Страсти по спорту - Александр Соловьев

Между Мюнхеном и Квебек-Сити были сплошные поражения. На всех соревнованиях – мировых первенствах, Олимпиадах, Кубках мира. На всех стадиях – в шаге, в двух и совсем далеко от золота. Всех оттенков – нелепые, позорные и просто обидные, как в 2007-м, в Москве, когда в полуфинале сборную России, всех крушившую, в полуфинальном овертайме на Ходынке выбили финны. По всем возможным причинам. Из них, этих причин, можно было бы составить целый справочник на тему «Из-за чего можно проиграть в хоккей». И эта полоса нескончаемых поражений наводила на мысль о том, что над российским хоккеем повисло какое-то проклятие.

Оно было снято в том матче, в котором, казалось, снять его уж точно невозможно. Эту игру надо было смотреть с трибуны. И оглохнуть от рева зрителей за пять с небольшим минут до конца первого периода, когда Брент Бернс забил в большинстве «пять на три» третий канадский гол в ответ на один российский Александра Семина. Канадская публика блестяще разбирается в хоккее. И она уже чувствовала запах крови. Она уже видела, что шведские арбитры щадят Канаду и не щадят Россию. Не обращают внимания на то, что сзади цепляют Максима Сушинского, предоставляя Крису Кунитцу возможность пальнуть в «девятку» ворот Евгения Набокова, зато удаляют Федорова за выброс шайбы, хотя это был явный рикошет. И, разумеется, видела, что соперники не то чтобы «плывут», но по крайней мере не выполняют тренерский план – тормозить мощных канадских форвардов до красной линии.

И, конечно, не смогла не почувствовать, что где-то в середине матча, обменявшись к тому времени шайбами, команды словно поменялись душами. Канадцы, только что давившие, вдруг «сдулись». Они отбивались. А спортивный комплекс Colisee Pepsi притих. Вернее, притихла часть зрителей, болевшая за Канаду. Та, которая болела за Россию, наоборот, стала выигрывать в одну калитку. И это она уже чувствовала запах чей-то крови.

И канадцы, уже совершенно забывшие об атаке, пропустили в третьем периоде от Алексея Терещенко. Россиянам, чтобы перевести матч в овертайм, требовалось забить еще – подавленной, жмущейся к своим воротам, но все же еще сохраняющей способность отмахиваться от чужих атак Канаде, к тому же имеющей в воротах неплохого Кэма Уорда. Он брал сложнейшие броски. Не взял хитрющий, из-под Джея Боумистера, от Ковальчука – бросок-невидимку.

А тот открыл счет своим голам на чемпионате, как по заказу, тогда, когда это было нужнее всего. И он же закрыл этот чемпионат – на пару с Риком Нэшем.

Это Нэш, несчастнейший, может быть, в тот день человек во всей Канаде, выбросил шайбу через борт в овертайме и заработал от шведских судей малый штраф. Прошло чуть меньше минуты – и Ковальчук метнул шайбу под ловушку Уорда. Таким способом он уже пробовал забить ему в третьем периоде. Тогда Уорд среагировал. В овертайме бросок был точнее и сильнее ровно настолько, чтобы сделать российскую команду «золотой».

А чтобы понять, почему она такой стала, стоило увидеть и услышать еще кое-что. Скажем, Ковальчука, который после матча наотрез отказывался говорить о себе, зато с удовольствием говорил о команде и ее тренерах: «Поверьте, работать с ними – колоссальное удовольствие. Это постоянный позитив, постоянное ощущение свободы. Ты заряжаешься от них энергией». Или главного тренера Вячеслава Быкова, который, по идее, мог бы обидеться на тех, кто рассматривался в качестве кандидата, но не стал играть за сборную. А он благодарил их всех: «Я ведь знаю, что они нас тоже поддерживали».

И стоило съездить в гостиницу Concorde, в которой жила в Квебек-Сити сборная и рядом с которой болельщики в ее свитерах хором пели «Катюшу». А уже ставший чемпионом мира Набоков все пересматривал эпизод с голом Хитли. Он пытался понять, как мог пропустить в ближний угол…

И стоило там, в Concorde, послушать Федорова, объяснявшего нечто, на его взгляд, безумно важное: «Почему я приехал в сборную? А я знал, что за скамейкой, за моей спиной, будет стоять человек, который даст мне силы. Лично мне, во всяком случае. Человек, с которым мы вместе играли в ЦСКА, в сборной Союза. Я ведь прошел ту школу – Вячеслава Быкова, Андрея Хомутова, Вячеслава Фетисова, Владимира Крутова, Сергея Макарова, Николая Дроздецкого, Игоря Ларионова. Я у них учился. Без них все это было бы невозможно».

После победы в Квебеке не прятали эмоции даже те, кому это вроде бы положено по рангу, даже те, для кого наши хоккейные триумфы когда-то были событием привычным и кто сам на льду добывал их для страны. Великий вратарь Владислав Третьяк сравнивал этот матч с первым суперсерии-1972. «Это ведь чудо! Настоящее чудо! Мы и сегодня их переломили! На чужой площадке, в Канаде, в исторический для хоккея год!» – говорил он в десяти метрах от бурлившей раздевалки победителей в Colisee Pepsi.

