Первый шторм - Галина Громова

Ну, что я могу сказать… - откашлявшись во весь голос начал говорить Степан. - В городе настал гаплык! Мертвяков очень много. Но это еще не конец.

А шо ж такэ? – разом выдохнули несколько впереди стоящих мужика.

Бандиты. Вот, Константин Аркадьевич. Его с племянником ограбили и избили на дороге, еще мы случайно обнаружили два трупа на обочине трассы с простреленными головами. Меня в городе тоже чуть было не того…

Так что если на трассах шалят, то могут и в деревню въехать.

Так. Все всё слышали? – перебил мужчин подполковник, шепнув тем далеко не уходить. – Еще раз спрашиваю про добровольцев.

Со второй попытки набралось около сотни, хотя в толпе и были слышны возгласы, что бандиты – это все глупости и до Николаевки из городов они не доберутся. Оставалось только позавидовать оптимизму говоривших. Следующие полчаса мужчины разбивались на группы и определяли, кто и где будет патрулировать, договаривались о связи и дежурствах.

Так, вы двое, за мной, - скомандовал Бебешко, спрыгивая с платформы.

Эй! Куда цэ вы моего племянника потащили?! – послышался гучный дядькин бас.

Здоров, Иван! – поручкался с тем подполковник.

И тебе не хворать, Макар! Так куда это ты его?

Да расспросить хочу поподробнее. Про трупы и бандитов. К тому же их зарегистрировать нужно и внести в общий реестр, раз они к нам перебрались.

Я с тобой.

Зачем?

Затем! – уперто настаивал на своем Иван Собко, который был по совместительству и кумом местного начальника милиции.

Ладно, пойдем. Заодно ответишь на мои вопросы.

Еще около двух часов прошло за рассказом о том, как Степан выбирался из города и добирался сюда. Отдельно Макар Бебешко расспрашивал про обнаруженных убитых. Степан с Костей как вспомнили, так и рассказали, показали на карте, где примерно их обнаружили. А потом и сами расспросили, что здесь да как.

Оказалось, что вся эта катавасия с мертвяками хоть и не так сильно затронула село, но в первые дни неразбериха была конкретная. Особенно досталось станции скорой помощи. Но больших потерь медики не понесли – местная больница и так на ладан дышала, поэтому пациентов тяжелобольных в ней уже не держали лет двадцать – всех в город отправляли. А вот вся зараза, судя по рассказам очевидцев и уцелевших, пошла с автовокзала и трассы, проходящей через поселок. То ли несколько зараженных прибыло, то ли уже зомбаки дошли сюда, но двадцать первого числа около десяти утра был первый тревожный звонок. Пока разобрались, что происходит, было покусано достаточно людей, но тут начались звонки от родственников, проживающих в городах, и жителям Николаевки открылась страшная новость. Но так как среди мужского населения поселка было достаточно охотников да и просто мужиков, которые с топором управляться умеют, то упырей всех положили, а после с почестями похоронили – все как положено, не чужие ж, поди…

Голова поселкового совета непонятно куда делся, вот поселок и возглавил начальник отделения милиции, взяв под крыло и пожарников, и военкомат, что был в поселке. Теперь вот Бебешко и ломал голову, как жить дальше. Извечные вопросы 'кто виноват и что делать?' не покидали его начавшую рано лысеть голову. И если первый вопрос оставался без ответа, который не был столь важен, то вот на второй вопрос ответ нужно было искать. И при этом срочно.

Как думаете, надолго все это? – поинтересовался Марченко, который тоже присутствовал при всем этом разговоре.

Как бы не навсегда. – Покачал головой Константин. – За эти три дня столько людей погибло, что вы и представить себе не можете. А люди они не просто двуногие, без перьев, они еще и специалисты. Вот закончится мука, что делать будете?

Дверь постучались и вошли несколько человек, поздоровавшись кивком головы с подполковником, который как раз отвечал на вопрос Константина Аркадьевича.

Зерно совхозное есть. Перемелем.

А электричество? Повреждение ЛЭП где-то будет, что будем делать? То-то же. Это раньше были электрики, ремонтники… а сейчас? Сейчас-то они тоже есть, но…. Вот не дай Бог канал будет перекрыт. Все сельское хозяйство юга и Крыма засохнет на корню.

Не будет он перекрыт. Вода по каналу идет самотеком аж до Джанкоя, там уже стоит первая насосная станция. – Покачал головой Собко.

А скажи-ка мне, Иван… - задумался над словами пришлого мужика Бебешко. Он ведь пока и не рассматривал всю проблему с этой новой для него стороны. – Что у нас на насосной творится?

