Записки городского хирурга - Дмитрий Правдин

У травматологов на видавшей виды скрипучей кушетке, покрытой потрескавшимся болотно-зеленым дерматином, восседала пара. Он – упитанный юноша с рано наметившимся брюшком и лысиной, одетый в весьма дорогой, ручного покроя темно-синий костюм, сдобный, розоволицый, пухлощекий, украшенный сочным синяком, залепившим левый глаз. Она – холеная стервозная девица с накладными трехсантиметровыми развратно-алыми ногтями, приклеенными длиннющими ресницами и вызывающей пурпурной помадой на толстых губах, в красной мини-юбке, даже не пытающейся утаить отталкивающую худобу загорелых ног, в красном пиджаке с большими желтыми пуговицами, отлично подчеркивающем глубокое декольте и не скрывающее силиконовую красоту.

– Вы – нейрохирург? – с ходу ринулась на меня сорвавшаяся с кушетки девица. – Что за безобразие? Мы вас уже 10 минут ждем! Вы знаете, кто он? – ткнула она указательным пальцем, вооруженным кровавым ногтем, в сторону пухлощека, выразительно расширив при этом искусственные ресницы.

– Нет, – честно признался я, соорудив у себя удивленную физиономию.

– Это помощник депутата Государственной Думы Леонид Осипович Зайцев, – торжественно произнесла она.

– О-о, так вы и есть тот самый Зайцев? – протянул я, переведя физиономию из положения удивления в положение заискивания. Хотя еще минуту назад даже и не предполагал о его существовании.

– Да, я Зайцев! – пытаясь быть скромным, подтвердил юноша.

– Послушайте, нейрохирург! Вы в первую очередь должны его осмотреть. Мы тут сидим на этой облезлой кушетке и столько времени вас ждем! – как из пулемета выпалила подруга помощника депутата.

– Я не нейрохирург! Я – общий хирург! – спокойно ответил я.

– Так, а что же вы нам столько времени голову морочите?! – взорвалась девица.

– Да вы мне даже и рта не даете раскрыть!

– Вика, успокойся! – тоном, не терпящим возражения, неожиданно рявкнул на нее Леонид Осипович.

– Хорошо, дорогой! – неожиданно сдулась Вика и отошла на второй план.

– Мне вас необходимо осмотреть. Всех, кто в ДТП попал, также я осматриваю. Чтоб не пропустить травмы органов груди и живота.

– Вы знаете, доктор, тут, собственно, не совсем ДТП, – смутился Зайцев. – Тут другая история приключилась.

– Вы не попадали в автомобильную аварию?

– Это произошло на трассе, несомненно! Но не совсем ДТП.

– Ничего не понимаю. Мне вас надо осматривать?

– Пусть посмотрит! – подала голос Вика. – Хуже не будет!

– Давайте по порядку. Что произошло?

– Я ехал по шоссе. У меня «Порш Кайен». Там, на 31-м километре, ограничение скорости, я ехал, как и положено, 60. Неожиданно меня подрезал какой-то тип на облезлой «шестерке». Я, естественно, такой наглости не стерпел, просигналил ему. Тот тип остановился, подошел ко мне. Показываю ему корочки помощника депутата, начинаю объяснять, с кем он имеет дело.

– А он не испугался? – предположил я.

– Представляете, нет! Посмотрел на удостоверение, внимательно так посмотрел, подонок! А потом резко к-а-ак даст по лицу кулачищем, я и среагировать толком не успел. Вот сюда треснул! – Пухлощек мягкими пальцами указал на лиловый синяк, занявший уже на пол-лица. – Я прямо на сиденье автомобиля и упал. А гад этот меня еще и дверкой моей же машины по голове треснул, аж искры из глаз посыпались. Дальше пошел, сел спокойно в свое «ведро» и укатил.

– Мы этого так не оставим! Я его номера записала! Все свои связи подключим! – погрозила пальцем Вика.

– Как хирург ничего страшного у вас не нахожу, – сдерживая приступ смеха, объявил я молодому человеку после осмотра. – В нашей операции вы не нуждаетесь. Рекомендую дождаться нейрохирурга, не исключено, что было сотрясение мозга.

– Да где этот нейрохирург? Кто мне скажет? – не унималась девица.

– Аркадий Петрович сейчас на операции. Как освободится, сразу спустится к вам, – доложил медбрат.

– Ужас какой! А что, у вас один нейрохирург на всю больницу?

– Двое! Но они оба на операции. Доктор, вы не уходите, надо девушку осмотреть, ее лошадь лягнула.

– Причем тут шоковый хирург?

– Так лошадь по дороге шла. Участник движения.

У девушки, не понравившейся лошади, тоже все оказалось замечательно. Стараясь сохранять казенное безразличие, вышел в коридор. Отошел подальше от смотровой травматолога и от души расхохотался. Дал волю чувствам.

