Дневник самоходчика: Боевой путь механика-водителя ИСУ-152 - Электрон Приклонский

Ее устроил с перепугу Губошлеп, таскавшийся куда-то по женской части и, должно быть, встреченный там не очень гостеприимно. В октябрьской темени ему, видите ли, что-то такое померещилось. Вот дурень, не дал людям поспать.

Спугнутый в самом начале сон долго не возвращался, и Федя Радаев, оказавшийся здесь очень кстати, попотчевал нас веселым и пикантным анекдотом из еврейского быта, под названием «Четыре порции рыбы», в котором, вопреки нашим ожиданиям, все заканчивалось благопристойно.

А ларчик (со сливом масла из картера) просто открывался, как оказалось на поверку. К 8.30 мы тщательно промыли картер газойлем, залили новое масло, провернули двигатель без топлива сначала, а потом уж завели.

Через час достигли города Вольмер (Валмиера). В Вольмере живут эстонцы, а за речкой, в Волмиере, – латыши.

В городе встретили гвардии техника-лейтенанта Глущенко, именуемого между нами Баран, не за беспробудную глупость, конечно, а из-за его круглых, слегка выпученных глаз, в которых никогда не исчезает выражение затаенной грусти и еще чего-то похожего на изумление. От него узнаем, что в полку у нас на сегодня имеется полный комплект боевых машин – 21 или 22! Из них пять танков ИС-2. Полк, таким образом, снова обрел боеспособность и нацелен на Ригу. А ведь усталая братва уже начинала не раз мечтать вслух о недалекой переформировке...

Уточнив маршрут, движемся большой колонной дальше, но в 14.30 у моей машины полетел подшипник опорного катка, хотя всю ходовую часть мы просолидолили после избавления из болота особенно тщательно. Хотел было продолжать движение, выбросив этот каток, но вовремя подоспела автомашина с запчастями, так что, произведя ремонт, в 19.30 мы вместе с еще одной отставшей ИСУ-152 заторопились вперед, стремясь догнать полк.

В 21.00, осторожно ползя в полной темноте (фара снята), заметили слева от дороги мелькнувший огонек переноски и остановились. Иду туда. Оказывается, это аварийная машина   нашего полка, водителем на ней Тахтаев. Переговорили и решили ночевать до света здесь, чтобы не оставлять Тахтаева одного в чистом поле и чтобы самим ненароком не затесаться в болото. Ух, даже мороз пробежал между саднящих до сих пор плеч при одном воспоминании о вольмерских трясинах!

На моем счету после сегодняшнего пробега стало 237 часов вождения.

Помогли Тахтаеву и в 9.45 вышли на марш, но часа через два усиленной гонки по скверным дорогам у Тахтаева перегрелся двигатель и вода пробила дюрит. Пришлось переждать, пока охладится мотор.

Лишь в 15.15 добираемся до места «сброда», что на Федькином языке обозначает место сбора боевых машин. «Колымага» моего друга тоже тут. Ну, встретились наконец.

Здесь ремонтируется после марша сразу несколько машин. Неудивительно, так как все они сильно изношены. На моей машине меняли БНК и долго налаживали поворотный механизм пушки: после длительного «купания» он стал туго вращаться.

Как ни мало было времени, все же исхитряюсь написать ответы Юрке Климовичу (он уже окончил ЧВАШМ и служит в авиации) и Михалине в Фастов. Она пишет, что у них теперь весело – стоят в городе десантники.

Последняя сводка. Наши войска успешно ведут бои в Венгрии, где взяты города Дьюла, Катедьхаза, Мако и Баттоня, и наступают в Югославии, удачно взаимодействуя с Югославской народно-освободительной армией. На острове Эзель (Эстония) у нас появился прочный плацдарм 40 на 20 километров.

Союзники по-прежнему ковыряются у германской границы, и каждому из нас уже давно ясно, зачем они это делают. Зато ими успешно высажен десант в Греции при активной помощи греческих партизан. В ходе этой операции занят остров Патрас (Патры).

До 9 часов промучались с заводкой остывшего за ночь двигателя: крутить рукоятку пришлось несколько раз. Такая же возня происходила и на других машинах. Наконец колонна   вытягивается вдоль дороги, и командиры получают задачу на марш.

– Отдельный Болотный Самоходно-Четвертьтанковый, – ворчит Федор, вдавив окурок в песок каблуком и пружинисто вспрыгивая на левое крыло своей машины.

Он идет передо мной в колонне. Длинная колонна продвигалась, вернее, ползла все-таки с неплохой скоростью и не растягивалась. В 10.30 у моей самоходки отсоединилась тяга к левому ПМП (планетарному механизму поворота). Мы с Нилом присоединили ее за несколько минут, но машина после этого почему-то перестала разворачиваться вправо. В довершение нашей беды обломился совершенно самостоятельно, так как к нему никто не прикасался, трубопровод к насосу. И мы теперь вынуждены ждать новой трубки с летучкой, а пока есть время, начинаем доискиваться, почему все-таки не желает разворачиваться наша развалина.

Застряли мы на самом что ни на есть людном месте. Идут и идут мимо нас войска на Ригу пеше, конно, моторизованно – на колесах и гусеницах. Штатные зубоскалы с проезжающих автомашин, бронетранспортеров, артиллерийских упряжек и даже те, что топают на своих на двоих, рябые от пота и пыли, успешно обгоняя нас, подшучивают кто во что горазд:

– А как же, хлопцы-самоходцы, насчет рижского пивка?

– Да не тронь ты их: это ж непьющий экипаж!

– Га-га-га! Гы-ы!

– А нам торопиться незачем, потому как заказ на целую бочку туда уже послан. Одно только плохо: не знали мы, когда ж вы, такие быстроходные, Ригу освободите, и потому попросили держать наше пиво на льду до востребования, – лениво защищаемся мы натощак, очень сожалея, что наш главный острослов Митя Салов отсутствует: вместе с Калининым мы направили его в РТО за продуктами, воспользовавшись вынужденной стоянкой.

В 17.15, устранив неисправность, продолжаем марш без ребят. Дорога вперед одна – не заблудятся. В конце дня сменяю за рычагами уставшего Нила.

Гусеничные машины, чтобы не мешать общему движению, идут слева, параллельно дороге, по которой струится бесконечный поток наступающих войск. Сухо. Мельчайшая рыжая пыль плотной дымзавесой висит над дорогой. И неприятна она не только тем, что привлекает внимание фашистских самолетов,   которые, впрочем, бессильны контролировать все дороги, забитые торопящимися к морю частями, но и тем, что из-за нее нам приходится гораздо чаще промывать воздухофильтры, а в глазах, не защищенных очками, появляется резь. Она становится тем сильнее, чем больше трешь горящие веки.

Мы догнали свою колонну перед узким, но крепким каменным мостом через реку. Наши тяжелые ИСУ гуськом выстроились у левой обочины шоссе. Непрерывная лента колесных машин катится через мост на ту сторону, где уже выстроилась длиннейшая встречная колонна, водители которой ждут не дождутся, когда же появится хоть маленький «зазор» в гудящей лавине техники, чтобы начать встречное движение по мосту.