Чернильно-Черное Сердце (ЛП) - Роулинг Джоан Кэтлин

Слегка нахмурившись, он допил вино, дав Страйку время подумать о том, что Ледвелл была фамилией Эди в той же степени, что и Гранта.

— ... вряд ли я хочу, чтобы обо мне сплетничали. Нет, пока я не знаю, насколько — я имею в виду, я не знаю, что ждет меня в будущем, с точки зрения карьеры. Поэтому я не хочу приносить эти вещи на работу.

Грант поднял руку для официанта и заказал второй бокал вина, а Страйк задумался, насколько сильно дискомфорт Гранта от того, что люди на его рабочем месте знают об Эди, коренится в том, что они знают, что она провела жизнь в бедности, в приемной семье, в то время как ее дядя наслаждался здоровым доходом в Омане.

— Кто именно знал, что в гробу лежат письма, вы знаете? — спросил Страйк.

— Понятия не имею. Мы с Хизер не распространялись об этом. Нам и так хватало хлопот с организацией похорон и звонками прессы в дом, не говоря уже о том, что нужно сказать гробовщику, чтобы он не закрывал этот чертов гроб, потому что эти двое хотели засунуть туда письма.

— Очевидно, гробовщик знал, потому что я попросил его положить его туда, но он связан конфиденциальностью, или я так думаею, а женщина Апкотт знала, потому что Блэй продиктовал ей свое письмо. Ормонд знал, очевидно. Он, наверное, рассказал всем на похоронах. Я сказал Хизер, мы должны были проверить его карманы на наличие чертова лука, как он себя вел.

— Так что, да, любое количество людей могло уже знать, что там есть письмо, но я хочу знать, кто был настолько болен, чтобы звонить родственникам Эди и советовать им откопать ее, и кто пытается намекнуть, что Ормонд убил ее? Потому что, если только они не делают это просто ради забавы, чтобы расстроить нас, то именно эту идею они и пытаются подбросить, не так ли? Они не могут говорить, что это сделал Блей, потому что — ну, он же не ударил себя ножом в шею, не так ли?

Страйку показалось, что он уловил в голосе Гранта нотки разочарования от того, что ему пришлось отдать Блэю такую честь.

Гранту принесли второй бокал вина, и он выпил его на треть, после чего снял пиджак и повесил его на спинку стула.

— Вы только что сказали, что Блэй ухудшает ваше положение, — сказал Страйк.

— Чертовски верно. Он связался с Мавериком в понедельник и сказал, что не хочет, чтобы Харти меняли. Он сказал, что Эди бы этого не хотела. Совершенно очевидно, что он задумал.

— Правда?

— Конечно, да. Тактика торга, не так ли? Он хочет больше денег, прежде чем согласится на какие-либо изменения.

Страйк задумался, не заставило ли то, что они с Робин сказали Блэю во время их визита, вытащить аниматора из состояния безразличия к тому, что случится с “Чернильно-черным сердцем”.

— Чертова Катя Апкотт будет его подбадривать. Отвратительная женщина.

— “Отвратительная”? — повторил Страйк.

— Вы не должны иметь с ними дела. Этика уличных кошек, эта парочка. Они знают, что студия не захочет идти против желания Блэя, пока он находится в больнице, поэтому они думают, что держат Мейверика — и нас — за лохов. Один твит от мистера Джоша Блэя о том, что Maverick разрушают его драгоценную чертову историю, и весь ад вырвется наружу, а мы с Хизер снова окажемся на линии огня. Но я могу гарантировать вам следующее: через мой труп он получит больше доходов, чем мы. Если бы вы знали то, что знаю я, вы бы согласились, что это чертовски отвратительно, что Блэй пытается использовать Эди как инструмент для торга.

Грант глотнул еще вина.

— Что именно вы знаете? — спросил Страйк.

— Что?

— Что вы знаете, — повторил Страйк, — что заставляет вас думать, что это “отвратительно” для Джоша говорить, что Эди не хотела этих изменений?

— Ну — я не думаю, что ему действительно есть дело до того, что она ушла. Для мистера Блэя все сложилось чертовски хорошо.

— Да, вы говорили это, когда мы встречались в последний раз, — сказал Страйк. Грант не был его клиентом; он не был обязан относиться к мнению этого человека с уважением. — Но я не могу понять, как все могло сложиться “чертовски хорошо” для человека, у которого парализована шея.