Да что творится? Ничего. Станция сама по себе автоматизирована, то есть присутствие человека обязательно, но большого ума с ней разобраться не нужно. Проблема в другом.

И в чем же?

В деталях для ремонта. Если что-то где-то сломается, то гаплык неизбежен.

А есть основания полагать, что сломается?

Ну, в этом году мы там все проверяли и чинили, так что лет пять еще все проработает как часики, а вот потом… даже и не знаю. Кстати, сейчас там дежурит Серега, сменщик мой, а вот третий – Сашка – так и не вышел на связь.

Понятно. Ладно… Черт! – внезапно гаркнул милиционер и гулко хлопнул ладонью по столу. – Я понятия не имею, что делать!

Что-что… Строить светлое коммунистическое будущее в отдельно взятом поселке… - пожал плечами Константин.

И как вы себе это представляете? – устало опустился на стул подполковник.

Ну, во-первых, озаботиться пропитанием. Продукты уже перестали завозить в магазины, а дальше будет хуже. Все припасы через месяц-другой закончатся. А урожая пока нет. И что будет?

Ничего хорошего…

Правильно. Поэтому нужно опять собирать колхозы-совхозы и давать стране угля. Фигурально выражаясь.

Да кто ж в них будет вступать? – саркастично хмыкнул Марченко. – Сами же видели, сколько было добровольцев в патрули. А это, между прочим, жизненно необходимо…

Как я частенько говорю, главное – стимул. – Задумчиво проговорил Степан.

Во-во. – Поддакнул Константин. - Мы ехали, видели, что уже озимые всходят. А когда пшеница созреет, кто ее будет собирать и на чем?

Ну, комбайны… - протянул один из присутствующих.

А топливо?

Так. Понял. – Хлопнул ладонью по столу подполковник. - Значит, обеспечить запас топлива. Пиши, Марченко.

Дальше. Пустые поля есть? Есть. Сейчас как раз время картошку сажать. Согнать баб с детьми – пусть сажают. Вручную. Нескольких мужиков с ружьями для охраны от мертвяков или других… нежелательных элементов.

Так кто ж пойдет копать-сажать? – опять поинтересовался Марченко.

Так вы ж власть, вот и издайте приказ. В случае непослушания – выселение из поселка. И пусть чешут, куда хотят…

Но это как-то… - замямлил Степан.

Степа, не те времена нынче, чтобы демократией заниматься. Теперь нужно четкое управление. Жесткое.

Так, я понял, куда вы клоните. – Кивнул Макар. – Изложите свои мысли на бумагу и завтра часам к девяти мне занесите… Иван, от тебя – подробная сеть каналов, что вокруг села. Марченко, про доклад о состояниях ферм я тебе уже говорил, еще запиши, чтобы директора или зама его хлебозавода и маслозавода ко мне вызвали. Или любого, кто сможет возглавить эти предприятия. Так. Что еще? В тот же список – начальник строительно-монтажного управления, если его не съели. Записал?

Да.

Хорошо. И главврача нашей больнички туда же. Еще. Направить на все ближайшие АЗС наряды. Все топливо реквизировать. – Подполковник перевел взгляд на пришлых. - Так, мужики, вы свободны. Не забудьте зайти к дежурному, отметиться.

Угу. До свидания… - попрощались с новым диктатором Константин и Степан со своим дядькой.

ЗдорОво, паря! – наконец, смогли пообниматься родственники.

Привет, дядь Вань! Ну, что, поехали?

Поехали!

7 апреля, с. Николаевка, Херсонская обл. Макар Бебешко

Две недели пролетели практически незаметно.

Скучать было просто некогда – столько сразу дел навалилось, что с утра до ночи только и успевали как сайгаки метаться с одного края поселка на другой. Ситуация в городах, да и в мире, становилась все хуже и хуже – это узнавали либо по новостям в интернете, который уже загибался в последних агониях, либо от беженцев, что проезжали мимо села.

Когда Бебешко принял решение реквизировать весь ассортимент продуктовых и других магазинов, поднялся такой вой, что Степан искренне опасался, как бы подполковника не линчевали. Но тот упрямо стоял на своем и не собирался сворачивать с выбранного пути. Поэтому, под общий склад организовали территорию пожарной части, как наиболее закрытый и безопасный объект. Туда-то и свозили все конфискованное, предварительно усилив охрану. Свозили по ночам, втихую, чтобы о месте базирования продовольствия, топлива и прочего добра знало как можно меньше постороннего народу – все же недовольных действиями новоявленной власти было более чем достаточно. Одних владельцев продуктовых магазинов насчитывался десяток, не говоря уже о торговцах стройматериалами и прочими разношерстными товарами.