Вечер потрясения - Андрей Завадский

В дверь постучали, пару раз приложив тяжелым кулаком, и командующий федеральной группировкой в Чеченской Республике, уже зная, кто сейчас ворвется в тесный кабинет, отставил в сторону стакан – чай все равно был еще очень горяч.

– Можно, Сергей Николаевич? – На пороге возник начальник штаба генерал-майор Молотов. – Не помешал?

– Проходи, Виктор Михайлович, располагайся. Что, решил напомнить?

Виктор Молотов, в отличии от Бурова, и на штабной работе не огрузневший, жилистый и быстрый, как в движениях, так и в мыслях – в последнем, в прочем, и сам Сергей Буров не уступал своем помощнику – зашел, сделав пару шагов, но, остановленный вопросом, недоуменно замер посреди кабинета, так и не закрыв за собой дверь.

– Напомнить, – начальник штаба наморщил лоб. – О чем это? А, – понимающе кивнул он. – Нет, я с другим. Разведка сообщила, что на грузинской территории повысилась активность американцев. Подняли в воздух всю свою авиацию, эфир так и трещит от их передач.

– Учения решили провести?

– Черт их знает, буржуев этих, – флегматично пожал плечами Молотов. – В штаб округа сводку уже направили, но пока там получат, пока разберутся, что к чему…

Продолжать нужды не было, Буров и сам прекрасно знал, как в российской армии принимаются решения в мирное время. А для чинов, окопавшихся в Ростове-на-Дону генералов, несмотря на то, что под боком была Чечня, царил мир. Оно и правильно, если подумать, ведь на то Бурова сюда и отправили, чтобы у высокого начальства головы не болели, но было, с кого эту голову снять, коли что-то пойдет не так.

– Ладно, черт-то с ними, с американцами, – отмахнулся, не без труда встав из-за стола, Сергей Буров. – Пусть себе суетятся, если делать нечего. Пойдем, что ли, Виктор Михайлович, поговорим, послушаем?

Командующий одернул полевой камуфляж, туго обтягивавший грузное тело – таскать здесь парадную форму не было ни повода, ни желания, а боевые ордена неплохо смотрелись и так. Сергей Буров вздохнул, некстати подумав, что скоро, пожалуй, придется пошить форму на пару размеров больше. Начальственная должность это, конечно, неплохо, но от сидячей работы, прерывавшейся лишь нечастыми поездками по отдаленным гарнизонам, прежде могучие мускулы заплыли жирком, одрябли, хотя в руках еще хватало силы. Но вот бегать уже стало тяжеловато, одышка была верным признаком приближающейся старости, и мысль о том, что однажды надежное, тренированное тело откажется служить, порой надолго лишал сна боевого генерала.

– Там, пожалуй, все уже собрались, – произнес Молотов, открывая дверь перед своим командиром. – Нас только и…

Начальник штаба не успел закончить фразу, подавившись последними словами. Стены комендатуры содрогнулись от мощного удара, по ушам ударил грохот, пол под ногами вздыбился, и Буров вдруг понял, что летит прочь от двери, оторванный от земли неведомой силой.

Короткий полет, несвойственный для весившего больше центнера мужчины, закончился столкновением со стеной. Перед глазами вспыхнули всеми цветами радуги разноцветные звезды, в голове что-то протяжно зазвенело, точно разбился целый сервиз из нежнейшего хрусталя, причем не весь сразу. Затем на мир опустилась непроницаемая тьма.

Когда сознание вновь вернулось, Сергей Буров не смог бы сказать с уверенностью, сколько минуло времени. Возможно, он был в беспамятстве считанные минуты, а, может, прошли и долгие часы.

– О-о, – застонав, генерал, опираясь на локти, кое-как приподнялся, затуманенным взором осматриваясь по сторонам. – Господи! Моя голова!

Нет, едва ли прошло слишком много времени, иначе сюда сбежалась бы половина комендатуры, посмотреть, как там дела у любимого командира. И уж точно никто не оставил бы начальника штаба лежать посреди кабинета, затянувшегося, кстати, клубами густого дыма, присыпанным штукатуркой.

Буров встал, дождался, когда стены такого привычного кабинета перестанут кружиться вокруг своего хозяина в стремительном хороводе, сделал шаг, затем еще один и еще. В этот миг Молотов пошевелился, простонал, а затем, выругавшись матом, но как-то без энтузиазма, не от души, как умел, начал подниматься, опираясь о стенку.

– Витя, живой? – Буров подскочил к своему заместителю, подхватив его под руки и рывком поставив на ноги. – Ты как, цел?

– Сергей, – прохрипел в ответ Молотов, взгляд которого казался совершенное безумным. – Какого черта, Сергей? Что это было?

– "Духи", мать их, – прорычал злой и не на шутку перепуганный генерал-полковник. Еще бы, здесь, в комендатуре, под охраной десятков солдат, не стоило и задумываться о возможной опасности. ни один террорист не подошел бы и на полкилометра, но вот все же кто-то пробрался, с бое или сумев обмануть часовых. – Ублюдки, – ругался Буров, на себе таща своего начальника штаба к выходу. – Суки! Твари!

