Публикации на портале Rara Avis 2018-2019 - Владимир Сергеевич Березин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Общественный интерес всегда прорастает на тех грядках, которые не то чтобы не избалованы вниманием, а находятся рядом с обильноцветущими. Близко, но чуть в стороне, и Булганин как персонаж чрезвычайно хорош для этого. Во-первых, у него запоминающееся лицо, непохожее на прочие стоптанные лица Политбюро. Никакого Фрола Козлова обыватель средних лет не опознает, (он был вторым человеком в партии при Хрущёве, и тот прочил его в преемники), а вот Булганина на исторических фотографиях узнают лучше Молотова. И всё потому, что у Булганина профессорская бородка, как будто он выбежал из чеховской пьесы. Запоминается контраст внешнего вида и маршальского звания вкупе с постом министра обороны. Ну и, наконец, многие хранят в памяти мантру об антипартийной группе: «Ожесточённое сопротивление пыталась оказать осуществлению ленинского курса, намеченного XX съездом партии, фракционная антипартийная группа, в которую входили Молотов, Каганович, Маленков, Ворошилов, Булганин, Первухин, Сабуров и примкнувший к ним Шепилов»[322].
Почему некоторые литературные сюжеты уходят в народ, а к другим намертво приклеено авторство? Потому что так устроено наше сознание: у каждого человека в какой-то момент окончательно формируется картина мира. Но её нужно достраивать и поддерживать, как дачный дом, заменять забытое (или подгнившее), приводить в соответствие с новостями из-за забора дачного посёлка. И мы лихорадочно ищем свидетельства, которые эту картину мира (неважно какую) укрепляют. Укрепляющие истории берутся из городских легенд, из коллективного бессознательного, из всего того, что может укрепить свой дом (и картину мира). И творческое начало никто не отменял, вот люди и творят историю «из того, что было». Добавляет что-то правдоподобное в услышанное, прививает ветки документов к фольклорным дичкам. Нужно сделать всего несколько усилий, чтобы поверить, что вот это — настоящее. Помогает и мысль, что что-то рассказанное очень похоже на правду и, если и неправда, то работает на благое дело, а мерзавцы и негодяи вполне могут есть детей. Ведь, и правда, у нас нет документа удостоверяющего, что они никогда не ели детей.
Но мы должны учитывать, что существуют (как сказано у одного американского классика) летние дураки и дураки зимние. Так и истории делятся на те, про которые сразу всё понимаешь: инопланетяне до сих пор лежат в саркофагах на американское военной базе в пустыне, Есенина убили за неверность богине Иштар (ох, я придумал это на ходу, а надо было бы использовать в каком-нибудь рассказе)… И есть другие истории — зимние, закутанные в массу правдоподобных деталей. Вот, например, повесть о том, что уже подогнали эшелоны для выселения всех евреев в Сибирь и там предусмотрительно построили лагеря, да вот только смерть Сталина помешала — совершенно заиндевевшая и очень живучая, хотя обеспечена документами ровно на том же уровне, что и министр обороны СССР, бегущий по коридору со шваброй наперевес.
Переход литературы в фольклор — тема вообще очень интересная, и план Даллеса, выросший из романа Анатолия Иванова «Вечный зов», а, может быть, из бормотания Верховенского, прекрасный тому пример. Ещё один — история с Анатолием Рыбаковым, придумавшем в своём романе фразу Сталина: «Нет человека — нет проблемы», впрочем, не хуже. Если что-то подпирает твою картину мира, как стену дачного домика, то оно и верно, за то и на смерть можно пойти.
К нашему времени история про фисташковые панталоны разошлась по миру. Её цитируют в книгах о тайнах Кремля, шпионаже и политике, в статьях и радиопередачах.
В статье Евгения Черных «Сталинский маршал заставлял генералов целовать панталоны балерин», где Геннадий Соколов, автор книг «Голый шпион», «Бомба для премьера» и многих других говорит: «В архивах Лубянки я обнаружил любопытное донесение Берия. Мне не позволили сфотографировать документ, но разрешили наговорить текст на диктофон. Вот что там было написано…»[323] — и далее — приведённый выше текст. (Дальше там детективная история с тем, что этот абзац есть в региональных выпусках, а на основном сайте его нет. Мне объясняли, что слова про диктофон вписал редактор в завизированный текст, но это плохо укладывается у меня в голове. Случаи выкидывания абзацев в региональных выпусках (по разным мотивам) мне известны, но чтоб вписали — такое я вижу в первый раз). Нет, никто не может сказать, что «историк спецслужб», не мог попасть в архивы, и так прямо себе и представляешь это подземелье под Лубянкой, где, проходя между стеллажей, сунешь руку — и найдёшь что-то интересное. Тем более что в книге Соколова «Шпионаж и политика. Тайная хрестоматия» (2017) фигурируют уже другие архивы — в этом месте написано: «В кремлевских архивах я обнаружил любопытное донесение Берии». Но мне обещали подробностей от участников, и если что, я их тебе поведаю, дорогой читатель.
Байка вводится в народный оборот не потому, что она ловко сочинена, это полдела. Лучшие истории такого рода живут не благодаря энергии самого текста, а благодаря энергии его переписчиков и пересказчиков. Это великое правило работает с любой идеей и не зависит от точности деталей. Пусть дураки пересчитывают номера в «Национале» и дивятся стилю. Мы-то знаем, что именно там встречался Штирлиц с женой. Берия про это докладывал Сталину.
25.11.2019
Поиски смысла (о чтении, вчитывании и том, что автор имел в виду)
Давным-давно великий филолог Михаил Гаспаров делал какой-то доклад, и его спросили, как он относится к деконструкции текста и другим, появившимся тогда методикам.
Гаспаров ответил, что такие идеи чрезвычайно характерны для XX века, потому что происходят из практики допроса. То есть предполагается, что испытуемый лжёт, но при применении верной методики может сознаться.[324]
Это хорошее напутствие для человека, который занимается медленным
