Записки сумасшедшего менеджера - Александр Панин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мы вероятно всё-таки недалеко ушли от своих диких предков, падких на блестящее и яркое. Разве что немного приоритеты моды видоизменились, и показатели статуса подорожали. Но суть осталась та же: большинство людей придают большое значение не столько функциональности вещи, сколько её статусу. Мы становимся заложниками своих вымышленных ценностей вещизма, и, даже те, кто всячески сопротивляется этому, всё же вынуждены следовать общим тенденциям, чтобы не оказаться вне струи принятых обществом условных критериев успеха. В общем, как говорится – «Без пальта и жизнь не та». И что бы ни возражали оппоненты, ссылаясь на различных вольных бродяг или наоборот – воротил мирового бизнеса, играющих в «Casual»4 – всё равно, вещизм окружающего общества с его потребностями, занимает значительную часть человеческих усилий.
Из мыслей о минувшем, Максима вырвала мелодичная композиция, доносившаяся из трансляционного динамика, которая традиционно извещала об окончании рабочего дня. Коллеги вокруг сворачивали дневную деятельность и покидали свои рабочие места, раскладывая перед уходом бумаги и принадлежности по обозначенным в начале дня местам. Максим наравне со всеми разложил по лоткам отработанные и неотработанные бланки счетов, договоров, убрал ручки с карандашами в соответствующие отделения подставки. Замполит уже бежал по офису с контрольными функциями – проверяя, все ли сотрудники навели порядок перед уходом. Напоследок, перед дорогой, Макс решил посетить уборную. Как обычно – ни бумажных полотенец, ни мыла в умывальнике не было, а на решётке не работающего электрического осушителя для рук, привычно махал лапками, словно прощаясь с уходящими сотрудниками, паучок.
– Вот тебе и орднунг 5– пробормотал Максим.
Эх, бюджет, ты мой ментальный
Неделя прошуршала в ритме вялотекущей шизофрении. С утра в субботу Макса разбудили доносившиеся со стороны районной площади звуки невнятной музыки – то ли маршевые, то ли народно – плясовые. Макс вспомнил, что сегодня день района – условный праздник, когда районная администрация успешно осваивает бюджетные средства, выделенные на культуру, а население, в лице бабушек с лыжными палками и мамочек с маленькими детьми, успешно поглощает эту культуру, закусывая свои впечатления пирожками и сахарной ватой.
Максим поднялся с кровати, подошёл к окну и отодвинул шторы. На улице ярко светило солнце, провоцируя все живые организмы на бурную жизнь. Он решил сходить прогуляться, посмотреть на праздничную суету и подышать свежим воздухом свободного от офисной рутины дня. Неспешно позавтракав – выпив кофе с круассанчиками, он отправился на улицу.
– Неба утреннего стяг,
В жизни важен первый шаг… – донеслось издалека до Максима. Где- то вдали уличной перспективы стояла огромная сцена с квадратно-прямоугольным обрамлением в сине-голубых тонах, напоминавшая портал в потусторонний мир, между вратами которого металась кучка людей с разноцветными флагами. Издалека всё это напоминало броуновское движение, или же бильярдный стол, на котором бездумно гоняли шары подвыпившие маргиналы.
Подойдя ближе, Максим узнал в мечущихся по сцене флагоносцах, Светку – предводительницу местного кружка восточных танцев и её подопечных. Только в этот раз на них были надеты не восточные наряды, а кожаные тужурки и красные косынки. Несмотря на смену репертуара, движения их по прежнему были эпилептично-угарными.
– С неба милости не жди
Жизнь для правды не щади! – продолжал завывать громкоговоритель на агитационном автобусе. Рядом с автобусом стоял улыбающийся краснолицый глава района, и подгибая колени, махал руками в такт песни. Ему было не по годам весело. В этот момент он был, как никогда един с избирателями, часть из которых тоже билась в каком-то неистовом праздничном угаре.
– Вот оно – истинное единство. Ничто так не сближает людей, как праздники, ибо сорадость, а не сострадание даёт нам друга.
услышал Максим рядом с собой знакомый голос.
Макс повернул голову и увидел своего недавнего знакомого – Сергея Петровича.
– День начинается интересно – проговорил Макс, оборачиваясь к собеседнику и протягивая раскрытую ладонь для рукопожатия – всё-таки Вы решили задержаться у нас подольше.
– Да, знаете, у вас здесь интересный народ, со своей ментальностью. Возможно, сказывается близость разлома азиатской и европейской плит – как бы это не отрицала привычная фундаментальная наука. Всё же я полагаю, что сии геологические особенности влияют на население.
Смотря на этого вроде бы грамотного, но вместе с тем довольно странного и хитроватого мужичка, Макс уже не раз задумывался – а не употребляет ли он чего, в своих изысканиях? Как-никак, мхи, грибы, лишайники в изобилии произрастающие в лесах, имеют разнообразные свойства и могут влиять на психоэмоциональное состояние конкретного индивидуума…
Хитрый старик как будто прочитал мысли Максима – нет, мхи я не ем, лишайники не курю, а из грибов употребляю только традиционные – оборвал он ход мыслей Макса. Макс даже вздрогнул от неожиданности.
– Мысли читаете?
– Нет, все ваши мысли на лице были написаны, таков уж человек, что всё необычное, не понятное ему, воспринимает, как сверхъестественное.
Максим попытался возразить Петровичу
– Вот вы говорите общество в своей сорадости едино, а как же тогда народные выступления, митинги, бунты и прочие схожие события? Где же здесь сорадость? Одна агрессия на мой взгляд.
Петрович ухмыльнулся
– Так то оно так, но всё-таки не так. Да, явное проявление названных Вами событий, конечно же, по большей части агрессивно, но движок этих процессов – все же надежды на лучшее будущее и испытываемые в связи с этими надеждами позитивные эмоции, мечты о том, что сейчас надо пострадать, но это приведёт к неким благам впоследствии. Хотя, отбери надежду у людей, изолируй лидеров и всё пропадёт, всё превратится в рутину, люди замкнутся внутри доступных им сфер влияния и станут действовать лишь во благо собственных интересов – в итоге общество, как единый живущий организм, исчезнет, уступив место гражданско-правовым отношениям. А в условиях отсутствия единого общества, любые гражданско-правовые отношения
