Хозяева космоса - Роберт Вардеман

Камерон снял с Гумбольта очки и засунул их в объемные складки своей блузы.

– Впечатляюще, правда?

– Для чего вы мне это показывали?

Удивление пробежало по лицу Камерона:

– Как, я-то думал – вам понравится зрелище уничтожения чудика. Одним меньше для осуществления Плана.

– И все?

Камерон расхохотался:

– Все. Теперь я должен приступить к делу. Председатель Фремонт потребовал, чтобы я немедленно возвратился на ГТ-4 и принес печальное известие о том, что старший инспектор Кинсолвинг погиб в результате несчастного случая.

Больше Камерон ничего не добавил. Он исчез в облаке пастельных шелков, сверкая облегающими черными брюками. Гумбольт смотрел ему вслед, пока убийца не исчез в безмятежном пейзаже.

Гумбольт сожалел о Бартоне Кинсолвинге. Этот человек был хорошим инженером и мог бы пригодиться ММ, если бы его специальность была важнее для священной роли земного человечества.

Необходимо выполнять План. Кто бы при этом ни погибал, следует служить выполнению Плана.

Глава шестая

Повсюду, куда бы он ни сунулся, Бартон Кинсолвинг натыкался на капитана-агента ллоров. Они настаивали на том, чтобы совать свой нос в любой укромный уголок, в любую трещину шахты, пока там не закончится всякая работа. Кинсолвинг покорялся необходимости, позволяя инопланетянам выполнять свою работу. Ему это не нравилось, но он понимал, что чем скорее они удовлетворятся, тем скорее уйдут.

Кинсолвинг вернулся в свой офис и опустился в вертящееся пневматическое кресло. Он неловко крутился, чувствуя, что кресло отказывается соответствовать контурам его тела в нескольких местах.

Как и все остальное, кресло перестало как следует выполнять свое назначение. Он вздохнул и попытался хорошенько все продумать. Кинсолвинг вовсе не был уверен, что он сам работает должным образом. Со времени аварии с роботом-шахтером и затопления нижних уровней ничего не шло так, как надо.

Ала Марккен. Внутри у Кинсолвинга все немело, когда он о ней думал. Как он ее любил! Как он ее любил прежде! Кинсолвинга беспокоила та путаница понятий, которую он ощущал. Он не стал бы любить ее меньше только из-за того, что она оказалась мошенницей, похитившей некоторое количество руды у Межзвездных Материалов, но ведь она пыталась убить его. Кинсолвинг считал, что почти невозможно в это поверить, но с фактами не поспоришь.

Ала виновна в том, что робот-шахтер погрузился в подземную реку. На этом Кинсолвинг мог не сосредотачиваться. Это могло быть случайностью, или Ала могла сделать это специально для того, чтобы скрыть хищение руды. Все могло оказаться вероятным, когда воды яростно ревели на расстоянии двух километров под поверхностью. Кинсолвинг слабо улыбнулся. Генерал-агент ллоров мог бы даже поверить, что потеряно определенное количество породы.

Улыбка Кинсолвинга стала резче. Руды с уровня девятнадцать были подняты на поверхность. И тот же самый тяжелоподъемник спустил вниз лифт в попытке убить его.

Ала Марккен. Это она совершила. Его возлюбленная пыталась его убить.

– Ты, гуманоид! Где твои пробные отчеты? – донесся до него требовательный грубый голос.

Кинсолвинг поднял голову, глаза ему застилала боль от осознания преднамеренности действий Алы.

– Что?

– Нам требуются пробные отчеты от каждого уровня, на каждую жилу породы. В твоих файлах их нет.

Кинсолвинг вытаращился на ллора, затем тяжело поднялся на ноги. Подошел к вспомогательному компьютеру, которым могли пользоваться инопланетяне, застучал по клавиатуре. На экране вспыхнула информация.

Вот оно. База исходных данных та же самая, как и в персональных записях. Почти тот же формат, экономит пространство и время, и...

– Меня не интересуют твое алиби, – ллор повернулся на своих суставчатых ногах, как на шарнирах, и, покачиваясь, вышел.

Гнев поднялся в Кинсолвинге, потом схлынул. Чиновники, грубые бюрократы, были последней его заботой. В училище, где он обучался, требовалось знание ксенокультуры и психологии; ему внушали, что инопланетяне задерживали человечество в его стремлении проникнуть в звездные миры, но что такое отношение можно преодолеть. Не так легко, не так быстро, но можно будет завоевать их доверие и сотрудничество. Иногда он в этом сомневался.

– К чертям их всех, – пробормотал Кинсолвинг. Почему ллоры должны отличаться от гуманоидных инспекторов? Ведь у него те же самые проблемы, когда ММ посылает целый флот своих безымянных карликообразных ревизоров.

Кинсолвинг нахмурился. ММ прослушивали отчеты с шахт раз в планетарный год. Ала работала на этой планете четыре года. Как же ей удавалось скрыть несоответствие между подъемом руд из шахты и выводом их с поверхности планеты? Кинсолвинг придвинул главную консоль поближе к столу и начал разглядывать отчеты, чтобы найти какую-то зацепку. Несколько раз отчеты оказывались заблокированы; это устроили ллоры.

Но доказательство того, каким образом Ала похитила так много руды и куда она ее отправила, оставалось тайной.

От нечего делать Кинсолвинг вызвал персональный файл этой женщины. Милый овал ее лица уставился на него с экрана. Он свирепо надавил на кнопку отмены. Безотчетно Кинсолвинг вызвал свой собственный файл, и на него уставилось его изображение.

Как старший инспектор, Кинсолвинг имел доступ ко всем персональным файлам, но у него никогда не хватало времени, чтобы посмотреть на свой. Он выполнял свою работу, получал хорошие результаты и продвинулся по службе, и этого было для него достаточно. Кинсолвинг гордился своей работой, и какая разница, была ли она отражена в файлах компании?

Теперь он разглядывал их. И не был абсолютно убежден в том, что согласен с психологической оценкой его личности корпорацией ММ. Затем Кинсолвинг хохотнул.

– "Упрямство, превращающееся в недостаток, неподатлив, абсолютно самоуверен"... Да, это я, – решил он. И нахмурился, когда обнаружил особый знак в конце записи. Поработал несколько минут, чтобы вызвать соответствующий файл, в результате на экране замелькали предостережения и повторяющиеся запрещения входа. Кинсолвинг склонился к панели и всерьез заработал, чтобы прорваться к таблице данных.

Он же старший инспектор. Он должен получать допуск ко всем записям. Целый час бесполезной работы не уменьшил ни его любопытство, ни решительность, но Кинсолвинг медленно пришел к осознанию: запрет наложен на его файл с Гаммы Терциус-4, и не существует соответствующего входа в данные отсюда, с Глубокой.

Ни один из других персональных файлов не имел значка запрета, и это только прибавило Кинсолвингу решимости разузнать, что же думает о нем корпорация ММ, но желает держать свое мнение подальше от взглядов любопытных.