Тропа Исполинов - Феликс Петрович Эльдемуров

— Документы!

И с солдатской книжкой Гриоса отошёл туда, где несколько человек в коричневом и зелёном, держа в поводу коней, слушали размахивающего подзорной трубой офицера.

Солдаты охраны отошли к костру, все кроме одного, который, не двигаясь с места, как завороженный разглядывал вороную.

— Хорофа лофадка! — причмокнув, сказал он.

— Прежний хозяин, упокой его душу Мастер, — отозвался Гриос, — называл её Вороново Крыло. Я называю проще: Сколопендра, она не обижается… Ве камо-э чъат-таренда?

— Чъат-таре, айге. Катъа ве?

— Объясни, земляк, — спросил Гриос по-чаттарски, — что это, вокруг значит?

— А то, — отвечал чаттарец. — Разве ты не знаешь, что со вчерашнего дня нет маршала Варадоса? Теперь генерал Гир.

— Кто-о? — протянул Гриос. — Гир? Тот, что был наместником в Ихисе?..

— Он самый.

— А при нём ещё, помнится, офицерик был такой, майор Курада…

— Что ты! Теперь он правая рука самого генерала Хорбена. Так и сквозят тудасюда, так и скачут друг за другом как Басайка с Масайкой… уже сутки или больше.

— Надо ж. Подняли дерьмо на вилы…

— Что поделаешь, земляк, и у львов глисты заводятся… Покамест твой Великий Маршал или как его там, сладкий сон досыпал, да с постели слезал, да штаны надевал, вот они его и скрутили.

— А что, майор Курада… — начал было Гриос.

— Ты хотел спросить: генерал Курада? — чаттарец, склонив голову набок, оценивающе наблюдал, как Гриос, не слезая с седла, подтягивает стремена. — А ты, как будто, не оттуда едешь?

— Ну, откуда я еду, долго рассказывать.

— А ты расскажи, земляк.

Гриос, проверяя равновесие, покачался на стременах:

— Слыхал, что позавчера творилось в Коугчаре?

Чаттарец отмерил ладонью чуть выше колена:

— Эти?.. есть?

— Есть, — ответил Гриос и хмуро прибавил:

— А может — были…

— Ну так, инта каммарас, чего же ты медлишь? — с оглядкой молвил чаттарец. — Сейчас тебя разоружат, дадут кирку в руки, а твою лошадку приберёт к рукам вон тот келлангиец. Думаешь, о чём они там болтают?

— Назад мне дороги нет, — отвечал Гриос. — У меня донесение полковнику Даурадесу.

В этот момент светлоглазый сержант, переговорив с начальством, спрятал документы Гриоса в сумку на поясе и, пронзительно свистнув, позвал своих солдат.

— Скачи к перевалу, земляк, — шепнул Гриосу чаттарец. — Там они, кто тебе нужен.

— Разговорчики! — подоспевший сержант схватил под уздцы Варрачуке. — А ну, слезай!

— Эа! — рявкнул Гриос.

Вороная вскинулась на дыбы, повалив сержанта и заставив отшатнуться остальных. Гриос ухватился за шею лошади и, мгновение спустя, высоко поднимаясь в стременах, стремглав летел прочь по дороге.

…Он уже не успел увидеть, как резво вскочил на ноги и прицелился ему вслед молодой сержант, как встрепенувшийся чаттарец коротко ударил своего командира прикладом в грудь, после чего со всех ног бросился было к лошадям, но не успел добежать…

Беспорядочные выстрелы, что донеслись из-за спины, Гриос принял спокойно. Он намного опередил тех, кто пустился за ним вдогонку и, взлетая на холм, решил, что на этот раз легко отделался, как вдруг едва лоб в лоб не столкнулся с отрядом кавалеристов в зелёной форме, которые с гиканьем вылетели ему навстречу. Мелькнули оскаленный в крике рот и рыжая борода келлангийского капитана…

В следующий миг руки Гриоса рывком повернули вороную и промерзлая суглинистая земля как барабан загудела под копытами Варрачуке.

