветах. Монотонный стрекот кузнечиков и неспешное уханье совы. Где-то поблизости находился источник, из которого слуги черпали воду. Я слышала мелодичный перезвон капель, ударявшихся о камень. Вдохнула свежий, напоенный сыростью воздух.

Настоящее блаженство…

Осталось сделать еще один шаг, и я свободна!

Руки уперлись в невидимую преграду. Я толкала ее плечом, колотила по ней кулаками – все тщетно. Проклятая магия не выпускала меня из замка.

В другом конце коридора замелькали блики факелов, послышались крики и лязг оружия. В ужасе поняла, что снова попала в ловушку.

– Хватайте ее! – раздался знакомый голос.

Пока стража связывала мне руки, Морант сверлил меня полным ненависти взглядом. Право, такое ощущение, будто у него ко мне личные счеты. Неужели Сиариль слопала кого-нибудь из его родни?

За спинами стражников заметила две любопытные мордашки. Алет и Мабель. Предательницы! Я из кожи вон лезла, им помогая, а они вон как со мной обошлись. Наябедничали королю.

Встретившись со мной взглядами, подружки пристыженно отвернулись.

– Ведите ее в храм, – распорядился правитель. – Все готово для ритуала.

Вот тут-то я вспомнила и про проклятый ритуал, и про жрицу, собирающуюся вынести мне приговор. Вспомнила и пожалела, что не попробовала сбежать сразу. Но менять что-либо было уже поздно.

Глава шестая

Не гневите богиню!

Самое высшее наслаждение – сделать то, что, по мнению других, вы сделать не можете.

Путь от замка к храму был неблизким. Пришлось миновать полгорода. Несмотря на поздний час, улицы столицы кишели народом. С праздным любопытством толпы зевак взирали на ужасную богиню. То тут то там раздавались возгласы смельчаков, готовых самолично расправиться с про́клятой, то бишь со мной. От их громких воплей меня бросало в дрожь, а в душе нарастала паника. Спасибо хоть тухлыми яйцами не закидали. Такого позора я уж точно бы не пережила.

Ли сидела напротив меня в старой скрипучей повозке, готовой в любой момент развалиться на части, грозила кулаком неугомонной толпе, отвечала на самые обидные оскорбления не менее обидными репликами и посылала на головы жителей Волдиона самые страшные проклятия. Правда, толку от этого было мало, Ли все равно никто не слышал.

Я старалась не смотреть по сторонам и молила богов, чтобы они наконец вспомнили обо мне и спасли от этих маньяков. Помощи из Астархада ждать было глупо. Не прошло и дня, как я покинула родной мир. Маги понимают, что на выполнение миссии требуется время, и начнут бить тревогу не раньше, чем через пару недель. Но к тому времени уже будет поздно, мой прах благополучно развеют по ветру.

Мой муженек тоже не шевелился. Не далее как вчера бахвалился, что благодаря кольцу он будет знать о каждом моем шаге. Неужели не видит, каково мне сейчас приходится? Хотя, наверное, данная ситуация его скорее забавляет, чем тревожит. Небось валяется сейчас на кровати в своей роскошной темнице и ржет, наслаждаясь моею беспомощностью.

Генриэтта горевать тоже не будет, случись что со мной. Наоборот, окажется в выигрыше: не придется делить наследство с подкидышем. Так обзывала меня сестра в детстве. Скорее всего именно ее мне стоит благодарить за веселые каникулы в Анрилине.

Единственный, кому я действительно небезразлична, – это Орин. Но он не в курсе последних событий, а значит, на его помощь рассчитывать не приходится.

– В каких облаках витаем? – вернула меня в суровую реальность рийя. – Взгляни-ка туда!

Я проследила за ее рукой, указывающей на мужчину в темном плаще. Высокий, худой. Лица не разглядеть из-за надвинутого на глаза капюшона. Незнакомец внимательно смотрел на меня. Заметив, что я тоже обратила на него внимание, он поднял вверх посох. Начертал его набалдашником в воздухе какой-то символ. Знак замерцал холодным голубоватым светом и растаял в ночи. Вместе со странным незнакомцем.

– Что это было? – Я протерла глаза, гадая, а не привиделся ли мне странный тип.

– Толком не разобрала. Смахивало на какую-то птицу.

– Я не про знак, а про незнакомца. Ему-то что от меня понадобилось?

– Не знаю, но он за нами от самого замка следит, – сказала рийя и показала не самый приличный жест очередному забияке.

И где только нахваталась?

– Невозможно! Хоть мы и движемся со скоростью полудохлой черепахи, он все равно не смог бы следовать за повозкой. В такой-то толчее.

– Говорю тебе! Я заметила его еще у стен замка. И посох сразу врезался в память с этой его странной загогулиной на верхушке и рубином в половину моей ладони, – завистливо вздохнула Ли.

Небось уже спит и видит, как половчее спереть понравившуюся ей безделушку. Надо признаться, моя рийя страдала особой разновидностью клептомании. Питала слабость лишь к драгоценным камням и при всяком удобном случае без зазрения совести присваивала их себе. Сколько я ей ни вдалбливала, что это верх неприличия, все без толку.

Отвлекшись на незнакомца, я и не заметила, как мы подъехали к храму. Один из солдат грубо пихнул меня в бок, давая понять, что это конечная остановка. Смерив его яростным взглядом, отчего у хама затряслись поджилки, а нахальства заметно поубавилось, я выбралась из «экипажа». Неуклюже спрыгнула на землю. Холодная сырая почва колола ступни, через многочисленные прорехи в платье прокрадывался ледяной ветер, а в довершение ко всему неожиданно грянул гром, и на землю обрушился настоящий ливень.

Народ воспринял это как глас божий и с еще большим остервенением стал призывать проклятия на мою голову. Получается как-то нелогично, я ведь и так уже вроде проклята.

Оглянувшись на беснующуюся толпу, Морант торопливо приказал:

– Заводите ее в храм! Живо!

Да я и сама уже была не прочь укрыться в нем от дождя и не в меру возбудившихся аборигенов.

В центре зала стояла жрица. Ее я узнала сразу. Высокая стройная эльфийка с разноцветными рисунками по всему телу. Правда, весьма пристойными. Я имею в виду видимую часть. Какие картинки скрывают одежды, не берусь судить. На вид эльфийке было лет тридцать по человеческим меркам, но вот глаза выдавали ее древний возраст.

Она приблизилась к алтарю, окруженному множеством свечей в бронзовых канделябрах. Рядом сгрудились маги. Все как на подбор в мрачных балахонах, с массивными медальонами на груди и непроницаемыми рожами. Надо сказать, лицо жрицы тоже не сияло радушием.

Возле колонн, упиравшихся в расписной свод храма, толпились немногочисленные зрители. В основном стража и привилегированные придворные – те, что поближе к королевской кормушке. Они смотрели на меня надменно, задрав носы. Я бы их с удовольствием им пооткручивала.