Вычеркнутая из жизни - Альбина Нурисламова

Время до праздников пролетело незаметно. После похорон Кира с головой ушла в работу: это помогало отвлечься, не думать каждую минуту о нелепой Ленькиной смерти и о своих собственных… сложностях. Как назвать то, что с ней творилось, Кира не знала. Проблемы? Да вроде нет никаких проблем ни на работе, ни дома. Трудности? Тоже нет. Происходил какой-то абсурд. Но Кира верила, что скоро все вернется на привычные рельсы. Именно такое желание она собиралась загадать под бой курантов: пусть вот это вот останется в уходящем году.

Работы было полно, и, занимаясь делами, Кира почти стала прежней. Просто за заботами некогда бояться, следить за каждым словом – и вроде бы не происходило ничего особенного.

На девятый день собрались все вместе у Елены Тимофеевны. И Элка пришла, и Дэн. Только Миля так и не объявилась, и телефон ее упорно молчал.

– Наверное, номер сменила. И новый никому не оставила, растяпа! – выразил Денис общее мнение.

На том и успокоились. Вспомнит – объявится. Расстроится, конечно, что так поздно обо всем узнала. Но тут уж ничего не поделаешь. Всякое бывает.

Денис выглядел хорошо: никаких следов возлияний, новая прическа, дорогой одеколон, уверенные манеры. Видимо, решил свои проблемы, о которых упоминал в прошлый раз, бросил пить и помирился с женой. И любовницу еще вдобавок завел, с него станется.

Элкин вид по-прежнему огорчал. Одета с иголочки, дорого и модно, но вот в остальном… Худющая, волосы тусклые, глаза запали, кожа посерела. Денис и Кира исподтишка переглянулись, поняв друг друга без слов.

– Как твои дела? – осторожно спросила Кира.

– Нормально, – равнодушно бросила Элка, – а что, непохоже?

– Знаешь, не очень, – решительно вклинился Дэн, – ты ж у нас юла, красотка, хохотушка, а…

– А превратилась в уродину? Это хотел сказать? – усмехнулась она.

– Ты прекрасно понимаешь, что я хотел сказать, – не дрогнул Денис. – Выглядишь нездоровой, молчишь все время. Что-то случилось? Мы можем помочь?

– Ладно вам! – Элка махнула рукой и на минуту стала прежней. – Ничего у меня не болит. И все хорошо. Просто накатило что-то.

Больше ничего вытянуть из нее не удалось. Надо же, впервые в жизни Элка что-то о себе скрывала. Но Кира, как ей показалось, догадалась, что происходит…

Гости – или как правильно назвать тех, кто пришел на поминки? – собрались уже расходиться, как вдруг у Раи, соседки Елены Тимофеевны, запел мобильник. Учительница внука-первоклассника принялась строго отчитывать нерадивую бабку: почему не пришла за мальчиком к двенадцати тридцати?! Сегодня продленки нет, она вчера русским языком всех предупредила. Ей надо срочно уходить, а ребенка до сих пор не забрали! Бабушка принялась виниться, оправдываться: ничего ведь не сказал! Забыл, наверное, оголец! Она сию минуту прибежит. Пусть уж пока Ринатик в вестибюле посидит…

Все поневоле слушали бабкины причитания. А Елена Тимофеевна, стойко державшаяся до этого момента, сжалась, сникла и заплакала.

– Счастливая ты, Рая! Хоть сама-то понимаешь, какая счастливая? Мне бы внука! Всегда хотела, так хотела… – говорила она, давясь слезами, – и пусть бы учительница звонила, пусть ругалась. Пусть двоечник, какой угодно, лишь бы был! А теперь – все. Ленечка мой…

Все стояли, неловко переминаясь с ноги на ногу, поглядывая друг на друга. Не знали, что сказать, как утешить. Только Рая пятилась к двери: маленький Ринатик ждал в большом вестибюле, один-одинешенек. Бабкино сердце ныло и стремилось к внуку.

Первой среагировала Эля. Быстро подошла к Елене Тимофеевне, усадила на диван, принялась что-то негромко приговаривать, одновременно поглаживая женщину по плечу. Народ быстро рассосался, дежурно прощаясь: «Лен, мы пойдем!» Елена Тимофеевна кивала, как заводная кукла, и доверчиво прижималась к Элке. Наконец в квартире остались только они вчетвером.

– Извините меня, – тускло прошелестела Елена Тимофеевна. Она немного успокоилась, сумела взять себя в руки.

– Что вы, не извиняйтесь! – в один голос воскликнули Кира и Денис.

– Элечка, спасибо тебе, дорогая моя девочка, – женщина смотрела на Эльвиру с такой нежностью и благодарностью, что у Киры заныло сердце.

Елена Тимофеевна сказала, обращаясь теперь уже к Кире и Денису:

– Она часто ко мне приходит. Разговариваем, фотографии смотрим. Гуляем в парке. Элечка и готовит, и по дому помогает.

