В поисках Келли Дейл - Дэн Симмонс

– Послушай, Келли, в шестом классе многие ребята, особенно девочки…

Она остановила меня нетерпеливым взмахом руки, словно у нас не было времени на пустые разговоры.

– Я имела в виду другое, мистер Джейкс. Вы казались мне единственным человеком, с которым я могла поговорить. То, что творилось у меня дома… Моя мать, Карл… В общем, той чертовой зимой вы были для меня самым надежным, самым реальным человеком во всей Вселенной.

– Карл — это… — начал я.

– Сожитель матери, — пояснила Келли. — Якобы мой отчим. — В ее тоне я услышал не только презрение, но и что-то еще — что-то очень горькое и бесконечно печальное.

Я чуть-чуть придвинулся к Келли.

– Он тогда… уже был?

Холодный свет фонаря осветил кривую улыбку Келли Дэйл.

– О да, разумеется, он был. Каждый день. И не только пока шел учебный год, но и большую часть лета до этого. — Она отвернулась и посмотрела вдоль улицы.

На мгновение я увидел перед собой не хрупкую молодую женщину, а ту одиннадцатилетнюю девочку, какой она когда-то была, и мне захотелось обнять ее за плечи, но я только сильней и сильней сжимал кулаки.

– Келли, я не знал.

Но она не слушала и даже не смотрела на меня.

– Именно тогда я научилась уходить. В другие места.

– В другие места? — Я ничего не понимал.

Келли Дэйл по-прежнему не смотрела на меня. В холодном белом свете фонаря ее полосатый панковский «ирокез» выглядел неуместно и жалко.

– Я очень хорошо научилась уходить в иные места. То, чему вы нас учили, мне очень помогло — ваши рассказы всегда были такими подробными и яркими, что я видела другие страны, другие миры. А если я что-то видела, значит, могла там побывать…

Я похолодел. Девочке срочно была нужна психиатрическая помощь. Мысленно я перебрал в уме случаи, когда мне приходилось направлять детей к школьным воспитателям, районным психологам, окружным инспекторам социальной службы, и вынужден был констатировать, что обычно это не приносило никакой или почти никакой пользы, так как, в конце концов, ребенку все равно приходилось возвращаться к тому же кошмару, от которого он был на время избавлен.

– Келли…

– Я чуть не сказала вам, — продолжила Келли Дэйл, и я заметил, что ее тонкие губы побелели от холода. — В апреле… Целую неделю я пыталась набраться мужества, чтобы рассказать… — Она издала короткий, резкий звук, в котором я с трудом узнал невеселый смешок. — Черт, я собиралась с силами весь год, чтобы только рассказать вам. Я решила, что вы — единственный человек в мире, который может меня выслушать… поверить… может быть, даже сделать что-то…

Я молча ждал продолжения. Из школьного зала в квартале от нас донеслись приветственные вопли и рукоплескания.

Потом Келли Дэйл посмотрела на меня. В ее зеленых глазах стояло что-то сумасшедшее, отчаянное.

– Помните, однажды я спросила, можно ли мне задержаться после школы и поговорить с вами?

В задумчивости я сдвинул брови, потом покачал головой. Я очень старался, но так и не вспомнил.

Келли снова улыбнулась.

– Это было в тот день, когда вы объявили нам, что уходите. Что вам предложили место преподавателя в средней школе. А к нам, сказали вы, придет временный преподаватель, который будет с нами до конца года. Думаю, вы не ожидали, что мы так огорчимся. Насколько я помню, девочки плакали. Все, кроме меня.

– Келли…

– В общем, вы забыли о моей просьбе, — сказала она, и ее голос опустился до иронического шепота. — Но это не страшно, потому что в тот день я сама не стала задерживаться после занятий. Может быть, вы не помните, но меня не оказалось и среди тех, кто обнимался с вами после прощального вечера, который мои одноклассники устроили на той же неделе в пятницу.

Несколько долгих секунд я и Келли молча смотрели друг на друга. Из спортзала не доносилось ни звука.

– Куда ты уезжаешь, Келли?

Она посмотрела на меня с такой яростью, что я испытал острый приступ страха; не знаю только, боялся я за себя или за нее.

– Далеко, — сказала она. — Очень далеко.

– Послушай, приходи в школу в понедельник, и мы поговорим, — предложил я, придвигаясь к ней еще на полшага. — Можешь не появляться в классе, просто подходи к «домашней комнате»10, и мы поговорим. Пожалуйста… — Я поднял руки, но остановился, так и не коснувшись ее.

Келли Дэйл продолжала смотреть на меня в упор.

– До свидания, мистер Джейкс.

С этими словами она круто повернулась и, перебежав улицу, растворилась в темноте.

Тогда я хотел догнать ее, но чувствовал себя слишком усталым. Да и возвращаться домой поздно мне тоже не хотелось, поскольку каждый раз, когда я задерживался в школе, Мария считала, что я встречался с другой женщиной.

Я хотел догнать Келли Дэйл, но не сделал этого.

В понедельник она не пришла. Во вторник я позвонил ей домой, но мне никто не ответил. В среду я рассказал мистеру Ван дер Мееру о нашем разговоре, и через неделю в автогородок нагрянули инспекторы социальной службы. Однако трейлер Келли оказался пуст. Как выяснилось, ее мать с сожителем уехали в неизвестном направлении примерно за месяц до того, как Келли перестала посещать школу. Саму Келли никто не видел с той самой субботы, когда состоялся финал баскетбольного чемпионата.

Четыре недели спустя мать Келли Дэйл нашли мертвой в Норт-Платте, Небраска. Ее сожитель Карл Римз, которого полиция задержала в Омахе, признался в убийстве, и большинство учителей было уверено, что Келли тоже стала его жертвой, хотя это и противоречило хронологическому порядку событий. Объявления о розыске пропавшей без вести семнадцатилетней девушки висели в Боулдере еще примерно месяц, однако Римз продолжал утверждать, что не имеет никакого отношения к исчезновению Келли, и в конце концов его судили только за убийство Патрисии Дэйл. Вероятно, полиция сочла, что Келли просто убежала из дома, а никаких дальних родственников, которым была бы интересна ее судьба, у нее, по-видимому, не нашлось.

Келли Дэйл я нашел по чистой случайности.

Я провел в этом мире — в этих мирах — уже несколько недель или, может быть, месяцев. Реальность — это погоня, реальность — это моя отросшая борода, свежее мясо убитых мною вапити и оленя, а также саднящая рана, которая понемногу заживает. Реальность — это растущая выносливость моих ног, легких и тела, которые я тренирую по двенадцать — четырнадцать часов в день, путешествуя по холмам и долинам в поисках Келли Дэйл.

Но наткнулся я на нее благодаря собственной ошибке.

Я возвращался с Переднего хребта после того, как дошел по следам Келли Дэйл чуть не до самого туннеля Эйзенхауэра. Я убил на это целый день и, в конце концов, все же потерял ее. Вечер застал меня еще к югу Низин, неподалеку от шоссе Два Пика. Зная, что утром может произойти новая подвижка пространства-времени и шоссе исчезнет, я остановился в лесу на площадке для кемпинга, разбил собственную палатку, наполнил фляги свежей водой и поджарил на костре несколько кусков оленины. Я был совершенно уверен, что последние несколько дней провел в семидесятых — в том самом времени, куда попал сразу после своего прыжка в шахту. Во всяком случае, все знакомые мне дороги и здания находились на своих привычных местах (только люди так и не появились), к тому же на пороге была настоящая осень, и воздух казался желтым от летящих осиновых листьев, похожих на золотое конфетти.