Госпожа президент - Анне Хольт

— Все возможно, — перебил Уоррен Сиффорд и улыбнулся непонятно чему. — Я имел в виду, где там расположены камеры наблюдения.

— Видите ли, госпожа президент не пожелала, чтобы в апартаментах были камеры. Причем очень и очень настаивала. Хотя и мы, и…

Уоррен Сиффорд поднял обе руки. И начальник полиции вновь позволил себя перебить. Молодой полицейский в углу смущенно смотрел в пол. В комнате между тем стало жарковато, даже душно. Бастесен в своем мундире обливался потом. Все лицо у него побагровело, жидкие прядки волос прилипли ко лбу. Сиффорд давно снял пиджак, закатал рукава рубашки, ослабил галстук и расстегнул ворот. Глаза у него были темно-карие, глубокопосаженные, с очень длинными ресницами, а из-за волнистых волос, вдобавок довольно длинных, выглядел он моложе своих лет. Сейчас его взгляд наконец устремился прямо на начальника ословской полиции, который в свою очередь смотрел на него.

— Я знаю своего президента, — медленно проговорил Уоррен Сиффорд. — Причем очень хорошо. Поэтому нет никакой нужды рассказывать мне о ее привычках. Думаю, целесообразно ограничить эту… беседу… кругом вопросов, которые интересуют меня в первую очередь. Просто ответьте на мои вопросы. О'кей?

Начальник полиции Бастесен глубоко вздохнул, а потом неожиданно улыбнулся. Не спеша расстегнул тужурку, снял ее. Потные разводы под мышками, видимо, ничуть его не смущали, обеими руками он пригладил волосы. Улыбнулся еще шире, заложил руки за спину, медленно покачиваясь с пятки на носок, как этакий стародавний полицейский. Ботинки поскрипывали.

— Нет, — добродушно сказал он. — Так не пойдет.

Уоррен Сиффорд поднял брови.

— Думаю, самое главное сейчас, — продолжал Бастесен, — чтобы вы осознали, какова ваша роль. И какова моя. — Секунду он стоял на цыпочках, затем опустился на всю стопу. — Я — начальник ословской полиции. Преступление имело место в моем городе, в моей стране. В Норвегии, в суверенном государстве. Расследование этого преступления входит в сферу моей ответственности. Поскольку же вышло так, что жертвой стал… высокопоставленный гражданин другой страны…

Руки его уже не дрожали, когда он указательным пальцем осторожно коснулся крошечных растений на балконе президентских апартаментов. В комнате царила такая тишина, что было слышно, как бумажные цветы тихонько зашуршали от прикосновения.

— …то из общепринятой вежливости и учитывая важность случившегося для дружественного союзника, мы безусловно готовы предоставлять вам информацию. Вот оно, ключевое слово. Информация. Вы поможете нам информацией, необходимой для скорейшего и эффективного раскрытия этого дела. Мы информируем вас о ходе расследования и о связанных с этим событиях. Насколько это возможно, не ставя следствие под удар.

Последнюю фразу Бастесен произнес громовым голосом, и полицейский в углу вздрогнул от неожиданности. Настала тишина.

Уоррен Сиффорд потеребил мочку уха. Он уже успел загореть, и на левом запястье виднелась белая полоска, видимо след от часов.

— Понимаю, — дружелюбно кивнул он.

— Надеюсь, — отозвался Бастесен, на сей раз без улыбки. — С вашего позволения, я могу продолжить?

Сиффорд ограничился безмолвным кивком.

— Стало быть, она не пожелала в пределах апартаментов никакого наблюдения. Поэтому мы особенно основательно занялись коридором. — Бастесен снова включил лазерную указку. — И, как вам, вероятно, уже сообщили, камеры не зафиксировали никакого движения в номер и из номера в промежутке с нуля часов сорока минут, когда госпожа президент после официального ужина прибыла в отель, и до двадцати минут восьмого, когда ваши люди… — Он запнулся и начал снова: — И до двадцати минут восьмого, когда Secret Service сочла необходимым войти в апартаменты. Госпожа президент должна была связаться с ними ровно в семь утра. В половине восьмого ожидался кортеж, чтобы отправиться на завтрак в Королевский дворец. Что же касается балкона… — Он обошел вокруг макета, указал на раздвижные стеклянные двери. — Конечно, оснастив балкон камерами слежения, мы бы пошли на конфликт, ведь президент однозначно заявила, что не желает наблюдения в апартаментах. Но выход из этого затруднительного положения был найден: мы снабдили двери сенсорными датчиками. — Бастесен сделал небольшую паузу, потом продолжил: — Если бы двери открыли, раздался бы сигнал тревоги. Но этого не случилось. Датчики, разумеется, проверили. Они в полном порядке. Значит, можно сделать вывод, что через эту дверь никто не входил и не выходил.

