Ваенга моего отца - Виктория Ивановна Алефиренко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Следующая карандашная «галочка», сделанная рукой отца, говорит о том, что при выполнении задания погиб наш истребитель. Сколько было их, навсегда оставшихся молодыми парней, гибель которых однополчане отмечали в летной книжке простыми «галочками»?
И снова воспоминания участников боев:
«…В тот день авиация Северного флота несколько раз атаковала немецкий конвой, вышедший из норвежского порта Киркенес. Завершающий удар нанесли две шестерки торпедоносцев. Их действия прикрывали 15 истребителей – «Аэрокобр». В этом бою враг потерял два транспорта, сторожевой корабль, тральщик, катер и пять самолетов. Недалеко от цели в мотор нашего самолета угодил вражеский снаряд. Машина загорелась, но командир продолжал атаку. Когда расстояние до транспортов уменьшилось, самолет выпустил две торпеды. Они уничтожили транспорт в шесть тысяч тонн. Однако, объятый пламенем, упал в море и торпедоносец».
Страшно представить эту картину: двенадцать огромных самолетов – торпедоносцев – груженые бомбами, закрепленными в бомболюках под крыльями, идут грозной армадой по заданному курсу – бомбить врага, а вокруг, охраняя их, вьются пятнадцать легких истребителей – Аэрокобр. И в этот раз в одном из истребителей был мой отец. …
Что может остаться после такого массированного налета? Что испытывает летчик в кабине самолета? И как потом со всем этим жить? Вопросов много, но спросить об этом уже не у кого…
«17.7.44 г. – Аэрокобра
Сопровождение 6-ти бомбард. для бомбоудара по порту и гор. Киркенес
Задание выполн.
Вели в/бой с 4 «МЕ-109».
Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков.»
***
Командир полка торпедоносцев майор Б.П.Сыромятников, принимая Красное Знамя, которым был награжден их гвардейский полк, перед строем личного состава произносил воинскую клятву.
«Слушайте нас, великий советский народ, чудесная наша Родина, героическая партия большевиков!.. Мы, сыны твои, склоняем наши головы перед заслуженным в боях гвардейским Знаменем и клянемся, что будем беспощадно драться с врагом, громить и истреблять фашистских зверей, не ведая устали, презирая смерть, во имя полной и окончательной победы над фашизмом. Мы клянемся с честью пронести победоносное гвардейское Знамя через бури и штормы, через огонь Великой Отечественной войны. Жизнью своей клянемся не отступать перед врагом. Легче вырвать из груди наше сердце, чем запятнать честь гвардейского Знамени, овеянного боевой славой летчиков, осененного великим образом Ленина. За счастье наших отцов и матерей, жен и детей, за великое будущее нашей Родины – вперед и только вперед до полного разгрома врага. Если не хватит патронов в бою – таранить врага! – вот наш боевой девиз. Пусть содрогается фашистская гадина при встрече с летчиками-гвардейцами! Смерть немецким оккупантам!…»
Этой клятве летчики Северного флота были верны до конца – сопровождая тяжелых торпедоносцев или штурмуя вражеские корабли охранения, нанося бомбоудары по немецким аэродромам или ведя воздушный бой с фашистами, выходя из него живым или теряя товарища – верны были все и всегда.
***
В один из своих самых результативных боевых вылетов отец штурмовал немецкие корабли охранения, вел воздушный бой с самолетами противника и вышел из него победителем:
«16.10.44г. – Аэрокобра
Сопровождение 5-ти торпедоносцев в р-н Экере.
Задание выполнено.
Вели в/бой с «ФВ-190» и «МЕ-109», штурмовали корабли охранения.
Обеспечено потопление: 3 тр.-10500 т.; 2 нсу – 1200 т.; 1скр; 1тщ . 2мр.
Опер. св. шт. ВВССФ № 290.
Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков.»
