Ядерная осень - Вячеслав Хватов

Глава 2

Октябрь

3.10.2026 г. Москва. Станция метро «Авиамоторная»

– Ну, как там она? – Сашка Епифанов уже минут двадцать околачивался возле медсанчасти.

– Да нормально все с твоей, расслабься. Ее сейчас как раз Зеленовский осматривает, а он в «Бурденко» зав. кафедрой был. Это тебе, Епифаныч, не хухры-мухры. – Дежурный врач, перестав что-то писать в своем гроссбухе, прикрутил ободок химфонаря, превратив и без того загадочную полутьму «приемной» подземного филиала «Бурденко» в окончательный римейк любимой детской забавы – сидение с фонариком под одеялом.

– Нормально, – проворчал Сашка.

Знал он этих медиков. Все у них нормально. Не схватила Ленка тогда в здании администрации дозу, и нормально. А то, что она уже три недели в лихорадке лежала, то приходя в сознание, то отключаясь, то, что температура прыгала под сорок, – это нормально? Хотя последние два дня ей было действительно лучше: температура спала, появился аппетит.

– Ну, я, наверное, не дождусь. Нам выходить через полчаса, – Епифанов повесил автомат на плечо. – Ты, Димыч, знаешь, че? Передай моей вот это, – он протянул дежурному врачу сверток с шоколадкой, выменянной у «таганских» поисковиков на две «сигналки» (СМ – небоевая сигнальная мина. – Авт.), – а я побежал. – Сашка, пряча карандаш, добавил к свертку записку и выскользнул из приемной.

– Беги, беги, Ромео. Доставим твою любовную почту. – Дима, хохотнув, убрал сверток в ящик стола и, подвинувшись поближе к химфонарю, пристроенному на стене, раскрыл какой-то толстый медицинский талмуд.

Еще когда они поднимались по эскалатору, Сашка Епифанов отметил у себя какой-то нехороший мандраж – типа дрожи в коленках. Из-за чего это? Может, это из-за подсознательного желания сберечь себя для нее? Ведь он чувствовал теперь ответственность, как бы это ни громко было сказано, за любимого (он только сейчас это понял) человека. Или из-за предчувствия чего-то нехорошего?

Им предстояло идти «собирать урожай». Так теперь называли сбор оружия в городе рядом с многочисленными мертвяками, которое те растащили в первые дни из оружеек брошенных отделений милиции, казарм и складов в/ч. Трупов вокруг было порядочно. Одна часть выжившего народа, отсидевшись в подвалах, рванула доживать свой короткий век прочь из Москвы, другая часть громила легкодоступные магазины с «грязными» продуктами и шмотками. Этакий пир во время чумы. Один раз Сашка Епифанов своими глазами видел шикарно накрытую поляну в находящемся неподалеку казино с десятком «двухсотых», лежащих вокруг столов с деликатесами, между карточных столиков, возле рулетки, среди кучи пачек с рублями и долларами. Один даже сидел на табурете возле стойки бара, уронив голову в поваленные бутылки «Джонни Уокер».

Когда мародерский угар прошел и мало кому стало мало чего есть, началась война всех против всех, с формированием стай, банд, племен и чего-то вроде того. Хотя были и исключения. Некоторые крупные группировки, образовавшиеся скорее всего на основе «трудовых коллективов» и сохранившие свой состав в первые три дня, обитали в каких-нибудь заводских бункерах, в которых наверняка и пережили ЭТО. Такие компании для них были особенно опасны. Здоровье членов этих банд, конечно, было подорвано. Ведь на несколько десятков человек имелось, как правило, семь-восемь стареньких противогазов (может быть, был и нетадон), но держались они довольно долго и основным их занятием, помимо добычи пропитания, была охота на поисковиков. Нет, нападало на них, конечно, все, что двигалось, но отряды «заводских упырей» устраивали им засады, ставили растяжки у выходов на поверхность и даже пытались проникнуть вниз. Пока, правда, безуспешно.

Кстати о нетадоне. Колоть его можно только раз в два месяца. И Епифанов видел тех, кто делал это гораздо чаще, чуть ли не каждый день. Димыч описал ему признаки передоза. И вот эти «нетадонщики» с синюшными лицами и вывалившимися языками встречались поисковикам с ног до головы обвешанными трофеями там, где их застигало внезапное удушье. На одного из них, «свежего», они наткнулись уже на Красноказарменном. Бедняга тащил откуда-то куда-то аж три «АК-74», два цинка к ним, пять «РГД-8», коробку того самого нетадона и еще всякую мелочь. Из еды с ним было, слава богу, «чистые» шесть пачек чая, десять пачек крекеров, шоколад и раздувшиеся банки с томатной пастой.

