Приключения Каспера Берната в Польше и других странах - Зинаида Шишова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Каспер и не подозревал, что слова его могут вызвать такой взрыв гнева.
– Стыдитесь, молодой человек! – воскликнул маленький каноник, смеривая юношу негодующим взглядом. – О какой черной работе может просить воспитанник Краковской академии! Вы, насколько я мог понять, прошли уже факультет «Свободных искусств», теперь вам пора подумать, к кому из профессоров тянет вас призвание… Не торопитесь, однако… До того, как получить звание доктора церковного права, Миколай Коперник изучал и литературу, и математику, и астрономию… Дядя настаивал на церковном праве, так как надеялся, что Миколай со временем станет его преемником по управлению диацезом, а тогда эти знания Миколаю очень пригодились бы… Однако полная мелочных забот и обязанностей жизнь каноника не привлекала Миколая. Получив все-таки, по настоянию епископа, шапочку доктора церковного права, он углубился в изучение медицины и действительно вывез из Италии глубокие познания в деле врачевания недугов. Да простит мне святая дева, если я не прав, но, к стыду наших медиков, в среде их считается, что человек, совершающий какие-либо операции на человеческом теле, недостоин принять церковное посвящение. Поэтому-то и лечат, и зашивают раны, и пускают кровь у нас коновалы и цирюльники – люди грубые и малосведущие… Служитель же церкви, даже имеющий звание доктора медицины, может пользовать больных только по заветам «высшего лекарского искусства» – без пролития крови, пуская в ход только пилюли, мази и притирания. А Миколай, каноник, ученый, племянник и лейб-медик вармийского владыки, берется за все, как простой деревенский брадобрей или костоправ. Лечит он у нас почти весь капитул, но зато его освободили от входящих в обязанности каноника частых разъездов по диацезу. Свободное время он может посвящать любимой астрономии… Я говорю это к тому, что в юные годы человек не всегда может с точностью определить, к чему у него имеются способности. Поэтому море, которое, как вы думаете, призывает вас, со временем может отступить и освободить место для какой-нибудь другой почтенной науки. Иногда юноша сомневается в себе только потому, что учитель его был недостаточно опытен или настойчив… Трижды и четырежды проверьте себя перед тем, как избрать дело, которое призвано стать целью вашей жизни!
– А разве каноник Коперник не колебался перед тем, как окончательно остановиться на астрономии? – робко спросил Каспер.
– Любовь к изучению неба еще в нежном отрочестве вложили в душу Миколая каноник Водка[19] и профессор Войцех из Брудзева.[20] И если Миколай колебался, то только выбирая дело, которое могло оставить ему побольше свободного времени для занятий астрономией, – поправил отец Тидеман, как показалось юноше, недовольно.
Поэтому Каспер никак не ожидал конца его фразы:
– Я не стану обнадеживать вас преждевременно – брат Миколай очень требователен к себе и другим… Однако я точно знаю, что ему нужен знающий и прилежный помощник. А потом, если он найдет, что Каспер Бернат в достаточной мере усвоил преподанные ему науки, он, возможно, походатайствует перед его преосвященством епископом Ваценродом…
– Походатайствует, как же ему не походатайствовать! – снова вмешался пан Конопка. – Говорил же я вам, что капитан Бернат доставил во Влоцлавек матушку каноника с обоими сыновьями… И, заметьте, святой отец, не взял с нее за это ни гроша…
– Вуек, замолчи! – закричал Каспер возмущенно.
Но Тидеман Гизе ласково положил на его локоть свою маленькую легкую руку.
– Пускай говорит… Разве не стремимся мы до мелочей знать всю жизнь нашего дорогого отца Миколая? Пройдет время, – добавил каноник торжественно, – и весь мир поймет, что каждый прожитый Миколаем Коперником день прибавляет что-нибудь во славу науки.
– Вот я и говорю, – ободренный его заступничеством, продолжал боцман, – теперь-то много найдется людей, восхваляющих ум и ученость каноника Миколая, а ведь я его видел, когда он вот такусенький был. И верите, когда его брат упал за борт, он тут же, не раздумывая, кинулся вслед за ним. А что касается капитана Берната, – упрямо гнул свое боцман, – то это золотой человек! Когда я попал в плен к алжирцам, он выкупил меня. Полновесными испанскими дублонами заплатил за меня капитан Бернат и даже глазом не моргнул!.. Правда, и я ему сгодился: два года и восемь месяцев провел я в Алжире и Марокко, научился по-ихнему говорить. Потом, когда нашему капитану нужно было что продать, или купить, или нанять лоцмана из ихних, чтобы провел судно меж камней, так уж, кроме меня, никто с ними не мог договориться. А когда «Ясколка» наша в Константинополь пришла, я уже славно по-турецки балакал, за переводчика у капитана был… А все это я веду к тому, что капитан наш тоже, как и Коперник, мог броситься в воду утопающего спасать… Да, достойные они оба люди, ничего не скажешь!
Тидеман Гизе, сложив руки на груди, откинулся на кожаные подушки.
– Вот старший брат каноника, мне думается, совсем иной, – добавил Вуек нерешительно и наконец совсем замолчал, полагая, что отец Тидеман уснул, убаюканный мерным покачиванием возка.
Каспер, глянув на плотно зажмуренные веки Гизе, тоже не решился его тревожить. Поэтому, когда, не доезжая до Лидзбарка, каноник обратил на него свой лучистый взгляд, юноша удивился. Еще более удивили его слова отца Гизе:
– Миколай Коперник – человек деятельный, благородный и доброжелательный. Однако доля, выпавшая ему, была достаточно сурова. Завистники говорят, что он прожил жизнь играючи, заслоненный от бед широкой спиной Ваценрода. Но это не так… Не хлебом единым жив человек… Волею небес Миколай – человек светский, философ по натуре, медик, поэт, живописец (да, да, в Лидзбарке напомните мне, и я покажу мой портрет его работы). Да, так вот, он вынужден был принять сан, чтобы наследовать своему дяде, епископу, ибо никто из живущих на земле более него не заслуживает этого… Став каноником и лейб-медиком Вармийского двора, он весь отдался трудам по изучению небесных сфер. А сейчас он снова вынужден оставить секстант и астролябию, чтобы взять в руки меч: вы отправляетесь в Лидзбарк в очень тяжелые дни для Польши, а еще более тяжелые – для Вармии. Наши западные соседи то и дело нарушают границы, то и дело происходят схватки между ратниками Тевтонского ордена и нашим городским ополчением… Поэтому, я думаю, брат Миколай не сможет вам уделить того внимания, которое вы заслуживаете… Да, заслуживаете! – повторил отец Тидеман, встретив удивленный взгляд молодого человека. – И вы и этот славный моряк… Мне доводилось встречаться со многими людьми во многих странах, и первое впечатление меня никогда не обманывает. Чистая душа и верное сердце – вот что украшает человека. Кстати говоря, то обстоятельство, пан Конопка, что вы хорошо можете объясняться с басурманами – алжирцами, тунисцами и турками, – может сослужить вам хорошую службу в Вармии. Упомяните об этом, когда будете говорить с отцом Миколаем… И для вас, дорогой Каспер Бернат, я постараюсь сделать все, что в моих силах.