Запись, сделанная рукой отца говорит о том, что « Погиб м-р Сыромятников. Командир полка торпедоносцев – на моих глазах…»
Из документов:
16.10.
44
9 полк
А-20
р-н Кибергнест
+П/п-к Сыромятников Б.П., +м-р Скнарев А.И., +ст.с-нт Асеев Г.С., +мл.с-нт Данилов И.Е.
сбит ЗА пр-ка и упал в море.
«Сыромятников Борис Павлович – гвардии подполковник, командир 9-го гвардейского минно-торпедного авиаполка 5-й гвардейской минно-торпедной авиадивизии ВВС Северного флота 16 октября 1944 г. в Северном море у острова Эккерс направил пылающий самолет на транспорт противника. Герой Советского Союза. Указ от 5 ноября 1944 г.»
В том страшном календаре войны почти каждый день отмечен гибелью нашего боевого самолета – вместе с летчиком…
***
Одной из наиболее успешных операций ВВС Северного флота был удар по конвою противника, нанесенный в октябре 1944 г., когда конвой уничтожили почти полностью.
В три часа дня у мыса Скальнесет пять самолетов «Бостон» 9-го гвардейского минно-торпедного авиаполка и восемь истребителей «Аэрокобра» 225-го истребительного авиаполка обнаружили конвой и потопили один транспорт, сторожевой корабль и катер. Далее последовал удар пятерки торпедоносцев 36-го авиаполка под прикрытием шести истребителей 255-го истребительного авиаполка. По вражескому транспорту, тральщику и катерам – морским охотникам было сброшено семь торпед. Затем торпедоносцами первой группы у острова Эккере обнаружен другой конвой в составе трех транспортов и двадцати кораблей охранения. Строем фронта со стороны моря торпедоносцы вышли в атаку и с дистанции около шестисот метров сбросили по целям десять торпед. Им удалось уничтожить все три транспорта, три сторожевых корабля, тральщик и два катера. Наши истребители в районе цели провели два групповых воздушных боя с истребителями противника – Фокке-Вульфами и Мессершмитами. Задача разгрома конвоя была полностью выполнена.
16 октября 1944 года в течение одного дня погибло семь (!) полных экипажей во главе с командиром гвардейского авиаполка, подполковником Сыромятниковым, что произвело на весь состав ВВС СФ шоковый эффект – такие страшные потери были редки.
***
Ледяное Баренцево море, холодный северный климат наложили на все свой особый отпечаток. Война была непрерывной, как полярная ночь и столь же кровавой, как в пехоте. Но когда вдруг сразу несколько самолетов не возвращались из полета, день становился оголтело-пьяным. Такого лихого пьянства не было ни на одном из фронтов.
Упал в ледяную воду, шесть минут и паралич сердца – испытано, увы, многими.
Винили полярную зиму, ледяную свистящую темень, лежащую на голове полгода и как гиря, давящая на душу. Проклинали Ваенгу и каторжную жизнь – от нее можно осатанеть, завыть от тоски и «безнадеги» и напиться. Конец света! И когда, наконец, день проклюнется хоть на минуту-другую? Когда весна?
Нигде не бредят весной так исступленно, как на крайнем севере. Летчики ждут просветления, хоть немного тепла, начальство – конца всеобщей пьянки, которую полярной зимой трудно одолеть. Кажется, что весна, наконец, пришла, но тут налетит новый заряд, запорошит снежной крупой землю, затянет лужи тонкой пленкой, а через час снова проглянет солнце. И так много-много раз. Днем отдышишься кое-как, а ночью… ночью пили.
Пили, заглушая страх перед своим будущим – вот оно – уже завтра. Пили, заглушая воспоминания о недавнем прошлом – например, о гибели своего ведомого – а это было только вчера. От радости, что дожили до следующей военной весны – как не выпить! И пили, иногда даже не таясь от начальства – ведь воевали не ангелы, а люди, обыкновенные люди …
Но кто теперь посмеет осудить Победителей, прошедших
