Башни Анисана (СИ) - Каверина Ольга

– Гаэньши особенные только потому, что их мать – консул Гейст? – спросил Гиб Аянфаль, – я впервые услышал о них от Сэле, во время нашей с ним беседы.

– Да, Янфо. Гаэньши – это асайи с синей пылью, и только действующий консул, глава Гаэ, способна их творить. Сверхсущество Гаэ мощнее самого Ганагура, хотя и менее подвижно. Гаэньши – её проводники, их пыль – пыль Гаэ, которая бурлит в недрах самой Звезды. Они части единого существа и одновременно каждая из них обладает собственной нитью жизни. Синяя пыль, связующая Гейст со сверхсуществом Гаэ слишком тяжела, чтобы простой асай мог ей обладать. Гейст теснее Сэле и Гэрера связана со своим сверхсуществом, которое управляет волнами Онсарры и поддерживает каналы связи с Полем Мечтаний. И с точки зрения асайского закона она – не белая мать, а значит неименованная творица, хотя и владеет абсолютным секретом жизни.

Говорят, что в нынешнее время на твердынях Онсарры живёт около семидесяти гаэньши, но на самом деле их может быть больше, так как не все из них желают открываться волнам. Сотворённые гаэньши поначалу ничего не знают о себе. Прозрение приходит к ним позднее, когда на них начинают нисходить бесчисленные видения из общего сознания Гаэ. По давней традиции к ним тоже принято обращаться на «она», как к потенциальным продолжательницам дела Гаэ, а сами они зовут друг друга сёстрами. Первые десять гаэньши были дочерями самой Гаэ Онсарры, среди которых она выделила Ханаю, Первую Гейст. Её Гаэ сделала проводницей своей воли. Нынешняя консул, Сагита-Гейст, – Восьмая. А Гиеджи имеет все шансы стать Девятой.

В правдивости своих подозрений я смог убедиться задолго до того, как её стали посещать первые видения. Ей было ещё оборотов десять. Тебя в тот день аба впервые взял с собой на строительство, а Гиеджи осталась в замке. Кто-то из детей без спросу прислушался к её мыслям, а, как ты знаешь, она весьма трепетно к этому относится. В то время она ещё не умела пресекать такого вмешательства и потому прибежала ко мне, обидевшись и пролив пылевую слезу. Заживляя трещинку на её щеке, я увидел, что выступившие пылинки имеют необычный цвет. Когда аба вернулся, я не стал ему этого рассказывать, а сам… как и ты пошёл к консулу Гейст. В то время я уже многое знал о гаэньши и не мог этого так оставить. Консул велела мне следовать за собой. А когда я прошёл, то она говорила со мной, и потому позднее, когда Гиеджи начали сниться тревожные сны, я знал, куда она попадает, доверяясь сонным волнам. Но я не мог прежде срока объяснить ей это, и она, чувствуя мою неискренность, была недовольна. А потом возле неё появилась та сущность в волнах, о которой я тебе говорил, и дела стали совсем плохи.

Гиб Аянфаль поднял глаза на старшего родича. Он чувствовал, что Ае произнёс эти слова, выдавая волнение, мучившее его на протяжении не одного оборота. А он из уст самой Гиеджи знает причину, о которой должен молчать.

– Знаешь, Ае, – неспешно начал он, – вообще-то, я обещал Гиеджи, что не стану никому этого говорить. Но так как тут все эти обещания уже бессмысленны, то я откроюсь. Этот асай, или иное существо, называло себя «старшей сестрой». Гиеджи даже казалось, что она по-своему забоится о ней. И она говорила, что ни ты, ни даже аба Альтас, не подходите для того, чтобы эта «сестра» общалась с вами. Я же для неё слишком юный.

Ае пронзительно взглянул на него.

– «Сестра», значит, – произнёс он, – что ж, этого-то я и опасался.

– Но почему? Кто она такая?

– Старшая дочь Сагиты-Гейст, долгое время считавшаяся единственной гаэньши, которую она привела в жизнь. Её имя – Джануби, она сильнейший мастер срединных волн, и к тому же бесплотная. Так называют асайев, осознанно освободившихся от нижних даров и живущих лишь в отражениях среди волн. Влияние могущественнейших из них сопоставимо с мощью глубинных владык, и почти все они – техники волн. Конечно, мастера такого уровня относятся к жизни с мудростью, но Джануби очень опасна. Патриции даже назвали её «тёмной гаэньши» за то, что она покровительствует общинам Малкирима. Их объединение и близкий конец Затишья – её дело. На протяжении всего прошлого цикла многие в верхах трепетали от мысли, что если в начале нашей эпохи Сагита-Гейст решит завершить правление, то власть перейдёт к Джануби, ибо кроме неё других претенденток нет. Я, конечно, не знаю всех тонкостей, но среди гаэньши властвование всегда должно передаваться именно от матери к дочери. Считается, что передача власти сестре может ослабить влияние Гаэ. И поэтому, несмотря на то что у Сагиты-Гейст есть множество сестёр, грядущее возвышение Джануби довлело над будущим твердынь мрачной тенью. Первые предвестия о сотворении Гиеджи были величайшей радостью. Своим появлением она рассеяла мрак, навеянный её старшей сестрой. Поэтому патриции с таким волнением встретили её на суде рядом с тобой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Как они догадались о том, кто такая Гиеджи?

