Московские големы - Василий Мидянин

— Эй, секундочку! — забеспокоился Ломтик Тунца, погрузившись в каменный пол по колено.

— Вас неудержимо тянет вниз, — продолжал Уотерс. — Невозможно сопротивляться. Ваше тело налилось такой тяжестью, что грунт не способен вас удержать...

— Ребята, сделайте что-нибудь! — в панике возопил Магуро, рывками проваливаясь по пояс.

— Эй, любезнейший! — обратилась к Уотерсу Сладкая Креветка.

— А вот вам значительно легче! — заметил Мистер Пинк Флойд, обращая неподвижный змеиный взгляд на Эби. — There is no pain, you are receding. Вы чувствуете неимоверную легкость во всем теле. Безусловно, вы вот-вот взлетите...

— Убейте его кто-нибудь! — взревела Сладкая Креветка, ощутив, что ее ноги уже еле-еле касаются пола.

Она взлетела, словно воздушный шарик, и крепко треснулась башкой о распорку потолка, повредив какую-то трубу, из которой, весело журча, тут же побежала мутная вода.

— Магуро! — заорала она, пытаясь сфокусировать взгляд на оставшемся внизу товарище, однако того уже не было видно — только огромная дыра в полу, которая затягивалась прямо на глазах. — Сука!!! — выкрикнула Эби, беспомощно барахтаясь в воздухе и пытаясь вновь отыскать взглядом своего обидчика.

Уотерс меж тем сместился в сторону и уже мастерски фехтовал там с прочими адскими оперативниками грифом бас-гитары, висевшей у него на шее на широком нейлоновом ремне. Наноструны его гитары толщиной в две молекулы каждая исправно резали твердые корпуса нападавших, словно сыр бри. Пока музыканту удавалось лишь состругивать по касательной асфальтовые, каменные и кирпичные стружки, прозрачные и невесомые, которые лебедиными перьями печально и плавно опускались на пол, но не возникало ни малейшего сомнения, что если кто-либо из големов проявит несколько менее разворотливости и проворства, страшный гитарный гриф развалит его пополам нисколько не хуже меча Зигфрида или гиперболоида инженера Гарина. Оперативники внезапно с тоскою ощутили, что нарвались наконец на фигуру, которая им не по зубам. Кани Мягкий Краб вскоре блестяще подтвердил это, кубарем покатившись по полу с разрубленным бедром.

— Йомалаут, дядя! — вскричал загнанный в угол Ика, неуклюже закрываясь единственной лапой. — Брэк! Тачдаун!

— Буся! — выкрикнул Уотерс, направив гриф бас-гитары на Сырого Кальмара, и тот моментально лопнул, забрызгав кирпичной крошкой всех присутствующих.

— Сударь, извольте биться по правилам! — оскорбился Унаги Копченый Угорь, брезгливо стряхивая с себя бренные останки Ики.

— Я всегда бьюсь по правилам, любезный, — с достоинством ответствовал Уотерс, — только правила в большинстве случаев устанавливаю сам.

— Что ж, достойно, — оценил Унаги, нервно разминая запястья.

— И весьма, — подтвердил Мистер Пинк Флойд.

Унаги Копченый Угорь нашел свой славный конец, когда прогрессивный западный композитор и музыкант дернул струну бас-гитары, и невыносимый резонанс, возникший вследствие этого, расколол бордюрные камни, из которых было сложено тело Копченого Угря, на множество бесполезных кусков, побудить которые к движению не смог бы теперь даже ринпоче Ульянов (Ленин).

Шиитаке Императорский Гриб, весьма верно и вовремя оценив обстановку, благоразумно бежал к выходу, но Уотерс ловко снял его на бегу тремя метательными медиаторами. Остро отточенные медиаторы рассекли голема на четыре части. Продолжавший угасающее вращение металлический остов двери подхватил кучу асфальтовых обрубков и по концентрической орбите начал толкать ее перед собой.

Уотерс выполнил энергичное физкультурное упражнение, восстанавливая дыхание, и с изумлением воззрился на покачивающуюся возле потолка Эби Сладкую Креветку, которая уже оставила бесплодные попытки спуститься вниз и теперь молча пыталась понять, каким образом этот худой бледнолицый дьявол за три с половиною минуты умудрился шутя разделаться с обученным штурмовым подразделением адских оперативников.

— А вы, дорогуша, как я посмотрю, возомнили себя стратостатом? — ехидно осведомился Уотерс. — Your hands feel just like two balloons, don't they?.. Вы что, не в курсе, что предметы тяжелее воздуха не имеют способности к самостоятельному полету?..

— Упс! — только и успела выговорить ошарашенная Эби. Вслед за этим она рухнула с высоты, ударилась корпусом о гранитный пол и разбилась вдребезги. Кусочки Сладкой Креветки разлетелись по всему помещению.

