История балов императорской России. Увлекательное путешествие - Оксана Захарова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Система ценностей определяет правила поведения человека, который, руководствуясь ими, способен изменить мир к лучшему.
В то же время наследники «екатерининских любимцев» стремились не отставать от своих отцов по части устройства великолепных празднеств. В 1913 году в Петербурге состоялась выставка, посвященная придворной жизни с 1613 по 1913 год. В каталоге выставки мы находим описание праздника, устроенного А. Л. Нарышкиным 8 февраля 1808 года.
«Хозяева, ожидая высоких к себе посетителей, употребили всевозможные украшения для дома, где, между прочим, комната, приготовленная для принятия во время ужина Высочайшей Фамилии, отделана была первым декоратором Г. Гонагою, совершенно в новом вкусе, соединяющем в себе великолепие с простотой, богатство с приятностью. Так же отделаны им были две комнаты, сопредельные оной; в прочих отделка была лучших в городе мастеров; одним словом, хозяева ничего не щадили, чтобы можно было угостить наилучшим и приятным образом.
В саду, простирающемся от самых окошек дома и оканчивающемся на другой противолежащей улице, устроены были ледяные горы, украшенные архитектурой и освещенные разноцветными огнями.
В восемь часов вечера начался съезд. В девять часов присутствовал уже тут Его Императорское Высочество Государь Цесаревич и Великий Князь Константин Павлович. В половину десятого прибыть соизволил Государь Император с Императрицами и со всею Высочайшею Фамилией; и когда их Императорские Величества выходили из карет, в то время у крыльца загремела музыка, а хозяева имели счастье тут встретить и препроводить их в среднюю залу, где находилось уже более семи сот приглашенных особ, и где вдруг, к общему всех удивлению, стена, в конце зала сего находящаяся, исчезла, представя декорацию в действующими в полной красоте (произведения живописца г. Корсини), она изображала гроту, которой глубина теряясь из виду, представляла ниспадающие с вершин утесов два источника, в стремлении своем составляющие в разных местах каскады и ручейки, где нимфы резвились, наяды плавали, тритоны катались на дельфинах, а посреди оных на камне, исходящем из воды, сидел амур. При подошве гроты окруженной приятными видами рощи и пригорков, произведены были танцы, составленные г. Дидло из воспитывающихся в Императорской театральной школе. Балет сей как замысловатым своим расположением, так и разнообразием приятнейших видов групп во время танцев, привел всех в восхищение, особливо танец госпожи Икониной был пленителен.
По окончании оного начался бал и катанье с гор; а через несколько минут в том месте, где пред сим была сцена, поднят был занавес и открылось новое отделение комнат, ведущих к тому месту, где были учреждены были ужинные столы для Высочайших Фамилий и для всех прочих посетителей. В час пополуночи бал прерван был возвещением об ужине изобилием и роскошью приуготовленным.
После ужина высочайшие посетители, возвратясь в большую залу, возобновили бал, и в то же время зажжен был в саду перед домом большой фейерверк, где между многими огненными явлениями зрелись четыре пальмы необычайной величины, составленные из зеленного огня. Бал продолжался в присутствии Его Императорского Величества и их Императорских Величеств Государынь Императриц и всей Высочайшей Фамилии до пятого часа утра.
Сколько праздник сей не заключал в себе великолепия и пышности, но не могло ничто равняться с усердием и приветливостью хозяев, желавших доставить удовольствие посетившим их».
На Петергофской дороге у Красной мызы располагался великолепный сад А. Л. Нарышкина, при входе в который была выставлена доска с надписью: «Приглашаем всех городских жителей воспользоваться свежим воздухом и прогулкою в саду, для рассыпания мыслей и соблюдения здоровья».
На Шлиссельбургском тракте также находились великолепные парки, доступные для публики: князя Вяземского, Зиновьева, Апраксина, Шереметева и многих других.
В 1808 году Россия воевала со Швецией на территории Финляндии. Командуя 21-й пехотной дивизией, князь П. И. Багратион нанес шведским войскам несколько поражений, в марте 1809 года принял участие в походе по льду Ботнического залива. Через трое суток колонна Багратиона заняла Аландские острова, а авангард достиг шведского берега.
Суворовский любимец, чье имя было окружено ярким ореолом воинской славы, был с триумфом встречен в Петербурге. В его честь писались стихи и кантаты, давались балы и обеды. Портреты героя расходились во множестве. Петр Иванович обладал удивительно располагающей внешностью. «Среднего роста, сухощавый, с типичным восточным лицом, он держал себя крайне скромно, но с большим достоинством».
