Полное собрание сочинений. Том 3. Басни, стихотворения, письма - Иван Крылов

Мышь и крыса

«Соседка, слышала ль ты добрую молву?»Вбежавши, Крысе Мышь сказала —«Ведь кошка, говорят, попалась в когти льву?Вот отдохнуть и нам пора настала!» —«Не радуйся, мой свет»,Ей Крыса говорит в ответ:«И не надейся попустому!Коль до когтей у них дойдет,То, верно, льву не быть живому:Сильнее кошки зверя нет!»

Я сколько раз видал, приметьте это сами:Когда боится трус кого,То думает, что на тогоВесь свет глядит его глазами.

Чиж и голубь

Чижа захлопнула злодейка-западня:Бедняжка в ней и рвался, и метался,А Голубь молодой над ним же издевался.«Не стыдно ль», говорит: «средь бела дняПопался!Не провели бы так меня:За это я ручаюсь смело».Ан смотришь, тут же сам запутался в силок.И дело!

Вперед чужой беде не смейся, Голубок.

Водолазы

Какой-то древний царь впал в страшное сомненье:Не более ль вреда, чем пользы, от наук?Не расслабляет ли сердец и рукУченье?И не разумнее ль поступит он,Когда ученых всех из царства вышлет вон?Но так как этот царь, свой украшая трон,Душою всей радел своих народов счастьюИ для тогоНе делал ничегоПо прихоти, иль по пристрастью,—То приказал собрать совет,В котором всякий бы, хоть слогом не кудрявым,Но с толком лишь согласно здравымСвое представил: да, иль нет;То есть, ученым вон из царства убираться,Или попрежнему в том царстве оставаться?Однако ж как совет ни толковал:Кто сам свой голос подавал,Кто голос подавал работы секретарской,Всяк только дело затемнялИ в нерешимости запутывал ум царской.Кто говорил, что неученье тьма;Что не дал бы нам бог ума,Ни дара постигать вещей небесных,Когда бы он хотел.Чтоб человек не боле разумелЖивотных бессловесных,И что, согласно с целью сей,Ученье к счастию ведет людей.Другие утверждали,Что люди от наук лишь только хуже стали:Что всё ученье бред,Что от него лишь нравам вред,И что, за просвещеньем вслед,Сильнейшие на свете царства пали.Короче: с обеи́х сторон,И дело выводя и вздоры,Бумаги исписали горы,А о науках спор остался не решен;Царь сделал более. Созвав отвсюду онРазумников, из них установил собраньеИ о науках спор им предложил на суд.Но способ был и этот худ,Затем, что царь им дал большое содержанье:Так в голосах между собой разладДля них был настоящий клад;И если бы им волю дали,Они б доныне толковалиДа жалованье брали.Но так как царь казною не шутил,То он, приметя то, их скоро распустил.Меж тем час-от-часу впадал в сомненье боле.Вот как-то вышел он, сей мыслью занят, в поле,И видит пред собойПустынника, с седою бородойИ с книгою в руках большой.Пустынник важный взор имел, но не угрюмый;Приветливость и добротаУлыбкою его украсили уста,А на челе следы глубокой видны думы.Монарх с пустынником вступает в разговорИ, видя в нем познания несчетны,Он просит мудреца решить тот важный спор:Науки более ль полезны или вредны?«Царь!» старец отвечал: «позволь, чтоб пред тобойОткрыл я притчею простой,Что́ размышленья мне внушили многолетны».И, с мыслями собравшись, начал так:«На берегу, близ моря,Жил в Индии рыбак;Проведши долгий век и бедности, и горя,Он умер и троих оставил сыновей.Но дети, видя,Что с нуждою они кормились от сетейИ ремесло отцовско ненавидя,Брать дань богатее задумали с морей,Не рыбой, – жемчугами;И, зная плавать и нырять,Ту подать доправлятьПустились сами.Однако ж был успех различен всех троих:Один, ленивее других,Всегда по берегу скитался;Он даже не хотел ни ног мочить своихИ жемчугу того лишь дожидался,Что выбросит к нему волной:А с леностью такойЕдва-едва питался.Другой,Трудов нимало не жалея,И выбирать умеяСебе по силе глубину,Богатых жемчугов нырял искать по дну:И жил, всечасно богатея.Но третий, алчностью к сокровищам томим,Так рассуждал с собой самим:«Хоть жемчуг находить близ берега и можно,Но, кажется, каких сокровищ ждать не должно,Когда бы удалося мнеДостать морское дно на самой глубине?Там горы, может быть, богатств несчетных:Кораллов, жемчугу и камней самоцветных,Которы стоит лишь достатьИ взять».Сей мыслию пленясь, безумец вскореВ открытое пустился море,И, выбрав, где была чернее глубина,В пучину кинулся; но, поглощенный ею,За дерзость, не доставши дна,Он жизнью заплатил своею.«О, царь!» примолвил тут мудрец:«Хотя в ученьи зрим мы многих благ причину,Но дерзкий ум находит в нем пучинуИ свой погибельный конец,Лишь с разницею тоюЧто часто в гибель он других влечет с собою».