— Никто не входил, никто не выходил. — Уоррен Сиффорд провел пальцами по волосам. — Не считая того, что госпожа президент исчезла и что кто-то оставил в ее номере записку.

Если бы начальник полиции Бастесен лучше владел английским, то услышал бы в этих словах едкий сарказм. Но он не услышал и потому лишь кивнул, с добродушным согласием:

— Разумеется.

— Вентиляционные каналы, — машинально бросил Уоррен Сиффорд, не сводя глаз с макета. — Запасные выходы. Другие окна.

— Все это сейчас обследуют. И конечно, с предельной тщательностью. Однако мы уже побеседовали с инженером отеля, и, по его словам, абсолютно исключено, чтобы кто-то мог проникнуть в апартаменты или выбраться оттуда через вентиляционные ходы. Они недостаточно велики, а вдобавок на всем протяжении наглухо перекрыты прочными решетками, и расстояния между этими решетками опять-таки весьма невелики. Что до окон, то все они, как я уже говорил, снабжены сигнализацией. И никто их не открывал. Запасные выходы? — Красная точка указки скользнула к двери, ведущей из кабинета в коридор. — Замок запечатан, там такая зеленая пластиковая коробка, которую надо сбить, только тогда дверь откроется. Коробка в целости и сохранности. Стало быть, дверь не открывали. Кроме того, этот выход находится под охраной коридорных камер слежения, и, как я уже говорил…

— Никто не входил, — сказал Уоррен Сиффорд. — И никто не выходил.

В дверь постучали. Молодой полицейский вопросительно посмотрел на Бастесена. Тот кивнул.

— Посол Уэллс и министр иностранных дел ожидают Сиффорда, — сообщила по-норвежски молодая женщина. — Мне показалось, они весьма нетерпеливы.

— Вас разыскивают, — перевел Бастесен, подавая Сиффорду пиджак.

Тот пиджак не взял. Наоборот, еще ослабил галстук и достал из заднего кармана блокнот.

— Предлагаю пока условиться о трех ежедневных совещаниях. — Он медленно провел пальцем по верхней губе. — Кроме того, буду весьма признателен, если вы предоставите мне офицера связи. Коль скоро… — Улыбка вышла почти мальчишеская, будто он просил прощения, но только на словах. — Коль скоро это вам удобно. В смысле, если для вас это подходящий способ обмена информацией.

Бастесен пожал плечами и кивнул. Он по-прежнему держал в руках пиджак Сиффорда.

— И я бы предпочел, — Сиффорд написал имя, протянул листок начальнику полиции, — вот эту даму. Имя вам знакомо?

Взглянув на листок, Бастесен удивленно приподнял брови.

— Да, но это невозможно. Она не работает у нас. И никогда не работала, хотя… — Он положил сиффордовский пиджак на спинку стула. — Время от времени она помогала полиции. Совершенно неофициально. Однако в нынешней ситуации это исключено.

— А если я очень попрошу, — сказал Уоррен Сиффорд.

Совсем другим голосом. Без тени заносчивости. Тягучая, медлительная манера сменилась чуть ли не мольбой.

— Нет, — отрезал Бастесен, снова пытаясь всучить американцу пиджак. — Это исключено. Но я немедля подыщу кого-нибудь. Вам, наверно, пора идти. Они уже явно теряют терпение.

— Погодите. — Сиффорд написал в блокноте еще одно имя. — Тогда, может быть, он? Во всяком случае…

— Ингвар Стуббор, — медленно прочел Бастесен и легонько качнул головой. — Не знаю такого. Однако…

— Ингвар Стубё, — послышалось из угла возле двери.

Оба разом обернулись. Полицейский, покраснев до корней волос, пробормотал:

— Он наверняка имеет в виду Ингвара Стубё. Из Уголовной полиции. Он преподавал у нас в…

— Ингвар Стубё, — повторил Бастесен, помахав листком, который Сиффорд первоначально дал ему. — Так ведь он женат на этой самой даме! Вы что же, знакомы с ними обоими?

Уоррен Сиффорд поправил воротник рубашки и наконец-то надел пиджак.

— Стуббора я видел всего два раза, — ответил он, — и фактически не знаю его. А вот Ингер Юханну Вик… Ингер Юханну я когда-то хорошо знал. Так как насчет Стуббора?

— Стубё, — поправил Бастесен. — Стубё-о-о. Как в bird. Посмотрим, что тут можно сделать.

Оба направились к двери. Внезапно Бастесен остановился, положил руку на плечо американского гостя и с выражением любопытства на лице воскликнул:

— А ведь верно! У Ингер Юханны Вик есть своего рода предыстория, связанная с ФБР. Но я в нее не вникал. Вы знакомы по тем временам?