Верю – не верю - Марина Полетика

Лина Георгиевна, подойдя поближе, попыталась заглянуть в книгу через плечо Милицы Андреевны.

– Прошу! – продолжала торжествовать Милица Андреевна. – «Вера не лишена творческих способностей, зачастую она музыкальна! И не стремится рано выйти замуж!» Подходит?

– Да, – закивала Лина Георгиевна, и в ее глазах мелькнула надежда. – А что там еще?

– Ну…

Заминка объяснялась тем, что по версии данной книжки у девочки с именем Вера не должно быть близких подруг, что вступало в противоречие с заявленным списком действующих лиц. «Хороши подруги, – подумала Милица Андреевна, – стащили брошь и не поморщились. Никакие они не близкие, значит». И, успокоившись, продолжила чтение, хотя и с некоторыми купюрами:

– «Вера музыкальна, но тот, кто, увидев ее за роялем, решит, что перед ним создание, живущее исключительно духовной жизнью, глубоко ошибается. Вера прекрасно знает, чего хочет от жизни, и никогда не упустит своего. И это качество превышает эмоциональное восприятие мира, преобладает над мечтами и фантазиями. Вера трезво смотрит на все, ей и в голову не придет, что с милым может быть рай в шалаше. Она считает, что для земного рая необходимы вполне реальные вещи».

В комнате повисла пауза. Лина Георгиевна старательно обдумывала услышанное, примеряя это к своей племяннице. А ее собеседница размышляла, как бы поаккуратнее задать вопрос, который у нее возник.

– Лина, дорогая… только ты не обижайся… В подобных случаях всегда возникают неудобные вопросы. Тебе не приходило в голову, что Вера… ну, что она сама могла взять брошь?

– Зачем? – воскликнула Лина Георгиевна. – Это и так ее брошь. Ее и отца.

– Видишь ли, ее жизненные обстоятельства изменились в последнее время. Она влюблена. Ее избранник, как я понимаю, не богат. У него есть квартира, машина? Может, она сделала это для своего жениха?

– Ой! – придушенно пискнула Лина Георгиевна и надолго замолчала.

Из чего Милица Андреевна сделала вывод, что еще незнакомая ей Вера – женщина решительная и способная на поступок. И ради своего счастья она вполне могла бы предпринять определенные действия.

– Но зачем? – спросила Верина тетушка. – Зачем брать вещь без спроса? Боря и так не отказал бы дочери ни в чем.

– Одно дело – просить деньги для… ты меня понимаешь. И совсем другое – просто взять их и потратить по своему усмотрению, не отчитываясь. Тем более, что Вера считала эту вещь своей.

– Но Вера никогда не стала бы… Это такая травма для Бори. Она пожалела бы отца! И если бы Вера сама взяла брошь, она бы не переживала! Нет, а как она сможет продать эту брошь? Это же осталось от ее матери! – хваталась за соломинку Лина Георгиевна.

– Да ты не волнуйся! – пошла на попятную Милица Андреевна, записав, однако, что-то в новенькой тетрадке. – Я же просто предполагаю. В конце концов, у нас есть более подходящие на роль подозреваемых персонажи.

– А что насчет самого Вадима? – с какой-то мстительной надеждой спросила Лина Георгиевна. – Тоже ведь имя. Хотя мне оно никогда не нравилось.

– Давай посмотрим, – охотно согласилась Милица Андреевна, радуясь, что завербовала в ряды поклонников ономастики еще одного человека. – Так… Да-с…

– Что?! – ерзая от нетерпения, поторопила ее Лина Георгиевна.

– Очень странный случай. И надо же – именно с его именем, – поджав губы, бормотала Милица Андреевна, поспешно читая текст.

– Что там? Читай вслух! – потребовала Лина Георгиевна, подпрыгивая на стуле от нетерпения. – Мы же договаривались вместе!

– Конечно, – успокоила ее Милица Андреевна. – Я ничего не собираюсь от тебя скрывать: «Это мужское имя – загадка для исследователей. Некоторые производят его от авестийских корней, сопоставляя с древнеарийским словом «вата» или «вайю», означающего ветер, символ победы. Другие исследователи производят его от славянского глагола «вадити», означающего «сорить, сеять смуту».

– Я так и знала! – охнула Лина Георгиевна, мгновенно позабыв о сомнениях, терзавших ее. – Сеять смуту! Вот именно, точнее не скажешь! А дальше, дальше?

– «Но в то же время в истории известен святой мученик Вадим Персидский. Стало быть, эти исследователи закрывают глаза на то, что в данном случае Вадим – единственное в своем роде канонизированное имя-оскорбление. Да и с суффиксом здесь не все гладко».

– Да, вот это наука! – восхищенно воскликнула Лина Георгиевна.

Милица Андреевна посмотрела на нее поверх очков, но, кажется, подруга говорила совершенно искренне.

– Да… «По нашей версии это имя двухкоренное, при этом слово «вадить» имеет значение не «спорить», а «привлекать, манить». Данный корень сохранился в русских словах «повадиться, привада» и других. Второй корень – это «има, имати», означающий «обладание, иметь». Таким образом, имя Вадим дословно означает «имеющий привлекательность, зовущий, любимый».

– Тьфу, – плюнула с досады Лина Георгиевна, что стало вопиющим нарушением правил хорошего тона. – Так оно и есть! А я понять не могла, чем он ее приворожил. Сомнительный персонаж, а Верочка, всегда такая рассудительная, от него без ума.

– Не расстраивайся раньше времени, – успокоила ее Милица Андреевна. – И посмотри-ка… Здесь есть один очень интересный момент! Весьма и весьма интересный! Он может все в корне изменить!

Раздался звонок в дверь, и она отправилась открывать. Лина Георгиевна осталась сидеть в глубокой задумчивости.

– Прости, что отвлеклась, – извинилась хозяйка, вернувшись через пару минут. – Соседка приходила, подписи собирает, будем требовать замены лифта, день ездит – неделю стоит, сколько можно терпеть это безобразие! Нам вчера повезло, а то бы топали пешком на восьмой этаж! Так, на чем мы остановились? Да, вот. У меня возникла идея. Смотри: «Секреты общения с Вадимом: в разговоре Вадим часто говорит то, что думает. Будьте уверены, что, подружившись с Вадимом, вы получите союзника, который не станет скрывать от вас правду». Знаешь что? Нам надо познакомиться с Вадимом. Установить контакт, если возможно. Не исключено, что мы выяснили нечто интересное. Как это сделать?

– Я не знаю… – задумалась Лина Георгиевна. – Попросить его что-нибудь починить? В конце концов, он – единственный молодой мужчина в нашем кругу.

– А он умеет чинить? – усомнилась Милица Андреевна. – Ты же знаешь нынешних молодых мужчин. Тем более, что он – пианист. Наверняка бережет руки от любой домашней работы.

– Да, ты права. Тогда… тогда… – лихорадочно соображала Лина Георгиевна, – тогда мы пригласим его к моим соседям! У них есть пианино, сто лет стоит, они собираются продавать, но боятся продешевить. Мы попросим Вадима зайти и оценить, в каком оно состоянии.