Потом, когда они ушли из Ленькиного дома и сидели втроем в машине, Кира принялась говорить, какая Элка молодец, что не оставляет Елену Тимофеевну. А Элка только отмахнулась от ее слов:

– Меня к ней тянет, никакой это не подвиг. Она одна, я тоже. Только ей и нужна на всем белом свете.

– Что ты выдумываешь? Никому не нужна?! А родители? Брат? И все твои поклонники? – Денис старался встряхнуть подругу. Кира молчала.

Кажется, она поняла, что случилось с Элкой за то время, что они не виделись. Или с родителями опять конфликтует (как уже не раз бывало), или с братом поссорилась. И с очередным кавалером нехорошо рассталась. Вот и давит на Элку одиночество. А еще и возраст! В восемнадцать лет легко посылать всех к черту: жизнь впереди, успеешь помириться. Однако ближе к тридцати отношение меняется.

– Не переживай, Эль, все наладится. – Она погладила подругу по руке. – И не говори чепухи, ты не одна. Мы с тобой. На расстоянии телефонного звонка. Не пропадай, ладно?

Элка улыбнулась – чуть ли не впервые за все время.

– Договорились.

Денис высадил Киру раньше всех: офис «Косметик-Сити» был первой остановкой на их пути. Самому Грачеву сегодня на работу идти не собирался: устроил себе выходной, решил поехать в боулинг, снять напряжение. Элка попросила подбросить ее до ближайшей станции метро.

Глядя на удаляющийся, плывущий в транспортном потоке джип, Кира с грустью думала, что друзья ее юности взрослеют, набивают шишки, переживают разочарования, стареют и умирают. Время летит так, что дух захватывает, все быстрее с каждым прожитым годом. А ты смотришь на себя в зеркало день за днем и вроде бы не видишь никаких изменений. Ну, поменяла цвет волос, макияж или прическу, поправилась, похудела… Все равно ты прежняя! Только это ласковый самообман. То, что годы не проходят бесследно, заметнее всего по твоим друзьям. Они становятся другими, меняются. И это означает, что ты меняешься вместе с ними. Смотришь на них – и ясно это сознаешь.

Кира вздохнула и пошла на работу.

Незаметно подкрался конец декабря. Предновогодняя лихорадка достигла апогея. Кира и Саша нарядили свою почти двухметровую белую елку: Кира купила ее два года назад, и поначалу Саша никак не мог привыкнуть к необычному цвету дерева. «Она заснеженная, ничего ты не понимаешь!» – смеялась Кира. Сашка неодобрительно косился на экстравагантную новогоднюю красавицу, но потом привык. Тем более что яркие игрушки и гирлянды на ней смотрелись обалденно.

Двадцать восьмого декабря компания «Косметик-Сити» устраивала корпоративный вечер. В этом году гуляли в новом модном ресторане «Золотая Орда». Так хорошо и легко Кире не было уже давно. Рабочие дела закончены, остались лишь мелочи. Кира от души веселилась, участвовала во всех конкурсах, смеялась, шутила и пила шампанское. К тому же в своей праздничной речи Генерал особо отметил успехи их отдела и пообещал всем такую премию, что ребята чуть со стульев не попадали.

– Ради этого стоило вкалывать! – заявил Альберт, и все потянулись к нему с бокалами: чем не тост?!

В половине одиннадцатого Саша заехал за Кирой, но домой они попали только ближе к полуночи: сначала развезли по домам Марика, Альберта и Олю. Удалые «пиарщики» умудрились выпить в машине еще одну бутылку шампанского, но Саша не сердился и не одергивал жену. Радовался, что она опять такая, как и раньше: оживленная, раскованная, заводная.

Засыпая в ту ночь, Кира почему-то подумала: а если это мой последний хороший день? Так часто пишут в романах: героиня радовалась, еще не зная, что на этом ее счастливая жизнь закончилась.

Новогодняя ночь действительно вышла совсем не такой как она ожидала. Ни радости, ни веселья, ни просто спокойствия. Началось все в супермаркете, где они докупали продукты по составленному накануне списку. В магазине было не протолкнуться. Зачем люди оставляют покупки на последний день, удивлялась Кира, стоя возле прилавка с фруктами. Разгоряченные граждане сметали с полок и швыряли в доверху набитые тележки все подряд, от красной икры и шампанского до майонеза и мясной вырезки. Им с Сашей нужно было не так уж много: виноград, хлеб, торт и сметана. Все остальное куплено заранее, а эти продукты хотелось получить к столу свеженькими.

Саша, который ушел чуть дальше вперед, обернулся и позвал жену:

– Кирюха, ты чего там застряла? Идем скорее!

– А виноград? Давай с него начнем. Потом опять сюда возвращаться, что ли?

– Погоди, а зачем нам виноград? – удивился Саша. – Ты собралась его покупать?