Выбравшись в коридор, генералы закашлялись – все было в дыму, становившемся все гуще с каждой секундой, к тому же в воздухе повисла пыль, мелкая крошка от осыпавшейся штукатурки. Буров, взвалив на себя Молотова, и успев еще подумать, что на такой случай впредь нужно ввести для своих подчиненных ограничение по живому весу, двинулся к лестничной клетке. Кабинет командующего находился не третьем этаже, и генералу не хотелось, замешкавшись, оказаться под руинами, если этот взрыв окажется не последним.

Полтора десятка метров офицеры преодолели не меньше, чем за пять минут, с трудом переставляя ватными ногами. Странно, никто не попался на их пути, хотя сейчас здесь должно было находиться полно народу, дежурные, караул, адъютанты, еще Бог весть кто. Генерал-полковник Буров плечом толкнул от себя дверь, вываливаясь на лестницу… и едва успел остановиться, увидев вместо ступеней оскалившийся кусками арматуры темный провал.

– Черт!

Генерал с трудом сохранил равновесие, что было тем более трудно, если учесть, что на плече безжизненно повис Молотов, кажется, вновь потерявший сознание. Еще миг – и оба они улетели бы вниз, с десятки метров ударившись о кирпичи. Лестницы не было, как не было, похоже, и доброй половины здания, превратившейся просто в кучу битого камня, под которым теперь и стоило искать и дневальных и дежурных. Генерал Буров застонал, но не от боли, вернее, не столько от боли, а от досады – чтобы сотворить такое, нужно не меньше грузовика, доверху набитого взрывчаткой, но проехать к самой комендатуре на таком транспорте нереально. Должно быть нереально, а, значит, кто-то предал, открыв дорогу бандитам, дав им всего пару минут, чтобы исполнить свой изуверский замысел.

– Товарищ командующий, – в спину ударил взволнованный крик. – Товарищ командующий, вы живы? Вы не ранены?

Майор, ни имени, ни лица которого Сергей не помнил в этот миг, побежал, увидел обернувшегося к нему генерала и замер с открытым ртом.

– Жив, – прохрипел Буров. – Сам не видишь? Здесь не Америка, зомби нету.

– У вас кровь, товарищ командующий, – майор указал рукой куда-то на голову генерала. – Вам нужна помощь!

Буров коснулся ладонью лба. Точно, кровь, наверное, из раны на голове – воткнуться на лету в бетонную стену без последствий редко у кого получалось. Наверняка еще и сотрясение мозга, просто пока шок не прошел окончательно, а вот потом накатит все и сразу. К дьяволу!

– Помогите лучше ему, – приказал командующий, передавая на руки незнакомому офицеру своего начальника штаба. – Я в порядке.

– Идемте скорее, – майор двинулся по коридору, и теперь генерал понял, что он заметно хромает на правую ногу. – Нужно выбираться, пока здание на обрушилось.

– Что происходит? – взял быка за рога Буров. – Что это было?

– Террористы, наверное, – неопределенно ответил офицер. – Я не знаю, товарищ командующий. Это что-то страшное! Все разрушено, абсолютно все!

Добравшись до другого крыла комендатуры, как ни странно, почти не пострадавшего, и встретив по дороге нескольких офицеров, в основном, раненых или контуженых, тоже пробиравшихся на выход, Буров в сопровождении майора и бесчувственного Молотова, оказался на свежем воздухе. Перед глазами все плыло, периодически вспыхивая и растворяясь в потоке нестерпимо яркого света, но сквозь сияние удалось все же разглядеть общую картину.

– Господи, – простонал вновь генерал, озираясь вокруг. – Боже мой!

Половины здания комендатуры не существовало – мощный, не меньше тонны пластида, как прикинул бывший артиллерист Сергей Буров, взрыв полностью уничтожил строение, убив несколько десятков офицеров. На месте контрольно-пропускного пункта, там, где прежде из-за брустверов щерились крупнокалиберные пулеметы, способные простреливать улицу на всем ее протяжении, заливая ее потоком раскаленного свинца, чернела дымящаяся воронка, а вокруг нее было разбросано то, что несколько минут назад являлось часовыми, только заступившими на пост.

Бронетранспортер, обычно находившийся здесь же, был на месте, только перевернутый кверху колесами, а башня вовсе валялась в нескольких метрах, уставившись в небо изогнутыми стволами спаренных пулеметов. Рядом с бронемашиной, прямо на асфальте, лежали и сидели чудом уцелевшие при атаке бойцы, и кто-то уже разорвал зубами перевязочные пакеты, а другие звали санитаров. Стоявшая же неподалеку БМП просто перестала существовать – опознать боевую машину в скомканном куске металла, утратившем всякую форму, стало просто невозможно.