Звонок мобильного телефона вернул меня в операционную.

– Избит около тридцати минут назад! – четко, без лишних слов произнес врач «Скорой помощи». – По пути к вам завернули в кабинет УЗИ. Я знаю, что в операционной аппарат не работает. Полный живот крови.

– Спасибо! – поблагодарил я доктора и, осмотрев бледного, как полотно, умирающего студентика, скомандовал: – Быстро моемся! Немедленно оперировать! Миша, займись кровью.

Источником кровотечения являлась крупная артерия, кровоснабжающая кишечник. Редкая травма. Из всех внутренних органов пострадала только она одна. Ушил место повреждения специальной нитью с вмонтированной в нее маленькой иглой. Кровотечение остановлено, осталось восполнить кровопотерю.

– Давайте соберем кровь, излившуюся в живот, и перельем ее назад пациенту. Осуществим реинфузию.

– Вы что! У нас так не делают! – изумился Николай, молодой ординатор второго года обучения, помогавший мне на операции.

– Бросьте ерунду говорить! – отмахнулся я. – Всю жизнь делали, а тут не делают. Дайте мне черпак и стерильную банку, соберу кровь.

– Доктор, на самом деле, мы уже лет пять так не поступаем! – засвидетельствовала операционная сестра. – Мы и черпачки на склад сдали. Молодые хирурги даже и не знают об этом.

– Что за глупости?

– По приказу мы должны только консервированную кровь переливать! – пояснил Николай. – А вам разве никто не говорил?

– Первый раз слышу! Мы на Дальнем Востоке постоянно так поступали! Нет ничего лучше собственной крови. До шести часов после травмы разрешено ее переливать.

– Ну, тут вам не Дальний Восток, – встрял в разговор анестезиолог Иван Петрович. – У нас много чего еще запрещено. Думаю, вам вставят и за то, что вы сами артерию ушили.

– А это что за новости?

– Вы должны были позвать сосудистого хирурга.

– Ну, это после разберемся. А теперь давайте вместе подумаем, как кровопотерю возместить.

– А чего тут мудрить? – усмехнулся Иван Петрович. – Вон Михаил сгонял в отделение переливания и принес консервированную кровь. Сейчас совместит, я ее и перелью. Ноу проблем.

Кровопотерю восполнили консервированной кровью. Операцию закончили при почти нормальных показателях пульса и давления.

– К себе в реанимацию заберете? – спросил я у анестезиолога.

– С какой стати?

– Как с какой? Тяжелая кровопотеря, это вам не показание?

– Нет! Источник кровотечения ликвидировали. Кровопотерю восполнили. Все показатели жизнедеятельности в пределах нормы. Сейчас проснется – присылайте медсестру, чтоб отвезла его на хирургию.

– Дмитрий Андреевич, не спорьте с ними! Бесполезно! Гораздо тяжелее больных отправляют на отделение, в реанимацию не берут. Парень молодой, крепкий, и так поправится! Распишите только хорошее лечение и под наблюдение хирурга оставьте, – тихо посоветовал мне Николай.

– А кого тогда в реанимацию вы берете? – поинтересовался я у Ивана Петровича. – Если этого парня не хотите забрать?

– Да вы поймите, – примирительно начал анестезиолог, – не то чтобы я не желаю его поместить в реанимацию, просто у нас нет свободных мест. Если б он сам не дышал, тогда, возможно, и отправил бы на некоторое время.

Местные порядки меня все больше и больше разочаровывали.

– Кто вам позволил самому ушить артерию? – гневно спросил заведующий, когда я вошел в дежурку. – Вы отдаете себе отчет, что вы натворили?

– Отдаю! Спас молодого студента.

– Нет, вы не понимаете! У нас многопрофильная больница! Много-про-филь-ная! Зарубите это у себя на носу! Если обнаружили разрыв артерии, то надо было наложить зажим и послать за сосудистым хирургом, А не заниматься самодеятельностью! Кто знает, что вы там нашили?

– Я знаю! Нормально ушил. Я всегда сам ушивал, так как владею сосудистым швом! Тем более что у меня не было при себе специальных мягких сосудистых зажимов. Если б я наложил на артерию обычный наш зажим, он бы ее просто размозжил. Пока искали бы сосудистого хирурга, то неизвестно, чем бы все закончилось. Я считаю, что поступил правильно. И, в конце концов, победителей не судят!

– Ладно, победитель, подождем, во что все это выльется! Но впредь я запрещаю проявлять самодеятельность. Если напоролись на повреждение почки, зовите уролога, разрыв кисты яичника – гинеколога, артерии – сосудистого хирурга. Каждый должен заниматься своим делом! И прекратите терроризировать медперсонал на счет реинфузии. Главный врач запретил ее пять лет назад!

– Но это же глупо!

– Приказы не обсуждаются, а выполняются! – по-военному четко произнес Трехлеб. – Хотя…