Темный контракт. Том 2 - Александр Андреевич Лобанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И я иду вперёд.
— Ты доволен? — едва различимый вкрадчивый шёпот едва-едва касается сознания. Из-за этого создаётся впечатление, что это я говорю сам с собой.
Порыв ветра сносит пелену дыма в сторону и я, благодаря этому, вижу зарево.
Горизонт чёрно-алый от дыма и пожара, что пожирают город. Если это ещё можно назвать городом, ибо всё разрушено. Дома лежат в руинах. Улицы завалены обломками и телами. Флаеры искорёженными кусками металла и пластика разбросаны повсюду. И люди…
Люди бредут в дыму и в огне. Большая часть сильно изранены. Они не понимают, что происходит. Они плачут… Они кричат… Они молят трупы на улицах подняться…
А я иду вперёд. Просто мимо.
— Ты доволен? — вновь вопрошает всё тот же шёпот. — Ты достиг чего хотел! Ты отомстил!
Посреди разрухи видны исполинские кратеры. В них куски металла и пластика… Словно кусками мусора, размером со здание, проводили орбитальную бомбардировку. И возможно, предположение недалеко от истины: в центре — самой разрушенной части города, лежит разорванный металлический круг…
Это обломки рухнувшей на землю орбитальной станции Кольца. Она не до конца разрушена, так что обрубок уходит в чёрный дым, а после обратно в небеса, откуда и пал на землю.
Я чеканю шаг по растрескавшейся от жара мостовой. Я иду вперёд.
— Ты доволен? — шёпот, будто не желая отстать от меня, не унимается. — Твоё предназначение выполнено. Твой род улыбается тебе из тьмы. Ты всё это сотворил.
Вокруг меня вьётся тень. Я не вижу черт лица. Я не узнаю голос. Я даже не чувствую тепла живого тела. Могу сказать лишь, что это женщина.
Та, кто помогала мне! Та, кто имеет право говорить со мной.
Я продолжаю идти вперёд.
— Ты заключил контракт с силами, выше твоего понимания. Ты открыл им дорогу, — шепчет она, прильнув к самой моей щеке и проведя рукой по другой. — Ты доволен?
Я останавливаюсь. Я поднимаю взгляд к небу. Я не хочу, чтобы мёртвый город видел мои слёзы. И я отвечаю:
— Нет!
* * *
Я открыл глаза. Сон… Это всего лишь сон! Кошмар, что неожиданно пробрал меня до холодного пота. До самых поджилок! Ибо было в нём… что-то невероятно похожее на правду. Будто это происходило на самом деле.
— Значит, пациент подыхать отказывается? — разорвал оцепенение голос сбоку. — Жаль… Придётся-таки лечить идиота. Какая незадача.
Я повернул голову направо, откуда доносился голос… В глазах помутилось от боли, а в шее что-то нехорошо хрустнуло. Боль, что помогла мне запустить ритуал на Арене, после завершения ритуала вернулась в полной мере.
Тем не менее я сумел различить фигуру в белом халате, что стояла в изголовье кровати. Врач неспешно копался в обширном чемоданчике, часть содержимого которого уже заняла ближайшие поверхности. Также краем глаза я приметил несколько медицинских приборов, тихо пищащих в своём собственном ритме и не обращающих внимания на людей.
И я бы не удивился, если бы дело происходило в больнице. Но нет. Обстановка моей личной комнаты в особняке угадывалась с первого взгляда. Даже обрезанные ветви яблони видны из окна.
— Артур Щербаков, отрадно видеть, что вы не бросили такого сложного пациента, — едва слышно произнёс я, хотя речь больше походила на стон.
Мало того, что челюсть болела, а несколько зубов шаталось, так и лицо после всех побоев заплыло — губы почти не шевелились. А ещё в горле всё пересохло, так, что каждое слово нещадно драло глотку. Это сразу же поняла Елена и стакан с чистой водой, а также трубочка, чтобы удобнее было пить, оказались у моих губ.
— Да вот, пришёл посмотреть на идиота, который полез в драку с противником более высокого ранга. Обычно такие не выживают… так что вы можете стать ценным экземпляром! Ну или всегда можно устроить вскрытие — меня оба варианта устроят.
— Доктор! — с лёгкой укоризной возмутилась Елена. — Ему же плохо!
— Он должен страдать! — веско заявил мужчина. — Этот обалдуй должен понимать, что у любой глупости есть последствия. Может, в будущем будет хоть немного умнее?
Противореча собственным словам, доктор что-то вколол в пакет на капельнице, и от руки, куда тянулась игла, по телу быстро прошла прохлада облегчения. Тело стало словно пуховым… вот только двигаться я всё равно не рисковал — вдруг улечу или развалюсь? Всё же ощущения от препаратов могут быть весьма обманчивыми.
— И да… Я не забываю своих долгов, — продолжал разглагольствовать мужчина. — Вы решили мою проблему. Должен признать, я с интересом наблюдал за новостями. Вы, Тёмный, справились малой кровью… — доктор с едва уловимой печалью вздохнул. — В идеале стоило решить всё вообще без смертей. Но я видел тело Трощена. В его смерти нет вашей вины. И теперь, как мы договаривались, я ваш семейный врач. Можете прыгать от радости! — язвительно произнёс он. — Не можете? Ну, как хотите!
— Так просто? — смерил я его внимательным взглядом.
— Я своё слово держу, даже если последствия этого мне не нравятся, — приподнял голову мужчина, будто оскорбился от одной возможности сомнения в этом.
— Рад слышать, — несмотря на своё состояние, я нашёл силы улыбнуться. — Тогда, может, расскажете, док, насколько всё плохо?
— Жить вы, что удивительно… будете. Таких идиотов, как вы, убить непросто, — ничуть не стесняясь, в своей грубой манере обнадёжил меня Щербаков. — Но избили вас знатно, этого не отнять. Переломов нет, но не меньше пяти трещин в костях. Про растяжения и синяки я вообще мочу — мелочи на общем фоне. Однако хуже всего два момента…
На этих словах, доктор приподнял одеяло с левой стороны кровати. Бинты… Много бинтов покрывало тело. Но даже это не скрывало черноты от синяков, практических скрывших собой рисунки татуировки. Вот только все они не шли ни в какое сравнение с левой рукой, что до локтя была замотана в несколько слоёв бинта. Но даже так, сквозь него просачивалось что-то буро-желтоватое.
— Левая рука до локтя — полный фарш! Такое чувство, словно вы её засунули сначала в мясорубку, а затем в кипящее масло. Живого места нет! Так что если пожелаете подать в суд на Безруковых, то у вас шикарные аргументы!