– Ну, она на их глазах сделала то, что могла бы сделать только гаэньши, – улыбнулся Ае, – никто другой не посмел бы, да и не смог приблизиться к синему консулу, и высвободить асайя из-под её руки. Гейст погружала тебя в Поле Мечтаний, я знаю, потому что и сам однажды переживал это. А перед разлучением Гиеджи пыталась укрыть тебя в синем поле – волновом слое, создаваемом синей пылью. Это было вторым доказательством её происхождения для тех, у кого ещё оставались сомнения.

– И что же теперь будет с нашей сестрой? – взволнованно перебил Гиб Аянфаль, – она говорила, что из-за твоего волнового поля, эта сестра совсем перестала с ней разговаривать. Но теперь-то тебя нет рядом! Ты говорил, что Шамсэ стала её амой, но ведь она в таком случае приходится амой и Джануби!

– Не совсем, – спокойно ответил Ае, – Насколько я знаю, Шамсэ никогда не сближалась со старшей дочерью Сагиты. Видишь ли, многие асайи, которых она сотворила, став верхней нэной, впоследствии приняли путь чёрных стражей. Дети Шамсэ борются с общинами, находящимися под покровительством Джануби. Так что их отношения сложно назвать дружескими. Когда я уходил, Шамсэ сказала, что обережёт Гиеджи от вредного влияния, и уж ей-то будет проще блокировать канал связи от другой гаэньши. Гиеджи не будет совсем одна: с ней остался Эньши, да и с Зоэ она успела за последние дни близко подружиться. Так что я верю, что с ней будет всё хорошо. Даже сам мастер Караган вызвался обеспечивать её безопасность.

– Караган? – переспросил Гиб Аянфаль, с негодованием вспомнив мастера чёрных стражей, – а ему-то какое дело до этого?

– О, охрана юной гаэньши для него – дело чести, – ответил Ае, – Кстати, Янфо, я тоже хотел кое о чём спросить тебя. До меня дошли вести, что ты едва не сбежал из Низа. Сначала мне это сбивчиво поведала Гиеджи. Но потом пришёл мастер Караган. После беседы с ним я ещё долго не мог отделаться от ощущения, будто и сам причастен к неслышащим. Я не знал ситуации в целом, и мне даже нечего было возразить ему.

– Да, действительно, такое было, – без особого желания подтвердил Гиб Аянфаль, – ведь Хиба научил меня, как открывать первые ворота, когда мы спускались туда. И, Ае, если бы ты туда попал, то и сам бы захотел сбежать! Я встретил там одного техника волн, который некоторое время жил в нашей обители. Его имя Бозирэ, может ты знаешь. Он согласился скрыть меня от волн, но говорил, что Голос не примет меня не исправившимся, и потому мой путь лежит под покров Малкирима. Тогда я не знал, что скоро исчезну, а остаться в Низу для меня означало потерять вас как родичей! Я согласился бежать с ним только из-за этого! Но я ни за что не стал бы как те, кто живёт в общинах! Знаешь, Бозирэ многое рассказал мне. Там нет искажённых. Там живут такие же асайи, как мы. Они желают жить по истинным заветам Праматери, разве это плохо? Я даже удивляюсь тому, почему Голос, вещающий о свободе выбора, так яростно противостоит им.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Он смолк, с надеждой глядя на Ае и ожидая, что его аргументы окажутся для старшего родича достаточно убедительными. Но тот лишь улыбнулся, качая головой.

– Теперь мне ясна эта история, – проговорил он, – хорошо, что твой побег всё же не удался, а то ты угодил бы в такие дела, что наше нынешнее положение с ними и рядом бы не стояло. Те, кто следует Зову Малкирима, не так просты, как тебя могли убедить. Эти общины с первых циклов противостоят нам, считая Законы Голоса неверными и желая изменить их на свой лад, а не просто жить в стороне. Я даже удивляюсь: консул Сэле, их ярый противник, избрал тебя, а ты так легкомысленно поддаёшься на уговоры присоединиться к общинам! Мало того, что это нелепо и несовместимо; прибытие в общины могло бы обернуться для тебя большими неприятностями! Янфо-Янфо… Тебе ещё учиться и учиться говорить с техниками волн так, чтобы узнавать от них больше правды!