Среди восторженных почитателей Багратиона была великая княгиня Екатерина Павловна.
Царская семья всполошилась. Девушку выдали замуж за принца Ольденбургского, а Багратион получил назначение главнокомандующим Дунайской армией.
В приказах П. И. Багратиона мы читаем: «Солдата нужно учить и готовить быть победителем, а не изнурять…»; «Всякий начальник должен стремиться приобрести любовь и доверие своих подчиненных и никогда не должен пренебрегать ими как единственными своими сотрудниками, с коими разделит славу…»
В дни решающих сражений большинство генералов появлялось перед войсками в общегенеральском мундире с золотым шитьем в виде дубовых листьев на воротнике, введенный в 1808 году. Накануне битвы «люди переодевались в чистое белье, тщательно брились, надевали парадные мундиры, ордена, белые перчатки, султаны на киверах и т. д.».
Именно таким изображен на портрете, находящемся в Военной галерее Зимнего дворца, князь Петр Иванович Багратион. Именно таким полки последний раз увидели его на Бородинском поле…
1812 год – год духовного и нравственного испытания России. В марте Александр Павлович прибывает в Вильно. Русский император поражает съехавшихся в город прекрасных дам своей утонченной любезностью, которая, по отзывам современников, превосходила изысканную галантность Людовика XIV.
Восстановить события тех дней нам помогут записки графини Шуазель-Гуффье, фрейлины при высочайшем дворе.
«В то время в Вильно занимались подготовлениями к празднеству в императорском доме, в Закрете. Над нашими головами готова была разразиться гроза; между тем все беспечно думали лишь об удовольствиях о том, какое счастье иметь Александра в Вильно. Мы не только не предвидели его отъезда и приближения к Неману наполеоновских войск, но мы не знали даже, что французы уже прошли через Германию. В Литву не пропускали никаких вестей; никогда еще политика не было окутана столь непроницаемой завесой».
Но при этом вряд ли кто из находившихся в городе предполагал, что готовящийся бал мог стать последним для императора и его окружения, среди которого было немало известных военачальников, в результате французы едва не выиграли компанию, не обнажив своих шпаг.
В саду Закрета строили для танцевального зала открытую галерею, окруженную колоннами, в центре ее предполагалось устроить обширный луг с цветами. Эта работа была поручена архитектору, профессору Шульцу. Во время работ ему сделали замечание, что глубина фундамента не соответствует высоте галереи и толщине колонн. Шульц принял сказанное к сведению и пообещал исправить этот недостаток. Но на следующий день, во время обеденного часа для рабочих, галерея обрушилась, раздавив одного из строителей. Опасаясь подозрений в тайных отношениях с французами, Шульц бежал, погоня, снаряженная вслед за ним, обнаружила лишь шляпу архитектора на берегу реки.
Несмотря на столь печальные события, бал состоялся и, по словам современников, превзошел по великолепию другие подобные празднества.
Чудесный весенний вечер. В восемь часов гости собрались в парке, со всех сторон доносятся звуки духовой музыки в исполнении музыкантов императорской гвардии. Дамы в покрытых цветами, элегантных туалетах рассаживаются по кругу на паркетной площадке, на месте предполагаемой галереи.
«Блестящее собрание разряженных женщин, военных в богатых мундирах и орденах с алмазами, рассыпавшаяся на зеленой лужайке огромная толпа, пестревшая разнообразными блестящими цветами своих одежд, старые деревья, образовавшие обширные пространства зелени; река Вилия, отражавшая в своем извилистом течении и лазурное небо, и розоватые оттенки солнечного заката; лесистые вершины гор, исчезавшие в туманном горизонте, – все представляло чудную картину. Но вот появился государь, и все взоры сосредоточились на нем одном».
Император был в этот вечер в форме Семеновского полка, причем присутствующие дамы отметили, как удивительно шли Александру Павловичу небесно-голубые отвороты мундира. Он обошел круг дам, не позволив ни одной из них встать даже во время обращения к ним, затем очаровательным гостьям было предложено освежиться прохладительными напитками, после чего император открыл бал. Александр Павлович пригласил на полонез госпожу Бенигсен, исполнявшую роль хозяйки бала, затем госпожу Барклай-де-Толли. После этого в паре с госпожой Шуазель-Гуффье государь под звуки музыки поднялся в главный танцевальный зал, где бал продолжался.
