Айси - Вадим Донской

- Выходит, Город выполнил нашу просьбу, - Такэо, расслабившись, сидел в своем кресле, рассеянно глядя куда-то в угол кают-компании. - Мы пробыли там разное время, а вышли одновременно. А как ты догадался об этом?

- Да просто случайно глянул на часы Свена и увидел, что по его времени мне еще рано есть, а есть хочется зверски. Дальше, думаю, понятно?

- Вполне, - улыбнулся Такэо, - но если это так, то нужно попробовать задавать ему вопросы.

- Прошу к столу, все стынет, - заявил Страус.

- А я как-то не проголодался. - Свен с улыбкой смотрел на Николая, уписывающего ароматный борщ.

- Я попросил бы вас впредь находиться в Городе одинаковое время, а то один голоден как волк, второму, видите ли, не до еды, а третий и вовсе сыт. А мне как быть прикажете? - спросил Страус.

- Я, пожалуй, сейчас пойду отдохну, а им ты посоветуй еще раз прогуляться в Город на полчасика, только чтобы Такэо вернулся через три часа: а Свен через шесть часов. Так они меня и нагонят, - засмеялся Николай.

- Да, я сейчас пойду еще раз в Город. А ты, Свен?

- Нет, мы еще не были за Городом, я пойду на восток, а ты, Страус, пожалуйста, направь киберов на запад до океана и одного - обследовать острова.

- Я-то направлю, это не проблема. Только и вам поесть бы не помешало, опять начал канючить Страус.

- Хорошо, хорошо, уговорил, - сжалился Свен, - сотвори нам по паре бутербродов к чаю.

- Будет вам по паре бутербродов к чаю, - бодро ответил Страус и замолчал.

- Ты хочешь добраться до зоны повышенной гравитации?

- Да. Хочу посмотреть, что... - И Свен замер с открытым ртом.

- Вот это бутерброды! - восхищенно сказал Такэо. На большее его не хватило.

Перед ним на столе красовались две полуторалитровые кружки горячего чая и четыре бутерброда, каждый величиной с книгу большого формата. Такэо смотрел на них и, казалось, ощущал в руках вес подобного фолианта. Бутерброды, конечно, были легче, но все-таки...

- Ты что, издеваешься над нами? - расхохотался Свен.

- Да-а-а... - Такэо, не прикасаясь, внимательно рассматривал гигантские творения Страуса. - Двумя руками твой бутерброд держать надо!

- И вовсе я не издеваюсь, - возмутился Страус. Просто я думал, что вам необходимо как следует перекусить.

Шесть гигантских творений исчезли в недрах стола, и их место заняли две нормальные чашки и четыре просто больших, но вполне приемлемых размеров бутерброда.

- Ну это же совсем другое дело, - успокоился Свен, принимаясь за еду.

- Другое дело, другое дело, - ворчал Страус, пока они ели, - о них заботишься, а они...

- Ну вот видишь, - вдруг заявил он совершенно другим голосом, когда Свен заканчивал второй бутерброд. - А если бы я сразу поставил перед тобой эти, ты бы первый возмутился: почему, мол, такие большие, а на фоне тех они прошли вполне нормально.

Такэо едва успел поймать последний кусок, вылетевший от хохота изо рта. Свен же, изо всех сил сдерживая смех, попытался скорчить обиженную гримасу, но в конце концов, не выдержав, тоже расхохотался.

- Ну молодец. Страус, ну удружил! - с трудом выдавил он из себя сквозь смех. - Да ты у нас стратегом становишься.

- С вами кем только не станешь, а то так и будете голодными ходить, как малые дети. - Страус был явно доволен своей выдумкой, которая, несмотря на простоту, так резко подняла настроение обоих.

- Наши сбо-о-ры недолги... - бодро фальшивил Свен, влезая в РКР.

Но Такэо с какой-то суеверной, болезненной настороженностью относился к подобным скачкообразным изменениям настроения. Он глубоко верил в чересполосицу жизни и всегда опасался, что чем выше и острее будет плюсовой пик, тем глубже и безнадежней может оказаться минусовой провал. И последнее всегда служило пресловутой ложечкой дегтя.

Они вышли вместе и молча стояли под голубым айсианским небом. День уже перевалил за половину, но до заката было еще далеко.

Из соседнего ангара неслышно выплыла капля пилотируемого модуля и через несколько секунд неподвижно повисла перед Свеном.

Такэо проводил его взглядом и, повернувшись, не спеша побрел в сторону Города.

"Надо попробовать, - думал он, мерно раздвигая коленями стебли высокой нежно-зеленой травы. Идти по этой степи было одно удовольствие. - Надо попробовать. Как говорили раньше: "За спрос не бьют в нос". Здесь, впрочем, кто его знает, но попробовать все равно надо".

Ему не давала покоя тайна прошлых поколений айсиан. Почему о них умалчивают? Почему скрывают все, что не связано с последним поколением? Как жили до него?

С этим он и хотел войти в Город. Он надеялся, что его вопросы будут услышаны. Ведь желание пробыть внутри разное время и выйти одновременно Город выполнил.

Такэо оставалось пройти еще метров пятнадцать, и тут он увидел, что вход открыт. Это несколько удивило и насторожило его. Раньше вход открывался, когда до стены было уже рукой подать.

- Странно, - сказал он вслух и заметил, что за первой видна вторая открытая дверь. - Очень странно. К чему такая спешка?

А в душу неприятным холодком сочилось предчувствие беды. Ему почему-то очень хотелось ускорить шаги, как можно быстрее оказаться в Городе, но, не понимая причин этого, он изо всех сил сдерживал себя, продолжая идти все тем же размеренным, неспешным шагом. По мере приближения к двери усиливалось ощущение опасности и одновременно, откуда-то из глубин подсознания, поднималась уверенность в том, что беда грозит не ему. И он, все ускоряя и ускоряя шаги, почти бегом проскочил обе двери и остановился в маленьком круглом зале. Он даже не успел сесть в кресло, как оказался висящим в воздухе, именно такое создалось впечатление: ничего вокруг, только он - и рядом парящее в пространстве кресло. Под ним до самого горизонта, пылающего красками утренней зари, простирались заброшенные поля. Вверху, высоко в небе, висели легкие бело-розовые облака. Все было переполнено тишиной и покоем. Не ощущалось движения.

И вдруг что-то изменилось вверху. Такэо почувствовал, как ледяная лапа ужаса сжимает сердце: из глубин утреннего голубого неба медленно опускалось темное, непрерывно меняющее очертания, пятно. Все увеличиваясь в размерах, оно достигло уровня облаков, и окружающие его огромные бело-розовые пушинки сначала лениво заволновались, потом стали утончаться, вытягиваясь в сторону этого непонятного темного комка и, быстро свернувшись в плотные белые жгуты, исчезли в нем. Небо на несколько километров вокруг стало чистым и пустым. И розовинка восхода, не подсвеченная облаками, как-то сразу поблекла. А черное нечто все снижалось и снижалось. Когда до земли осталось не более километра, рябь прошла по ней. Мелкий сор, листья, веточки, все вдруг заходило волнами, вздымающимися все выше и выше.