Госпожа и две служанки

У Барыни, старушки кропотливой,Неугомонной и брюзгливой,Две были девушки, Служанки, коих частьБыла с утра и до глубокой ночи,Рук не покладывая, прясть.Не стало бедным девкам мочи:Им будни, праздник – всё равно;Нет угомона на старуху:Днем перевесть она не даст за пряжей духу;Зарей, где спят еще, а уж у них давноПошло плясать веретено.Быть может, иногда б старуха опоздала:Да в доме том проклятый был петух:Лишь он вспоет – старуха встала,Накинет на себя шубейку и треух,У печки огонек вздувает,Бредет, ворча, к прядильщицам в покой,Расталкивает их костлявою рукой,А заупрямятся, – клюкой,И сладкий на заре их сон перерывает.Что будешь делать с ней?Бедняжки морщатся, зевают, жмутсяИ с теплою постелею своей,Хотя не хочется, а расстаются;На-завтрее опять, лишь прокричит петух,У девушек с хозяйкой сказка та же:Их будят и морят на пряже.«Добро же ты, нечистый дух!»Сквозь зубы пряхи те на петуха ворчали:«Без песен бы твоих мы, верно, боле спали;Уж над тобою быть греху!»И, выбравши случа́й, без сожаленья,Свернули девушки головку петуху.Но что ж? Они себе тем ждали облегченья;Ан в деле вышел оборотСовсем не тот:То правда, что петух уж боле не поет —Злодея их не стало:Да Барыня, боясь, чтоб время не пропало,Чуть лягут, не дает почти свести им глазИ рано так будить их стала всякий раз,Как рано петухи и сроду не певали.Тут поздно девушки узнали,Что из огня они, да в полымя попали.

Так выбраться желая из хлопот,Нередко человек имеет участь ту же:Одни лишь только с рук сживёт,Глядишь – другие нажил хуже!

Камень и червяк

«Как расшумелся здесь! Какой невежа!»Про дождик говорит на ниве Камень, лежа:«А рады все ему, пожалуй – посмотри!И ждали так, как гостя дорогого,А что́ же сделал он такого?Всего-то шел часа два-три.Пускай же обо мне расспросят! Так я уж веки здесь: тих, скромен завсегда.Лежу смирнёхонько, куда меня ни бросят:А не слыхал себе спасибо никогда.Не даром, право, свет поносят:В нем справедливости не вижу я никак».—«Молчи!» сказал ему Червяк:«Сей дождик, как его ни кратко было время,Лишенную засухой силОбильно ниву напоил,И земледельца он надежду оживил;А ты на ниве сей пустое только бремя».

Так хвалится иной, что служит сорок лет:А проку в нем, как в этом Камне нет.

Медведь у пчел

Когда-то, о весне, зверямиВ надсмотрщики Медведь был выбран над ульями,Хоть можно б выбрать тут другого повернейЗатем, что к меду Мишка падок,Так не было б оглядок;Да, спрашивай ты толку у зверей!Кто к ульям ни просился,С отказом отпустили всех,И, как на-смех,Тут Мишка очутился.Ан вышел грех:Мой Мишка потаскал весь мед в свою берлогу.Узнали, подняли тревогу,По форме нарядили суд,Отставку Мишке далиИ приказали,Чтоб зиму пролежал в берлоге старый плут.Решили, справили, скрепили;Но меду всё не воротили.А Мишенька и ухом не ведет:

Со светом Мишка распрощался,В берлогу теплую забралсяИ лапу с медом там сосет,Да у моря погоды ждет.

Зеркало и обезьяна

Мартышка, в Зеркале увидя образ свой.Тихохонько Медведя толк ногой:«Смотри-ка», говорит: «кум милый мой!Что́ это там за рожа?Какие у нее ужимки и прыжки!Я удавилась бы с тоски,Когда бы на нее хоть чуть была похожа.А, ведь, признайся, естьИз кумушек моих таких кривляк пять-шесть:Я даже их могу по пальцам перечесть».—«Чем кумушек считать трудиться,Не лучше ль на себя, кума, оборотиться?»Ей Мишка отвечал.Но Мишенькин совет лишь попусту пропал.

Таких примеров много в мире:Не любит узнавать ни кто себя в сатире.Я даже видел то вчера:Что Климыч на-руку нечист, все это знают;Про взятки Климычу читают.А он украдкою кивает на Петра.

Комар и пастух