Великий защитник Вячеслав Фетисов вспоминал, что после четвертьфинала со Швейцарией подошел к Ковальчуку, так и не забившему на тот момент еще ни одного гола, а вдобавок заработавшему дисквалификацию на полуфинальный матч, и сказал ему, что тот обязательно «выстрелит» в «золотой» встрече, только надо успокоиться. Форвард успокоился и стал героем. Судя по голосу Фетисова, ему самому, выигравшему в хоккее абсолютно все, не удалось успокоиться и спустя четыре часа после игры.

38-летний Федоров, тоже все в карьере уже выигравший, отвечая на вопрос, схожи ли его ощущения после успеха в Квебеке с теми, которые он испытал, завоевав предыдущий свой чемпионский титул в 1990-м, ответил: «Очень! У этой победы такой же хороший вкус. Настоящий, золотой». Эмоций, кажется, совершенно не осталось лишь у главного творца триумфа. Вячеслав Быков улыбнулся после матча, кажется, всего пару раз. «Внутри пустота. Все эмоции выплеснулись», – признавался он.

Третьяка, Фетисова, Федорова, Овечкина, с какой-то космической скоростью рассекавшего по площадке с российским флагом в руках после убившего Канаду гола, кричавшего в телекамеру: «Это для тебя, Россия!» – и плакавшего на церемонии награждения автора гола, можно было понять. Российская сборная одержала особенную победу. Особенную и оттого, что состоялась она в столице провинции, где дети, как шутят местные, рождаются с клюшками в руках, где хоккей – религия, культ, и оттого, что ждали ее чересчур долго. С германского чемпионата мира 1993 года – последнего крупного хоккейного турнира, ею выигранного. Тогда Быков был еще хоккеистом, а многие из его подопечных попросту не помнили того турнира – так это было давно.

Это настоящее чудо! Мы и сегодня их переломили! На чужой площадке, в Канаде, в исторический для хоккея год!

Но все же не так давно, как в футболе. В последний раз в финал европейского чемпионата по футболу пробилась еще советская сборная под руководством блистательного Валерия Лобановского аж в 1988 году. С тех пор речи не шло не только о финале, но даже о выходе из группы.

Так что в том, что ночью 19 июня 2008 года, после того как словацкий арбитр Любош Михел дал последний в третьем четвертьфинале чемпионата Европы свисток, праздновать успех сборной России на улицы Москвы вышло более полумиллиона человек, не было ничего удивительного. Это была выдающаяся победа, даже на фоне тех, которые были одержаны на групповом этапе над греками и шведами. И не только потому, что после нее российская команда уже обеспечила себе медали турнира, на который приехала, чтобы биться за выход из группы.

Аналога этой победы в российской истории подобрать просто невозможно. Сборная Голландии стала всего третьей из стабильно входящих в мировую футбольную элиту футбольной жертвой России. Но две предыдущих – французы в 1999 году в Сен-Дени и англичане в 2007 году в Москве – были обыграны все-таки не в финальных, а в отборочных турнирах, и обыграны не столько на классе, сколько на кураже и характере, благодаря случающимся в футболе озарениям, которые иногда посещают отдельные команды и отдельных игроков.

Базельский триумф был совершенного иного рода. Он состоялся в матче не просто с сильной и статусной командой, а с командой, чья игра в группе произвела невероятно сильное впечатление. Командой, разгромившей чемпионов мира итальянцев и вице-чемпионов французов, уверенно справившейся вторым составом с сильными румынами. Командой, которая, несомненно, была здорово готова к Евро-2008 и его золото уже считала абсолютно реальной целью. Он состоялся в матче, выигранном не на кураже и везении, а напротив, вопреки тому, что везения не было, зато было явное российское игровое превосходство.

Базель в ту субботу превратился, по существу, в свой для сборной Голландии город. Голландцев туда прибыло сто тысяч человек – минимум в пять раз больше, чем россиян. А немецкая газета Bild, описывая активность людей в оранжевых майках, писала, что «базельские пивные были осушены ими до последней капли».

Эти люди заранее праздновали победу. И каким же для них шоком должно было стать то, что происходило на поле стадиона «Санкт-Якоб парк»! Голландия, сразу забиравшая контроль над мячом в матчах и с Италией, и с Румынией, была вынуждена отдать его сопернику и гнуться под его натиском, а ее болельщики на трибуне за воротами Эдвина ван дер Сара – слушать громкое «Вперед, Россия!» с противоположной и наблюдать за тем, как их бесподобную сборную давят, давят и давят. А та, время от времени намеренно, чтобы в походящий момент резко и больно «спружинить», поддававшаяся давлению и итальянцев, и французов, на сей раз не «пружинила», а просто отбивалась.