И ведь был горе-мародер в противогазе, который, содранный во время конвульсий, валялся рядом.

Щеглова и Самохина с добром сразу отправили обратно. Ходка начиналась удачно. Вчетвером они двинулись дальше по Красноказарменному и свернули во дворы. Обследуя подвальчик за подвальчиком, заходили и в квартиры, в основном на трех-четырех нижних этажах. Выше идти не было смысла – стекла, как правило, там повышибало полностью, и ни жильцов, склеивших ласты, ни «чистых» трофеев там не было. Иногда попадались либо натурально «проспавшие» ЭТО, либо фаталисты-пофигисты, никуда не захотевшие бежать (царствие им небесное).

Промотавшись больше двух часов, поисковики не нашли ничего ценного. Только в одной квартире наткнулись на отца семейства, видимо, обнаружившего по возвращении своих домашних мертвыми. С дыркой во лбу он сидел в кресле. «Remington 870MCS» с двумя обоймами и коробкой патронов валялся рядом на полу. Епифанов повесил ружье на плечо, и, не глядя друг другу в глаза, они вышли на лестничную клетку.

Группа Сергеева дошла до перекрестка с улицей Лефортовский Вал. В двух угловых домах по восточной стороне стекла сохранились по седьмой этаж. На каждый шаг улица отзывалась звонким эхом, отражавшимся многократно от мертвых домов, ставших братскими могилами еще недавно терзавших «Макдоналдсы» и «Ростиксы», вскрывающих никому, в общем-то, не нужные банковские сейфы, обладателей многочисленных безжизненных смартфонов, ноутбуков, навороченных дорогих мобильников и ничего так и не заснявших видеокамер.

Тут и там время от времени в молчаливом вальсе кружилась разноцветная листва, угодившая в воздушные воронки. Внезапно подхваченная порывом ветра, покатилась газета от ТОГО САМОГО числа.

В тот момент, когда Сашка присев, разглядел «…орт-экспре…» «…Результаты турнира дублеров. Ростов – Зенит – 1:2…», по асфальту брошенными на полированный стол игральными костяшками застучали пули.

Упали. Крутя башкой на все триста шестьдесят градусов, он заметил возле дома № 11, на пустом уже месте, облачко порохового дыма. Снова взметнулись фонтанчики асфальтовой крошки. Пули легли уже ближе.

– С глушаками и позиции меняют, – сквозь зубы процедил Сергеев.

– Похоже, это не наши друзья из общества «Трудовые резервы», – Сашка перекатился за столб, – что-то посерьезнее.

И точно! Сергеев в монокуляр успел разглядеть на одной из метнувшихся к подъезду фигур новенький армейский противогаз последней модификации.

– Андрюха, отходим обратно по Красноказарменной. Там один с «СВД»[19] к подъезду ломанулся, щас он нас быстро определит. – Сергеев бросил наискосок через улицу дымовуху.

Группа, укрывшись за наползающим дымовым занавесом, поспешила покинуть место намечающейся уличной театральной постановки под рабочим названием «Избиение младенцев». Но не тут-то было. Позади, через забитый раздолбанными машинами участок улицы, между домами № 15 и № 14, отрезая им пути к отступлению, одновременно на Энергетический и Красноказарменный проезд, перебежками двигалась еще одна группа «камуфляжных», вооруженных серьезными аргументами в виде «Роя»[20] и «РПГ-36». Нырнув в единственно свободный проем возле дома № 12, они угодили в ловко организованную ловушку. Вокруг громоздились какие-то нежилого вида строения, примыкающие вплотную друг к другу или соединенные трехметровым забором-стеной. Первым сориентировался Сергеев, махнув рукой в сторону заброшенной церкви. И правда, это было наилучшим вариантом. Проемы сводчатых окон первого этажа заложены армированной кладкой, а окна второго убраны мелкой решеткой – гранату хрен закинешь. И со входом им повезло. Чугунные двустворчатые ворота закрывались на засов.

Отдышались.

– Эй, «морлоки» недоделанные, вылазь, а то щас рванем стену и поджарим всех вас тут, как цыплят табака, – за стеной захихикали.

– Надо было б, давно так и сделали, да и стену в два-три кирпича – это ж чем рвать-то надо? – Сергеев потер переносицу указательным пальцем.

– Слышь, мужики, не ссы, – прошептал он. – Они или под «дурачка», на пятнадцать «семер» нас разменять надеются, или живыми хотят взять. Сидим дальше, не рыпаемся. Продаваться – так задорого.

На улице затихли. Совещаются?

– Епифанов, дуй на второй, послушай, что там. И осторожно там, не высовывайся, из «Роя» или «РПГ» садануть могут.