Тяжелые тени - Владимир Заяц

- Вот тебе элементарный пример маскировки. Здесь используются два элемента: маскировка формой и цветом. Видишь, накидка балахончастая, вся в складках. Это скрадывает очертания человеческой фигуры. Зачем черный цвет, объяснять не надо? Очень хорошо! Есть и более совершенные средства маскировки. Самый сложный из них - психодинамический удар. Он вызывает ретроградную амнезию. Проще говоря, он память отшибает. Подвергнувшийся психодинамическому удару забывает все, что с ним было в момент воздействия и за полчаса до него. А теперь еще одна демонстрация. Еще раз прошу внимания!

Северин повесил балахон и лукаво подмигнул переводчику. Володя во все глаза наблюдал за товарищем. Теперь-то ему не удастся объегорить!

Северин, стоявший в пяти метрах от Владимира, плавно и очень медленно повел рукой и вдруг оказался рядом с переводчиком. Еще мгновение, и он был за его спиной.

- Это приемы ситтматеров с планеты Болл, - пояснил Северин, дыша чуть чаще обычного. - Отряды крестьян-ситтматеров применяли его против вооруженных до зубов феодалов. И небезуспешно. Прием передавался от поколения к поколению и был абсолютно засекречен. Тайну его не выдавали под жесточайшими пытками. Как ни странно, в техническом отношении он не очень сложен.

Владимир скептически улыбнулся.

- Я имею в виду, относительно не очень сложен, - поправился Северин. Им можно овладеть довольно быстро. Есть приемы, для овладения которыми нужны месяцы и даже годы. Владение приемом нужно доводить до полного автоматизма. В приеме ситтматеров есть одно обязательное условие - крепкая сердечно-сосудистая система.

Он с удовлетворением окинул взглядом Владимира.

- У тебя, я вижу, с этим все в порядке. Дело в том, что сверхбыстрое движение, которое лежит в основе приема, основано на анаэробной работе мышц. Возникает огромная кислородная задолженность. И тэ дэ и тэ пэ.

- Хватит теории. Если ты сейчас начнешь мне рассказывать о структуре мышечного актомиозина, я усну! - твердо пообещал Владимир.

- Хорошо. Еще несколько замечаний общего плана - в будем считать, что теоретическое вступление закончено. Что нам нужно для победы над противником? Быть точнее и быстрее, чем он. Это раз. Второе: у человека есть определенные точки, на которые надо воздействовать при проведении боевых приемов. Не надо морщиться! Если перефразировать поговорку, надо рвать там, где тонко. И делать это с максимальной быстротой. Противник нетерпелив и долго ждать окончания приема не хочет. Есть еще некоторые элементарные соображения: зная приемы, человека легко вывести из вертикального положения, ибо оно неустойчиво. Далее... Наблюдательные люди давно заметили, что у человека, как правило, две руки. Как бы ни был силен человек, но две руки противника сильнее его одной. Это старый военный принцип: сосредоточить в нужном месте войско, образовав ударный кулак. Далее... Оружием безоружного человека может служить кулак, локоть, плечо, ступня, колено, лоб. Надо научиться наносить удары из любого положения. Желательно, чтобы удары были не одиночными, а наносились сериями.

Северин громко вздохнул, тщательно вытер сухой лоб и заключил:

- На этом вступительная часть заканчивается. Ну-с, наденем наш бурнус.

И он указал на шкафчик, в котором висели спортивные костюмы.

9

Кабинет Первого Доверенного Лица был огромен. В нем можно было бы устроить кинотеатр средней вместимости. Возле стены стоял монументальных размеров стол - произведение скорее архитектора, чем плотника. Обнаженные кариатиды с накарминенными губами и позолоченными сосками преданно смотрели вниз на хозяина кабинета.

Самое владелец кабинета восседал за столом и с хмурым видом чертил пальцем по его полированной поверхности. Что-то решив, он негромко сказал в микрофон:

- Секретарь! Сюда!

Массивная дверь тут же отворилась, и в кабинет боком проскользнул секретарь. Он бесшумными шагами подошел к столу и, склонив крохотную головку, включил диктофон.

- Слушаю.

Первый с неудовольствием посмотрел на секретаря. Что он за человек, секретарь этот? Голос какой-то блеклый, без интонации, и взгляд без выражения. Никак нельзя догадаться, о чем он думает. Хотя бы льстил, как остальные. Тогда было бы все ясно.

- Хотел бы я знать, сын мой, о чем ты думаешь и что собой представляешь? - сказал Первый, выпучив глаза. На лице у него появилось выражение, которое обычно приводило подчиненных в смятение. Но секретарь оставался невозмутимым.

- Я всецело предан вашей милости, - отвечал он.

- Предан, - передразнил его Первый, скорчив отвратительную гримасу. Нет людей преданных, есть проданные.

Он молча пялился на секретаря и все больше багровел.

- А?! Что ты молчишь?! - вдруг взревел он.

- Я неоднократно доказывал вашей милости свою преданность делом, абсолютно спокойно повторил секретарь.

- Ладно, - проворчал Первый. - Будем считать, что ты меня почти убедил. Почти!.. Понял? Ты помнишь, о чем я тебя просил? Заключение экспертов готово?

- Да. Заключение я дал Универсууму. У него есть на этот счет определенные соображения.

- Он еще может соображать? - грубо хохотнул Первое Доверенное Лицо.

Секретарь подобострастно улыбнулся в ответ, обнажив крепкие блестящие зубы с острыми конусами клыков.

- Ему день не делали уколов, и это сделало его очень покладистым. К тому же неудовлетворенная потребность обостряет ум.

- Приглашай дорогого гостя.

Секретарь выглянул в приемную и что-то коротко приказал. Дверь распахнулась, и в кабинет вошел истощенный небритый человек. Его нищенское одеяние абсолютно не вязалось с помпезной роскошью кабинета.

Человек подошел к столу и расслабленно плюхнулся в кресло. Он изо всех сил пытался сдержать бьющую его дрожь, но это ему никак не удавалось. Лицо странного посетителя было серым, веко правого глаза беспрестанно дергалось.

- Здравствуй, гордость фирболгской науки, - ласково приветствовал его хозяин кабинета.

- А я тебе, подонок, здравствовать не желаю! - окрысился гость.

- А-яй-яй, - сокрушенно покачал головой Первый. - И в таком тоне говорит со мной бывший Председатель Комиссии по науке, культурный человек!

- Я всегда говорил то, что думал, - резко ответил бывший Председатель, с трудом разжимая сводимые спазмом челюсти.

- Поэтому ты сейчас в таком плачевном положении, - проворковал Первый. - Надо было думать, что говорить. Эх, Универсуум, Универсуум! Хотел я с тобой поговорить. По-дружески. По душам. За ампулкой известного тебе препарата. Но ты так негативно настроен, что... Видно, придется беседу отложить.

Универсуум вскочил и, весь напрягшись, прохрипел:

- А если я сейчас прыгну на тебя и перегрызу твое поганое горло?