Шаман - Ной Гордон

Но в ответ все только качали головой.

Как только снова разразился ливень, генерал Роберт Ли собрал своих окровавленных бойцов и начал медленно отступать в Мэриленд. Первоочередная задача генерала Мида — не дать ему уйти. Но Потомакская армия тоже была сильно потрепана, в бою пострадало более двадцати трех тысяч солдат, включая около восьми тысяч погибших или пропавших без вести. Северяне были окрылены победой и могли передвигаться значительно быстрее, чем люди Ли, которых сильно обременял караван фургонов, перевозивший раненых и хвостом растянувшийся позади них миль на семнадцать. Но так же, как Хукер промедлил в Виргинии, теперь Мид упустил свою возможность в Пенсильвании, и снова без всяких на то причин.

— Где только мистер Линкольн находит таких генералов? — с отвращением ворчал Симондс. Но в то время, как эта задержка разочаровывала полковников, рядовые солдаты наконец получили возможность отдохнуть и поправить здоровье, а также написать письмецо родным и послать им тем самым долгожданную весточку о том, что они все еще живы.

Ордуэй отыскал Льюиса Робинсона в одном из полевых госпиталей при фермах. Ему ампутировали правую ступню, разрез пришелся четырьмя дюймами ниже колена. Он выглядел изможденным и бледным, но в остальном был вполне здоров. Роб Джей осмотрел культю и сообщил Робинсону, что рана хорошо заживает и что человек, который проводил эту операцию, хорошо знал свое дело. По правде говоря, Робинсон был рад тому, что теперь не мог принимать участия в боевых действиях — в его глазах читалось чувство облегчения, которое было настолько явственным, что казалось почти осязаемым. Роб Джей решил, что Робинсону было суждено получить ранение, потому что он этого очень сильно боялся. Он принес ему корнет, пару карандашей и бумагу и теперь пребывал в полной уверенности, что с парнем все будет в порядке, потому что сочинительством музыки или игрой на трубе он может заниматься и без одной ноги.

И Ордуэя, и Уилкокса повысили до звания сержанта. Очень многих тогда повысили, Симондс вписывал в полковое организационно-штатное расписание имена выживших, присуждая им звания тех, кто пал в бою. Сто тридцать первый индианский понес потери в размере восемнадцати процентов от общего количества солдат, что, по сравнению со многими другими полками, было не так много. Например, миннесотский полк потерял восемьдесят шесть процентов своих бойцов. По сути, этот полк и некоторые другие были попросту стерты с лица земли. Симондс и его штабные офицеры за несколько дней с легкостью набрали солдат из числа выживших из таких полков, после чего численность сто тридцать первого индианского составила семьсот семьдесят один человек. Немного смущаясь, полковник сообщил Робу Джею, что взял и полкового хирурга. Доктор Гарднер Копперсмит был капитаном одного из ранее распущенных пенсильванских отрядов, и теперь Симондс выхлопотал ему повышение. Выпускник Филадельфийской медицинской школы, имеет два года боевой практики.

— Я бы и тебя, не задумываясь, повысил до полкового, не будь ты из гражданских, — объяснял Симондс. — Но на это место может претендовать только военный. Ты ведь понимаешь, что майор Копперсмит будет твоим начальником, что теперь он будет заправлять всеми делами?

Роб Джей заверил полковника, что все отлично понимает.

Для Роба Джея эта война была сложной, ведь ее затеяла очень сложная нация. В газете он прочитал, что в Нью-Йорке имели место расовые беспорядки, возникшие в результате возмущений по поводу первого призыва на военную службу. Толпа в пятьдесят тысяч человек, преимущественно состоящая из ирландских католиков — представителей рабочего класса, подожгла призывной штаб, нью-йоркское издательство газеты «Трибюн» и приют для чернокожих сирот, в котором, к счастью, в тот день не было детей. Очевидно, они винили в развязывании войны негров, а потому толпились на улицах, избивая и обирая всех чернокожих, до которых сумели добраться. Убийства и линчевания негров происходили в течение нескольких дней, пока бунт наконец не подавили войска северян, которые только-только вернулись после сражения с южанами под Геттисбергом.

История подорвала боевой дух Роба Джея. Местные протестанты унижали и притесняли католиков и иммигрантов, католики и иммигранты презирали и убивали негров, как будто все слои населения упивались своей ненавистью, будто им жизненно необходима была эта подпитка в виде костного мозга кого-то, кто слабее их.

Когда Роб Джей собирался подавать на гражданство, он тщательно изучил Конституцию Соединенных Штатов Америки, и некоторые из изложенных в ней положений привели его в замешательство. Теперь-то он понимал, что те, кто составлял ее, предусмотрели слабость рода человеческого и незыблемое присутствие зла в этом мире, а потому решили придать свободе личности законный статус, к которому страна станет возвращаться снова и снова.

Он каждый раз недоумевал по поводу того, что же заставляет людей ненавидеть друг друга, и поэтому изучал Леннинга Ордуэя так, будто хромой сержант был жуком под его микроскопом. Если бы Ордуэй не источал ненависть ко всем и вся, не кипел от злости, как чайник, и если бы Роб Джей не знал, какое ужасное преступление, по сей день оставшееся безнаказанным, он совершил десяток лет тому назад в родных иллинойсских лесах, то он, безусловно, счел бы Ордуэя одним из самых приятных молодых людей во всем полку. Теперь же он наблюдал, как этот санитар цветет и пахнет, очевидно, благодаря тому, что за время своей службы в армии Ордуэй достиг намного большего, чем за всю свою прежнюю жизнь.

Во всем лагере витал дух победы. Оркестр сто тридцать первого индианского полка воспевал решительность и отвагу, посещая одну больницу за другой и выступая перед ранеными. Новый трубист, конечно, был не настолько хорош, как Тед Бушман, но музыканты играли с гордостью, потому что доказали свою ценность в бою.

— Все самое худшее мы прошли вместе, — торжественно заявил Уилкокс как-то ночью (когда слегка перепил), пытаясь сфокусировать свирепый, пьяный взгляд на Робе Джее. — Мы едва сбежали от лап смерти, ускользнули из Долины теней. Мы заглянули прямо в проклятущие глаза этой ужасной твари. Мы слышали крики повстанцев и кричали в ответ.

Солдаты относились друг к другу с большой любовью. Сержанта Ордуэя, сержанта Уилкокса и даже неряшливого капрала Перри уважали за то, что они отправили своих друзей-музыкантов на помощь раненым солдатам, чтобы те вынесли пострадавших с линии огня. Историю о двухдневном марафоне Роба Джея со скальпелем пересказывали в каждой палатке; все знали, что именно он заведует службой санитарной транспортировки в их полку. Все тепло улыбались при виде доктора, и никто не считал, что он занимает свое место не по праву.