— Ну, эта часть — очевидно, это очень прискорбно, но, послушайте — Блэй мог остановить Аноми в любое время, когда бы захотел. Мне кажется, что все были счастливы позволить этой ситуации разгореться, и теперь моя семья расплачивается за это. Никто не нападает на Джоша Блэя, заметьте. Никто не говорит Блэю, что они придут за ним и его детьми. Ну, я говорю: “Если он ходит как утка и крякает как утка, то это утка”. Когда же люди проснутся и начнут спрашивать, почему Блэй все время остается безнаказанным?

— Вы же не предполагаете, — сказал Страйк, — что Блэй — Аноми?

— Ну… нет, — сказал Грант неохотно. — Насколько я понимаю, Аноми был в игре с тех пор, как Блэя зарезали, и он не может заниматься этим в своем нынешнем состоянии, не так ли?

— Нет, — сказал Страйк, — не может.

— Но согласитесь, это чертовски подозрительно, то, как совпадают интересы Аноми и Блэя. Они оба не хотят, чтобы Харти превратился в человека, они оба хотели, чтобы Эди ушла из мультфильма…

Принесли две тарелки со стейком и чипсами. Несмотря на то, что он не допил второй бокал вина, Грант заказал третий, прежде чем расстегнуть верхнюю пуговицу и ослабить галстук.

— Почему вы думаете, что Блэй хотел, чтобы Эди ушла? — спросил Страйк.

Грант отрезал кусочек стейка и съел его, прежде чем ответить.

— Ну, если хотите знать, — сказал он, — Эди сказала мне, что он хотел.

— Правда?

— Да. Она позвонила мне в прошлом году. Сказала, что Блэй хочет, чтобы она ушла. Хотела посоветоваться. Ну, это же семья, не так ли? Полагаю, она думала, что может мне доверять.

Он допил свой бокал вина, сохраняя зрительный контакт, затем сказал,

— Возможно, это не тот способ, которым Блэй хотел взять на себя управление, но… что ж, будьте осторожны в своих желаниях, а? Спасибо, — добавил он, когда официант принес третий бокал.

Мобильный телефон Страйка завибрировал в кармане, и он достал его. Робин написала ему сообщение.

Уолли Кардью — не Аноми. Сейчас в машине скорой помощи. Позвони, когда сможешь.

Страйк отпустил нож и вилку.

— Извините, мне нужно ответить на звонок, — сказал он Гранту, встал из-за стола и как можно быстрее пошел к двери паба, на ходу набирая номер Робин.

— Привет, — сказала она, ответив на втором гудке. — Мог бы и подождать.

— Какого черта ты в машине скорой помощи? — сказал Страйк, едва не сбив женщину, когда вышел на улицу.

— Что? О, прости — не я в скорой, а Кардью.

— Господи, Робин, — сказал Страйк, облегчение и раздражение боролись друг с другом. — Я думал… что случилось?

— Довольно много, на самом деле, — сказала Робин.

Страйк слышал, как она шла по улице. Он прикурил сигарету, прислушиваясь.

— Я пришла сменить Дэва в четыре часа. Он сказал мне, что в середине дня из квартиры Уолли доносились крики. Эм-Джей вышел с разъяренным видом и, по словам Дэва, как будто его избили. У него шла кровь из носа. Затем из квартиры вышла сестра Уолли, побежала за Эм-Джеем, и они вместе исчезли в другом конце участка. Дев говорит, что видел, как бабушка и Уолли подошли к окнам и кричали друг на друга.

В течение нескольких часов после моего прихода все было тихо, но потом я заметила группу из пяти или шести мужчин, собравшихся на углу неподалеку. Пара из них выглядела так, как будто они были подростками. Я не удивилась бы, если бы они были родственниками Эм-Джея. Они наблюдали за дверью Уолли.

Затем Аноми вступил в игру, и примерно через пять минут Уолли вышел из квартиры, разговаривая по мобильному телефону. Он не обращал внимания и…

— Они набросились на него.

Да, и у него не было ни единого шанса. Они повалили его на землю и били ногами по лицу, яйцам — в общем, везде, куда могли дотянуться. Люди выглядывали из окон, и кто-то, должно быть, вызвал полицию, потому что она быстро приехала. Нападавшие убежали, когда услышали сирену, а полиция, наверное, вызвала скорую помощь. Уолли выглядел довольно сильно пострадавшим. Я выбралась оттуда, — сказала Робин, предупреждая следующий вопрос Страйка. — Я им не нужна, там было много свидетелей. Но Аноми говорил в игре, в то время как Уолли лежал на земле, а над ним стояли полицейские, так что, насколько нам известно…