Низко пригибаясь к конской гриве, он встречал взглядом то и дело набегавшие желтовато-красные, с белыми разводами соли кочки, заледенелые болотца, колючие кустарнички перекати-поля, которые подгонял ветер… Он слышал, как мимо него временами, всхлипывая, ввинчиваются в воздух пули, и чертыхался поминутно, потому что из-за болей в спине не мог повернуть голову — поглядеть, далеко ли погоня.

— Так, так, — поднимаясь на стременах, приговаривал он. — Не так шибко, не так шибко, голубушка! Ножку не поломай, не запнись о камушек… Ох ты, Бог ты, ну и влепят мне сейчас пулю в зад! Ничего, ничего, милая, держим хвостик дугоой!..

Ах, дьявол, подумал он, осаживая вороную. Пласт почвы медленно отвалился и обрушился глубоко вниз, туда, где по дну оврага изгибался, поблескивая, ручеек. Овраг тянулся далеко в обе стороны и скакать вдоль него на обессиленной, сбившей дыхание лошади было бессмысленно.

— Вперёд! — решился он.

Кое-как спустившись, он погнал вороную вдоль по руслу оврага. Варрачуке испуганно всхрапывала, рыжие брызги летели по сторонам, вслед прогремело несколько выстрелов — пули, чмокнув, ушли в седую глину.

Гриос соскочил наземь. Хлопнув ладонью по крупу — послал вороную наверх. Сам, увязая, на чем свет стоит проклиная бестолковую шинель, на полы которой наступил бессчетное количество раз, закарабкался следом…

Почему не стреляют? Хотят лучше прицелиться, чтоб не тратить зря патроны?.. Скорее бы тогда…

Долгий переливчатый свист, — показалось, теперь не сзади, а откуда-то спереди и сверху, — сопутствовал ему. Всё черно было в глазах, когда он без сил обнял руками шею поджидавшей его наверху вороной.

— Сейчас, сейчас, голубушка, — приговаривал он. — Погоди… Что ж, хорошая моя, иди пока, побегай. А я как-нибудь сам, за двоих повоюю…

И, досылая в ствол патрон, впервые повернулся лицом к преследователям.

Повернулся, и — ничего не понял.

Весь отряд, десятка полтора кавалеристов в зелёном и коричневом, с рыжебородым капитаном во главе, повернув коней, торопливой рысью уходили прочь к дороге.

Пожалели? Чёрта с два! Что-то задумали? Что?

Тот же переливчатый свист, на этот раз — из-за спины…

Неторопливый перестук копыт…

Он вновь схватил карабин наизготовку. И… услыхал насмешливый молодой голос:

— Дя-адь! А дядь! Опусти ружьецо! А то стрельнёт, не приведи Господь!

Справа и слева, вдоль края оврага, к нему неторопливой поступью приближалось по чёрному, рыжевато высвеченному солнцем всаднику. Спереди, от Тропы Исполинов надвигался третий. Гнедые с чёрными гривами, крепкие кони плавно выступали под ними.

Седоки были одеты в перехваченные крест-накрест ремнями чёрные куртки с нашитыми поверх кожи воронёными металлическими щитками и просторные штаны, заправленные в короткие маллен-гроскские сапоги.

Каждый из них имел на вооружении карабин, тяжёлую бодарискскую саблю, а в колчане, в придачу, ещё и элтэннское вооружение — пучок дротиков, неплохое метательное подспорье в ближнем бою.

Стальные пластины курток, по технологии мастеров Бодариска, покрыты множеством наплавленных металлических шариков, что переводят любой удар с прямого на скользящий. Даже пуля в упор не всегда пробивает их.

Гранёные решётчатые забрала защищают переносье и верх лица, с верхушек округлых, с широкими назатыльниками шлемов за спину опускаются щетинистые "волчьи хвосты".

Гриос опустил оружие. Тогда они одновременно, как по команде, подняли забрала.

У молодого оказалось весёлое веснушчатое лицо с ямочками на щеках и носом-пуговкой. Тот, что был постарше, худощавый, с нашивками сержанта, чуть откинувшись