Прогрессивный композитор и музыкант обратил свой взор туда, где охал на полу полуразрубленный Кани Мягкий Краб.

— Ты, демон, — произнес Уотерс, презрительно кривя губы в своей неподражаемой манере, — вставай и дерись как мужчина, если хочешь умереть красиво. В противном случае я отсеку тебе голову и покрошу ее в горшки в своей оранжерее. Это ведь чернозем, buddy, ha?

— Во имя человеколюбия! — прохрипел Кани. — Десять минут, чтобы собраться с мыслями!

— Пять, — великодушно разрешил Уотерс. — С половиною. Нэнси, детка, задай нам пожалуйста размер.

В тишине разгромленного гипермаркета раздался усиленный через динамики мерный стук метронома, коий отсчитывал время, оставшееся Мягкому Крабу до перехода в Гулкую Пустоту.

— Хопа, пацаны! А вот и я!..

Неугомонный Васаби Тертый Хрен воплотился в очередной раз. Теперь материалом для плотного тела ему послужили без числа разбросанные по полу обледенелые трупики лангустов, омаров, креветок, кальмаров, крабов и прочих панцирных океанических обитателей, коих зоологическая классификация видов категорически не позволяет именовать рыбами, как, впрочем, и китов с дельфинами, которых тем не менее на полу гипермаркета отнюдь не было. Престранное нечто, похожее на гигантского ледяного кузнечика, воздвиглось за спиной у Нэнси, задрало плоскую морду к потолку, издало тоскливый утробный рев и всей массой обрушилось на обернувшуюся в ужасе женщину, одновременно распадаясь на составляющие — Васаби потратил сегодня слишком много сил и был уже не способен на сколь-нибудь продолжительное воплощение. Дождь ледяных морепродуктов застучал по каменному полу.

Острые и твердые как сталь клешни и усы морских гадов не успели причинить Нэнси особого вреда, кроме нескольких синяков и царапин. Она скончалась от термического удара. На ее посиневших губах выступил иней, кожа превратилась в холодный пергамент. Глубокозамороженные морепродукты валялись вокруг нее, превращая соприкасающийся с ними воздух в кристаллики ядовито-зеленого снега.

Волоча гитару за ремень, Уотерс медленно, не веря своим глазам, приблизился к месту произошедшей трагедии.

— Нэнси, — угасающим голосом проговорил он, опускаясь на колени перед бездыханным телом подруги, — как же это... Ooooh babe! Don't leave me now... How could you go? When you know how I need you to beat to a pulp on a saturday night...

— Мужик, ты это... — Прихрамывая, Кани осторожно подошел сзади, попытался положить Уотерсу лапу на плечо. — Ты не обижайся. Ну, так получилось... Пацаны не хотели...

Не оглядываясь, Уотерс резко взмахнул рукой и располовинил Мягкого Краба ребром ладони, по которому стремительно проскользнули голубые и сиреневые искры. Две бесформенные груды земли, некогда бывшие командиром подразделения големов, глухо ударились об пол.

— Нэнси, — жалобно проговорил Уотерс, глядя в никуда. Как всякий аутист, он не умел душевно страдать и даже не знал толком, как это правильно делается. Пока он осознавал с ужасом лишь одно: о внятном эспрессо и распарованных точно по оттенку носках после стирки ему придется забыть на неопределенно долгое время. Возможно, навсегда.

За его спиной послышалось вкрадчивое шевеление. Хаотично разбросанные по полу предметы медленно, но целеустремленно сползались, притягиваясь друг к другу, явно образуя нечто огромное и страшное. Уотерс привстал, обернулся через плечо и задумчиво наблюдал, как в десятке метров от него неудержимо воздвигается гигантское чудовище. За основу для креатуры явно был принят ледяной кузнечик Васаби. Опираясь на шесть суставчатых ног, потрясающее воображение титаническое насекомое существо неторопливо пожевывало широкими хелицерами, бессмысленно глядя мимо боевого мага выпуклыми фасеточными глазами. Возможно, именно так выглядел бы Маммона, соблаговоли он лично воплотиться в плотном теле для защиты своего зиккурата.

— Блин, ну и цирк... — бормотало чудовище на несколько голосов. — Эй, сухопутные, хорош толкаться!.. А чего, я всегда любила групповухи. Господа, вы звери, господа!.. Йомалаут, ну прими же вправо, елки! Убери ногу!.. Ат, дэв побери! Мастабарру! Пацаны, кто испортил воздух?.. Слушай, ты, чмо худое, ты что, не в курсе, что семьи достойных комбатантов трогать строго запрещается? Под трибунал пойдешь, сука, он же озвереет сейчас... А у тебя, к примеру, базука есть?.. Цыц, ребята, он на нас смотрит!..

Чудовище замолчало и выжидающе уставилось на Уотерса.